Сара Файн - Брешь

— Каков твой план? — спросил Малачи, уже потянувшись за телефоном.

— Я сдамся Мазикиным.

Малачи не стал спорить со мной. Он позвонил Джиму и Генри, и сообщил им, что мы уже в пути. Тихо попросил Рафаэля подогнать нам машину и какую-нибудь одежду для меня, а затем закрыл дверь своей спальни.

— Ты капитан. Но мне нужно больше деталей, кроме «я сдаюсь».

Он подошёл к шкафу и вытащил оттуда рубашку с длинными рукавами и брюки, которые бросил на кровать вместе с парой военных ботинок. Он скинул свои лакированные туфли и рванул галстук на шее. А потом расстегнул рубашку и снял её.

Я повернулась к нему спиной и судорожно вздохнула.

— Я дам им понять, что предлагаю себя, если только они не причинят вреда Тиган и не овладеют ею. А потом я пойду туда одна и без оружия, чтобы отвлечь Сила. Ты, Джим и Генри пойдёте другим путём, в этом и будет заключаться твоя миссия — вытащить Тиган, чтобы я могла сбежать, не беспокоясь о ней.

— Тогда будет лучше, если Джим и Генри соберут для нас кое-какие сведения, — сказал он. — И ты можешь повернуться.

Я так и сделала. Он уже зашнуровывает ботинки. Поверх рукавов рубашки он натянул наручи, кожаные манжеты которых защищали его предплечья от когтей и зубов Мазикинов. Он также пристегнул свой жилет. Когда он увидел, что я смотрю на него, он сказал:

— Я не буду пытаться смешаться с толпой, и я решил, что могу воспользоваться дополнительной защитой.

Совершенно верно. Я посмотрела на себя, на своё изорванное платье, на засохшую кровь на коже. Жаль, что у меня нет собственных доспехов. Я не могла их надеть, потому что Сил должен поверить, что я иду не для того, чтобы сражаться. Если я смогу сыграть свою роль, это даст шанс другим Стражам. И всё же мне хотелось покрыть себя толстыми пластинами литой кожи, чем угодно, лишь бы их ногти, зубы, и руки были подальше от меня. Затем Малачи встал, и его взгляд дал мне всё, что мне было нужно. Без тени сомнений, я приняла его объятия. Он обхватил меня, положив руку мне на затылок и прижав к своей бронированной груди. Я обняла его за талию и крепко прижала к себе.

— Я не подведу тебя, — сказал он.

— Я знаю. Я беспокоюсь только о том, как бы ни подвести тебя .

— Ты не… капитан.

Я улыбнулась. Впервые за долгое время я почувствовала, что он использовал это слово не для того, чтобы отдалиться от меня. Я крепче обняла его и закрыла глаза.

— Как только мы надерём им задницы, мы с тобой поговорим, ладно?

Даже сквозь его кожаную броню я чувствовала, как быстро бьётся его сердце.

— Потому что я перешёл все границы дозволенного.

Кто бы сомневался, что он так подумает. Я скользнула рукой по его груди и затылку.

— Ты слышал, что Йен сказал тебе, что ты был…

— Бестолковым идиотом. Да, я уловил это, спасибо, — но в его голосе звучала надежда.

— Вот тебе и ключ к разгадке.

Я встала на цыпочки и притянула его лицо к своему. Наши губы встретились на краткий миг, невыносимо сладкие и нежные, полные обещания. Я снова опустилась на пятки.

— Сегодня вечером, хорошо?

Он уставился на меня сверху вниз с таким видом, будто я только что ударила его по голове, но затем самая великолепная, хищная улыбка расплылась на его лице.

— Сегодня вечером.

Я кивнула, и пошла открывать Рафаэлю дверь, успев до, того как он постучал. Я забрала у него джинсы, футболку и ботинки.

— Спасибо, что исцелил меня. Ты проделал потрясающую работу.

Он одарил меня слабой, но ослепляющей улыбкой.

— Всегда к твоим услугам. Я рад видеть тебя на ногах. Ваша машина уже ждёт вас. Удачи, — он кивнул Малачи и исчез.

Я переоделась и вытащила из волос оставшиеся шпильки, позволив локонам свободно рассыпаться по плечам. С Малачи, следующим за мной по пятам, я спустилась вниз, достала телефон из разодранного клатча. Малачи был достаточно умён и не позабыл вытащить его из внедорожника. Я отправила сообщение на номер, нацарапанный на скомканном листе бумаги, который моя мать передала мне на нашей встрече в отделе по делам несовершеннолетних.

«Я иду. Одна. В обмен на девушку».

Ответ последовал мгновенно:

«Ты знаешь, где нас найти. Она будет свободна, как только ты окажешься у нас».

Я крепко сжала телефон.

— Они в курсе, что мы знаем о местонахождении гнезда.

Я направилась к машине — чёрному «хёндай», который выглядел так, словно знавал лучшие времена. Малачи следовал за мной.

— Подозреваю, что они специально позволили Генри выжить. Если бы они хотели убить его, то убили бы.

— Почему они не овладели им?

Тёмные глаза Малачи гневно сверкнули.

— Ты сама знаешь почему. Они нацелились на тебя, и не сдадутся, пока не завладеют тобой.

— Но почему именно я? В этом нет никакого смысла.

— Мне всё предельно ясно. Ты была всем, что они хотят видеть в человеке.

Я ощетинилась и попятилась назад по подъездной дорожке.

— Потому что я выгляжу как животное?

— Потому ты выглядишь такой, какая ты есть. Дикая, свирепая и сильная. Неудержимая и нерушимая. Красивая и опасная, — он тихо рассмеялся про себя и коснулся выбившейся пряди моих волос. — А ещё, ты всё, что нужно мне в человеке.

Я ехала в сторону Провиденс. Последнее гнездо, очевидно, находилось в заброшенном ночном клубе у реки. Малачи молча смотрел в окно, пока мы съезжали с шоссе и пробирались по городским улицам к набережной. Я припарковалась в нескольких кварталах от места и отправила сообщение Джиму, сообщив ему, что мы уже близко.

«Встречаемся у воды через пять минут», — последовал его ответ.

Нам потребовалось немного больше времени, чтобы добраться до них, так как мы держались ближе к зданиям, и внимательно следили за разведчиками, которые могли заметить нас вместе. Генри и Джим сидели на корточках за бетонной стеной на краю участка. Над нами маячил ночной клуб — трёхэтажное здание, с обветшалыми ступенями, ведущими вниз к пирсу. Зазубренные осколки, цеплявшиеся за рамы, словно выбитые зубы, вот и всё, что осталось от некогда огромных окон. Тусклое мерцающее свечение лилось с верхнего этажа. Свеча. И, конечно же, густая дымка ладана висела над этим местом.

— Мазикины держали меня на нижнем этаже, — сказал Генри, с ненавистью глядя на здание.

Его полностью исцелили, но на его лице теперь были шрамы от побоев, следы пыток.

— Там же они и держат Тиган, — сказал Джим, сжимая в руке нож так, что побелели костяшки пальцев. — Я видел, как они внесли её туда.

Генри указал на нижний дворик, усеянный перевернутыми пляжными креслами и кусками гнилого дерева, упавшими с обвалившихся верхних выступов.

— Это же здесь? Вот главный вход.

Он рукой указал вправо, и я проследила за линией его пальца до углового окна, выломанного, как и все остальные.