Сара Файн - Брешь

— Ты был там?

Ещё раз быстро тряхнув головой, он отступил назад и оперся спиной о кирпичную витрину магазина.

— Я слышал, что там нечто типа культа. Ходят слухи, что некоторые из них стали жертвами этих нападений. Такого же рода как в нашем лагере. А теперь они вроде как сошлись вместе и ведут там свои дела.

Или, что более вероятно, эти жертвы нападений были теперь Мазикиными. Они стали плохими парнями. А Мазикинов в этот момент было достаточно, чтобы их заметили другие. Это было и хорошо, и плохо, люди теперь знали, что они существуют, хотя понятия не имели, кто такие Мазикины. Их сочтут за культ или банду, только вот правда была гораздо страшнее. Я оглянулась на Малачи, который наблюдал за парнем с сосредоточенностью хищника. Его взгляд скользнул ко мне, и он склонил голову в сторону ювелирного квартала. Я молча кивнула.

Я вытащила из кармана десятидолларовую купюру и протянула её парню.

— Приятно было поболтать.

Он вытер нос рукавом и взял деньги, молча кивнув головой. Что-то в уязвимости этого движения привлекло меня, и внезапно я задалась вопросом, где же мама этого ребёнка. Беспокоится ли она о нём? Может, она его выгнала? Или она, как и моя мама, застряла в забвении?

— Береги себя, — пробормотала я, поворачиваясь и направляясь к ювелирному району.

Как легко я могла стать такой же, как этот парень. Как же я была близка к этому!

— Ты в порядке, капитан?

Я испустила долгий, медленный вздох, желая, чтобы он произнёс моё имя. Мне нужно было услышать, как он произносит имя.

— Всё в порядке. Жаль, что я не могу сделать для него больше, чем просто дать немного денег. Скорее всего, он побежит колоться в течение часа.

— Ты много знаешь о том, что здесь происходит, — сказал он.

Он небрежно обнял меня тяжёлой рукой за плечи, когда мимо проехал ещё один полицейский автомобиль. Мы должны были строить из себя пару, вышедшую на прогулку, и это приносило сплошные муки.

— Я жила совсем другой жизнью, чем те дети, с которыми мы тусуемся в школе, это уж точно, — сказала я. — Я пришла из совершенно другого места.

— Это я и сам вижу. Я думаю, что у них есть преимущества, — он убрал руку с моего плеча.

Мой смешок был горьким.

— Да, это очень мило сказано.

Мы шли по улице Френдшип, проходя мимо многоквартирных домов и парковок, и я протягивала руку и легонько хлопала ею по каждому парковочному счётчику, мимо которого мы проходили. Малачи был далеко не так расслаблен, как обычно. Его взгляд зигзагами метался вверх и вниз по улице, задерживаясь на каждом встречном. Его настойчивость пугала людей, часто заставляя их отводить глаза и убегать к дальнему краю тротуара. Некоторые даже переходили улицу, чтобы избежать встречи с нами.

— У моей семьи были деньги, — сказал Малачи. — По крайней мере, какое-то время. До того, как всё рухнуло. Мы никогда ни в чём не нуждались.

— Может быть, именно поэтому тебя так хорошо восприняли, — эти слова вылетели прежде, чем я успела их остановить.

Он весь напрягся.

— Я быстро влился, потому что это моя работа — соответствовать.

— Ну же. Это больше, чем просто работа для тебя.

Я сильно ударила рукой по холодному металлу последнего парковочного счетчика в квартале, вспоминая его статус в «Фейсбук» и все смайлики и маленькие сердечки Лейни после её объявления, что он её кавалер на выпускной.

Он остановился у обочины.

— Конечно, это больше, чем просто работа, — его глаза мрачно блеснули, и в голосе снова послышались нотки раздражения. — Равно, как и для тебя.

А потом высокий, дрожащий крик пронзил тишину, заставив нас обоих действовать.

Мы дошли до конца квартала и остановились, прислушиваясь. Неподалеку в темноте послышались быстрые шаги, за которыми последовал ещё один вопль.

— Я осмотрюсь, — сказал Малачи, и тут же рванул с места, перемахнув через низкий забор, преграждающий проход между двумя складами.

Я бросилась на звук шаркающих ног и приглушённых криков. Впереди, в полумраке тусклого уличного фонаря, боролись две фигуры. Один из противников уселся поверх другого.

— Эй! — закричала я.

Сидевшая сверху фигура резко обернулась и оскалила зубы. Жертва воспользовалась предоставленным шансом, и вскочила на ноги. Девушка бежала прочь, её тёмные волосы развевались позади неё. Я побежала к нападавшему, но он зарычал на меня, а затем упал на четвереньки и умчался догонять девушку. Чёрт .

Я перебежала улицу, не обращая внимания на визг шин и сигналы водителя, который чуть не сбил меня. Теперь мы были в ювелирном районе. Пустынные улицы и заброшенные здания вперемежку с маленькими вонючими магазинчиками и ресторанами, закрытыми на вечер. Тощие клочья сорняков тянулись ко мне, будто желали подставить подножку, пока я гналась за Мазикиным по пустырю. Девушка, за которой он охотился, была довольно далеко впереди, и её было сложно разглядеть, но я уловила вспышку чего-то отражающего, когда она исчезла в одном из зданий в конце квартала. Просторное низкое строение с вывеской риелтора перед входом, воткнутой в заросший сорняками гравий рядом с оградой из сетки.

Краем глаза я увидела Малачи. Он был в квартале от меня. С мобильником в одной руке и дубинкой в другой. Решив сделать всё, что в моих силах, я прибавила скорость и сократила расстояние с Мазикиным именно в тот момент, когда тот достиг здания, где скрылась девушка. Малачи окликнул меня по имени, но я слишком быстро бежала. Я ухватилась за распахнутую Мазикиным дверь и последовала за ним.

В следующую секунду я оказалась пришпилена к двери, и на меня обрушился запах ладана и гнили. Я была ослеплена чернильной темнотой и оглушена рёвом налетевшего на меня Мазикина. С другой стороны Малачи навалился на дверь, и с оглушительным грохотом меня швырнуло на пол. Я повернулась к извивающемуся, рычащему Мазикину, выставив перед собой нож. Клинок вонзился в бок Мазикина, и тот влажно захрипел. Тёплая струя хлынула по моему кулаку.

— Лила, — прошептал Малачи, сомкнув руку на моей лодыжке. — Вставай.

Я вырвала из его хватки.

— Я делаю всё, что в моих силах.

Из глубины темноты донёсся негромкий, улюлюкающий смех. Я замерла, всё ещё стоя на четвереньках, когда дверь, через которую только вошёл Малачи, захлопнулась.

— Малачи?

Он снова обхватил мою лодыжку и сжал её, молча давая мне понять, где он находится. Рядом со мной застонал Мазикин, которого я пырнула ножом. В нескольких метрах впереди меня что-то прорычало, а затем зашипело. Я быстро отпрянула назад, прямо в объятия Малачи. Он рывком поднял меня на ноги.

— Они что, могут видеть в темноте? — прошептала я.

— Ещё лучше, чем мы, — выдохнул он.

Ещё один воркующий смех, на это раз более высокий. Доносится с другого конца комнаты. Я напряглась от мягкого шарканья ног и ладоней по бетону. Они были повсюду и окружали нас. Прямо рядом со мной раздался свистящий звук, который подсказал мне, что Малачи провёл рукой по двери, а затем потянул за ручку.