Сара Файн - Брешь

Мой голос был хриплым и напряжённым, когда я сказала:

— По сути, ты говоришь, что хотел бы быть простым обычным парнем. С нормальным образом жизни.

Он обнял меня одной рукой за талию.

— Ничто не принесет мне большего удовольствия, чем это. Иметь работу. Дом. Семью. Чтобы проснуться в воскресенье и остаться в постели с моей любимой, греющейся рядом со мной. Чтобы гоняться за своими детьми по заднему двору. Смотреть, как они растут, и знать, что у них будет этот шанс. Что у них его нельзя отнять.

Сердце изнывало от боли. Внезапно я захотела всего этого для него больше, чем я чего-либо хотела. И более того, я хотела быть частью этого. Я коснулась его лица и провела пальцами по скуле.

— Может быть, когда-нибудь ты получишь этот шанс. Может быть, это возможно.

Наши взгляды встретились.

— Всё возможно, — прошептал он.

Дверь наверху лестницы со скрипом отворилась.

— Эй, капитан, — позвал Генри с верхней площадки лестницы.

Я резко отодвинулась от Малачи.

— Да?

— Не хочешь, чтобы я ушёл раньше? Может быть, мне стоит съездить и осмотреть место?

В отличие от Джима или Малачи, Генри действительно умел водить машину, и Рафаэль устроил ему водительские права. По плану он должен был ехать вместе с Джимом к приюту бездомных в обычном сером седане, но теперь он поедет один.

— Конечно, — ответила я запыхавшимся голосом. — Увидимся там.

Дверь снова закрылась, и мы с Малачи уставились друг на друга.

— У нас есть немного времени до того, как нам нужно будет забрать Тиган, — сказал он. — Не хочешь немного потренироваться? — он придвинулся ближе и накрутил один из моих локонов на палец. — Или ты хочешь…

Он наклонил голову и коснулся губами моих губ, и этот мимолетный поцелуй послал самый мощный толчок желания через меня. Я сделала полный шаг назад, дрожащая и ошеломлённая.

— Мы должны потренироваться! — пискнула я, не уверенная, что могу доверять самой себе.

Под тяжестью всех новых вещей, которые я хотела разделить с ним, меня так и подмывало забыть о том, ради чего мы здесь собрались.

— Ну, тогда вперёд, капитан, — сказа он, отступив назад и вскинув бровь. — Покажи мне, на что ты способна.

Он поманил меня к себе. Конечно же, вызов.

Он, вероятно, и понятия не имел, насколько это похоже на сцену соблазнения.

Я встала на мат, дыша так, словно только что пробежала марафон. Мои бёдра и икры болели; за последние полчаса я нанесла около тысячи ударов коленом. Мышцы моего пресса и рук тоже кричали, благодаря многочисленным ударам ладонями и локтями. Я завязала свои непослушные волосы в хвост, чтобы они не падали мне на лицо, но пряди выбились и прилипли к каплям пота на висках. Я сбросила толстовку и осталась в одной футболке.

Малачи снял футболку. Это ужасно отвлекало меня. Он стоял напротив меня, как паук, ожидающий вибрации в своей паутине. Единственной частью его тела, которая двигалась, были его глаза, следящие за мной, пока я подходила ближе.

— Ты ждёшь какого-то особенного сигнала от меня? — спросила я.

Тень улыбки пробежала по его лицу.

— Всегда.

— Было бы менее странно, если бы ты напал. Ну, знаешь, как Мазикин.

— Может быть, мне тоже не помешает немного практики.

Я рассмеялась и сделала ещё один шаг к нему.

— Ты забавный.

Я притворилась, что иду налево от него, а затем отпрыгнула назад, выскользнув из его зоны захвата, когда он блокировал меня. Он принял исходное положение.

Его тёмные глаза неотрывно следили за моими.

— А ты очень опасна.

— Я стараюсь.

— Держи свой вес на ноге что ставишь сзади, так ты сможешь продвинуться вперёд. Ты не можешь полагаться только на силу своей верхней части тела…

Ещё до того, как он успел закончить предложение, я бросилась в атаку. Он с лёгкостью блокировал большинство моих ударов своими предплечьями, но я нанесла удар ладонью по его груди, который резонировал с глубоким стуком и оставил яростный красный след на его коже.

Я тут же опустила руки.

— Прости!

Его плечо ударило меня в грудь прежде, чем я смогла сделать ещё один вдох. Он прижал меня спиной к стене.

— Не смей терять бдительность! — сказал он, отпуская меня. — Ты должна избавиться от этой привычки, Лила. Наносишь урон, сражаешь своего оппонента и не прекращаешь бой, пока он не будет окончен.

Я оттолкнулась от стены и выставила кулаки до его очередного удара. Малачи олицетворял суровость и едва сдерживал свирепость. Он всегда так выглядел, когда мы тренировались — такой целеустремлённый и такой непреклонный в надежде улучшить мои навыки.

Я пригнулась, чтобы избежать его удара ладонью, и стиснула зубы, когда его колено всадилось в мой бок и отправило в полёт. Вместо боли я чувствовала лишь мрачную решимость, отчаянное желание не подвести его. И ещё… этот пронзительный голод по нему, от которого я не могла избавиться. Он был слишком велик, чтобы понять, и слишком страшен, чтобы анализировать, но он присутствовал во мне. Глубоко в животе, вцепившись в меня своими когтями.

Я вскочила на ноги и пригнулась, чтобы избежать ещё одного удара, а потом прыгнула ему на спину. Я обхватила его рукой за шею в удушающем захвате и держалась так долго, как только могла, прежде чем он перевернул меня, уложив на лопатки. В мгновение ока он пригвоздил меня к полу. Тяжесть его тела послала ударные волны жара через меня. Это должно было меня напугать. И это действительно пугало меня, но оно было именно тем, чего я жаждала.

Вместо того чтобы ударить или задушить меня, что он и должен был сделать, Малачи уставился на меня сверху вниз, его грудь тяжело вздымалась, а глаза были тёмными и напряжёнными. Они крепко держали меня, тем самым ускоряя мой пульс. Я ладонями скользнула вверх по его рукам, по вздувшимся рубцам боевых шрамов, по скользкой от пота коже и напряжённым мускулам плеч. Я взяла его лицо в свои ладони.

— Ты победил, — прошептала я, притянув его вниз, давая ему сигнал, который, как я надеялась, он искал.

Малачи замер, когда мои губы коснулись его губ, но только на мгновение. Затем, словно кто-то щёлкнул выключателем, он вжал меня в пол и запустил руку в волосы. Его рот на моём был безжалостен, язык, зубы и полное обладание, как будто это росло в нём целую вечность, и он просто ждал разрешения выпустить это наружу. Он поцеловал меня в шею, покусывая кожу, вызвав сдавленный стон из моего горла и низкое рычание из его. Это было похоже на валун, катящийся вниз по склону. На обвал. Я не могла контролировать то, что высвободила… и не была уверена, что хочу этого.

Ощущение Малачи — неподатливого веса и гладких, твёрдых контуров его тела, землистый запах, — радикально изменило меня, отпирая двери, которые никогда не открывались, встряхивая вольные чувства, которые были заперты на засов. Нужда и ужас. Там и тут. Каждый раз, когда мы целовались в прошлом, он позволял мне держать ситуацию под контролем, позволял задавать темп.