Сара Файн - Брешь

— Надень это и возьми нож. — Он поднёс нож к свету. У него был тонкий изгиб вместо прямого края. — Он не предназначен для метания, — объяснил он. — У этого ножа прямое снижение, он лучше режет, чем прямой клинок, но не настолько изогнут, чтобы помешать заколоть кого-то. Я попросил Михаила сделать его для тебя.

— Эм, спасибо. — Я взяла ремень, но не сводила глаз с ножа в его руке. С таким ножом, я могла и запросто заколоть саму себя. — Но мы можем никого не найти…

— Нет причин не быть осторожными. — Он пристегнул нож вместе с ножнами к поясу, а затем приподнял мой подбородок пальцами. — Если Мазикины когда-нибудь поймают тебя, это будет для них настоящим призом. Ещё до того, как Сил и Джури узнали, как много ты значишь для меня, ещё до того, как тебя назначили нашим капитаном, они уже жаждали тебя. И я не хочу думать о том, как они могут праздновать, если заполучат тебя. Прошу.

Без дальнейших споров я обернула пояс вокруг талии, натянула на него свою флисовую куртку и вышла из машины, чтобы присоединиться к Малачи на тротуаре.

— Итак…

Теперь, когда этот момент настал, у меня не было ни малейшего представления о том, как на самом деле патрулировать.

Малачи закинул рюкзак на плечи. Его внимание уже блуждало по улице; а его тело уже было напряжено от осознания происходящего.

— Лила, всё нормально. В тёмном городе нам часто приходилось бродить по улицам, высматривая подозрительную активность. Иногда мы целыми днями ничего не видели. Это такая же хорошая зацепка, как и любая другая.

— Может, нам лучше разделиться?

Я знала, что он часто патрулировал сам по себе, и я не хотела быть мёртвым грузом.

Малачи вздохнул.

— Как капитан, ты должна принять это решение. Разделившись, мы могли бы обследовать больше территории. Однако, — сказал он, подходя достаточно близко, чтобы дотронуться до меня, так близко, чтобы заставить моё сердце учащенно биться, — я буду чувствовать себя намного лучше, если ты позволишь мне остаться с тобой. — Он поцеловал меня в лоб, и от ощущения его губ на моей коже глубоко внутри меня свилось густое тепло. — И как твой кавалер, я был бы очень признателен, если бы смог сдержать обещание, данное твоей приёмной матери.

— Мой… кавалер ? — Я не смогла сдержать смешок.

Малачи выглядел очень растерянным и немного смущённым.

— Прости. Я знаю, что я твой лейтенант, но я… я просто думал, что мы были…

— Нет! Нет. Это не то, что я имела в виду. Малачи, то есть ты говоришь, что хочешь быть моим парнем?

У меня никогда не было парня. Но… Мне вроде как понравилась эта идея.

— Парнем ? — Его «что за фигня» взгляд только усилился. — Я никогда бы не предположил… но мы не… я бы не хотел, чтобы люди думали, что ты…

Он откашлялся и уставился на тротуар, и я поняла, что у нас могут возникнуть некоторые проблемы с переводом. Или проблема взросления-в-разных-столетиях.

— Так кто я? Я не знаю, о чём ты думаешь, но «парень» просто означает, что мы… — Дерьмо. Это очень напоминало то, как слепой ведет слепого. — Это значит, что мы вместе. Что мы, эм, ходим на свидания. Друг с другом. И… ни с кем другим. Но не всерьёз, — быстро добавила я, чувствуя, как горят мои щёки.

Малачи одарил меня улыбкой, в которой сквозила неуверенность.

— Ты можешь называть меня как угодно, если это означает, что я могу прикасаться к тебе.

Он пальцами провёл по моей щеке.

— Хорошо, — мне пришлось оторвать взгляд от его губ. «Сосредоточься, Лила. Теперь это твоя работа». — Их видели примерно в шести кварталах отсюда, — выпалила я, указывая на Хоуп-Стрит.

Температура моего тела упала до медленного кипения.

— Так чего же хотят Мазикины? — спросила я Малачи, когда мы тронулись в путь. — Если бы мы это знали, то могли бы предсказать, что они здесь будут делать, верно?

— Сомневаюсь, что их желания столь сложны, — ответил он. — Во время моих допросов, все Мазикины, которых мы вылавливали в тёмном городе, говорили одно и то же: они хотят покинуть своё царство. Все до одного. Они считают свою родину тюрьмой.

— Думаешь, они пытаются переселить всё своё население? — Дрожь, пробежавшая по моему телу, была вызвана не холодом, но я всё равно обхватила себя руками. — Как ты думаешь, сколько их всего?

— Однажды я спросил Рафаэля. Он сказал, что первоначально их было только двое, так что вполне ясно, что они размножаются, и теперь их могут быть сотни тысяч. Может быть, миллион. И это было много лет назад. Больше он мне ничего не сказал.

— Хм. Он обычно такой общительный.

— И правда, — рассмеялся Малачи. Он искоса взглянул на меня, и его улыбка исчезла. — Лила, в тёмном городе они всё-таки были окружены городскими стенами. Но здесь…

— У них весь мир, — сказала я, и эта идея осела в мой желудок, словно камень. — Они могут разделиться и уехать куда угодно. Единственное, что мешает им украсть тела миллионов живых людей… это мы.

Малачи взял меня за руку, когда мы проходили мимо группы парней, выходящих из спортивного комплекса. Он провёл большим пальцем по моим пальцам, и мне пришлось заставить себя сосредоточиться на его словах, а не на его прикосновении.

— Возможно, у нас есть немного времени, — сказал он. — Мазикины как вьючные животные. Им нравится оставаться вместе. Только однажды за всё время моего пребывания в тёмном городе я обнаружил одновременно два гнезда, и то потому, что их население стало чересчур большим. Во всё остальное время они выбирали одно место, одну базу и действовали оттуда. Вполне вероятно, что они и здесь также поступят, пока не найдут самый быстрый способ увеличить свою численность. Как и мне, им есть чему поучиться.

Я сжала его руку, надеясь, что они не научатся этому так же быстро, как он.

— Так как, по-твоему, быстрее всего увеличить их численность?

— Пока не знаю, но Сил прошёл сквозь стену в тёмном городе, так что он будет отвечать за их решения здесь. А он, к сожалению, самый умный Мазикин из всех, кого я когда-либо встречал. Есть причина, по которой он является их лидером. Ибрам и Джури, скорее всего, также будут привлечены к работе в качестве исполнителей. Как группа, они будут нуждаться в пище, крове и безопасном месте для своих жертв. Они постараются сразу же устроить себе гнездо.

— Если их так много, то, как же они решают, кого привести, чтобы завладеть телами людей, которых они захватили? У тебя получилось это выяснить?

— Полагаю, что у них, в самом деле, есть некая система. — Он недоверчиво покачал головой. — Самые сильные Мазикины, и особенно их лидеры, побывали в нескольких человеческих телах, поэтому они довольно хорошо чувствуют себя в них. У некоторых из них даже развиваются предпочтения. Вспомни, например, Джури предпочитает восточноевропейских мужчин.