Роман Романович - Собиратель [СИ]

Роман Коршунов переместился вместе с Канисом. Перед этим ему выдали инструкции — имя своё не называть, в разговор не лезть, поручения исполнять.

«И как я только докатился до роли слуги»

Именно слугой Роман и стал. Секреты отца ему пришлось передать. Заплатить за то, чтобы сестра могла начать новую жизнь. Сам же он, чтобы «завоевать» доверие, должен был поработать ходоком на побегушках. Ценность ходока в любой войне трудно было переоценить. Каждый из них — как ферзь на доске. Фигура ценная, способная натворить дел, если грамотно с ней обращаться. В этой ситуации единственное, на что надеялся Роман — это на то, что Канис не догадывается о метке, поставленной на сестру. Если дело зайдёт куда-то не туда, всегда будет шанс выкрасть её и исчезнуть, затеряться где-нибудь на задворках мира. А то, что это вполне реальный сценарий, почему-то Коршунов не сомневался. Когда Канис взял его с собой и перенёс в чей-то особняк, то Роман подтвердил свои опасения. Их встречал Белогрудов старший собственной персоной. Главный представитель оппозиции князя. По совместительству главный заговорщик. — Сергей, — поздоровался Канис, — Я очень хочу услышать от тебя хорошие новости. По тому, как это было сказано, Роман сделал вывод, что Белогрудов принадлежит этому человеку с потрохами. «И когда моя родина успела продаться иностранцам?» Вопрос, который задавал себе мужчина, был риторическим. Ему уже рассказали, что даже его отца финансировали иностранцы. Роман в качестве доказательств получил протоколы встреч и подписанные договоры. Были и такие, несмотря на секретность темы. — Кого ты привёл, Канис? Сергей Вячеславович Белогрудов, крепкого вида мужчина, с мощной грудью и руками, выглядел так, как и тот медведь, у которого он забрал фамилию. Опасно, свирепо, как кусок скалы с клыками. — Это мой помощник. Не обращай внимания, — легко отмахнулся Канис. Роман не удивился, что его не узнали. Всем было плевать на Коршуновых ровно с того момента, когда они проиграли в войне. Роман не ходил на светские мероприятия, ни с кем из аристократов не поддерживал связи, вёл скрытный образ жизни. Вот так и получалось, что глава Белогрудовых не знает его в лицо. — Ему можно доверять? — Я же сказал, — в голосе появилось осуждение, — Не обращай на него внимания. И не надо уходить от темы, Сергей. Говорили они на русском. Канис неплохо владел языком, но ужасно коверкал слово «Сергей». — Мне нечего тебе ответить. Действуем по плану. — Надо поспешить. — Кому надо? — нахмурился Белогрудов. В его голосе так и читался вызов. «Не нравится подчиняться, но всё равно это делает. Да кто такой этот Канис?» — Тебе надо, Сергей, — заверил Канис, — Иначе шанс будет упущен. — Я подумаю, что можно сделать... — Ты не понял, — перебил мужчина, — Ты не подумаешь. Ты сделаешь. Время на раздумья кончились. Приводи план в действие. Повеяло напряжением, которое было разорвано появлением нового лица. Вбежал слуга, склонился над ухом Белогрудова и что-то прошептал. Тот сначала полыхнул гневом, потом напрягся, а следом побледнел. — Чтоб вас всех... — прошипел он, — Я вынужден откланяться. — Что случилось? — участливо поинтересовался Канис. Сергей Вячеславович не проигнорировал вопрос, не исчез, несмотря на важность ситуации. Нет, он замер и дал ответ. — Кто-то провернул диверсию на моих владениях. Я должен разобраться с последствиями. «Готов поспорить на миллион, что этот кто-то — князь» — Интересные дела творятся, мальчик, — обратился к Роману Канис, когда Белогрудов переместился, — Пойдем. Здесь нам пока делать нечего. *** — Ты какой-то сам не свой, — заметил Матвей, когда надевал костюм. Нам пора было выходить, чтобы успеть на линейку по поводу начала учебного года. — Да и ты тоже, — парировал я. — Лето прошло не так радужно, как хотелось бы. — признался парень. — Вот и у меня также. — Ясно, — хохотнул сосед. На этом мы тему и закрыли. Был один существенный минус в том, чтобы вернуться на учёбу. И нет, это не риски, связанные с раскрытием моего инкогнито. Костюмы — вот настоящая беда. За лето я привык ходить в свободной одежде, какой захочется, а сейчас нужно опять возвращаться к более официальному стилю. Весь свой прошлый гардероб пришлось отдать на подшивку. Быстро это сделать не могли, поэтому я купил новые костюмы, так как старые оказались малы. За лето я вытянулся на три сантиметра, прибавил килограмм десять, раздался в плечах, да и в целом стал мощнее. Ничего не имею против этого. Повезло, что одежду заранее примерил и узнал о проблеме, а то вышел бы конфуз. — Идем? — спросил Матвей. — Идём. Мы вышли и пешком направились в сторону института. Можно было бы доехать на машине, но тут идти всего ничего. Дошли молча, а там началось... Я отвык от такого количества студентов в одном месте. Собирали нас в большом конференц-зале, но до этого мы встретили всех знакомых. Матвей откинул свои думы о прошедшем лете где-то по пути и быстро включился в общение. У меня так не получилось. Мысли нет-нет, да крутились о насущных проблемах и угрозах. — Эдгард! — на меня буквально напали сзади. Я и так был напряжен, поэтому было чуть не дернулся, но удержался. Нападающим оказался всего лишь Виктор Моржов. Его широкие ладони упали сзади мне на плечи, а имя он выкрикнул прямо в ухо. Шутник, блин. — Привет, привет, — ответил я. — Ты чего такой дерганный? — оглядел он меня, — Зная тебя, это повод волноваться нам всем? — Просто отвык от общества. — нашёл я отмазку. Кажется, у меня и так закрепилась репутация нелюдимого человека, поэтому можно к ней и обратиться. Хуже не будет. Куда уж хуже... В следующие полчаса моя нелюдимость пошла трещинами. Я не удивился, когда подошёл Моржов. Мы с ним более менее общались. Не удивился, когда подошла Настя Софо. Точнее я сам к ней подошёл и мы мило пообщались пару минут. Но вот когда многие другие начали здороваться сами и завязывать беседу... Без шуток, путь от входа в институт до места в конференц-зале был наполнен таким количествам общения, которое раньше и за неделю не происходило. А может и за все две. Что за дела? — удивился я, а потом дошло. Последствия... Они бывают не только плохие, но и хорошие. Я побывал на празднике Кати, проявил там себя, засветился, как в хорошем, так и подозрительном смысле, ну и получал то, что сейчас наблюдаю. Мой статус с отметки «Никому неизвестный и не нужный аристократ» сместился на «Он может быть интересен». — Ты стал популярнее. — ткнул меня в плечо Матвей, с которым мы снова встретились, когда усаживались по местам. — Видимо так, — не отрицать же очевидное. — Такими темпами, к концу года совсем большим человеком станешь. Аж завидно. В каждой шутке есть доля шутки. Вот и Матвей завидовал, пусть и по дружески, но всё же завидовал. Он пахал всё лето, но по обмолвкам получилось не так хорошо, как парень ожидал. Если бы не отношения с князем, я бы оказался в таком же положение. А может и хуже. Не зная никого в городе, пришлось бы крутиться. Или нет, я ведь с ювелирами задружился, так бы реализовал себя и заработал. На сцене появилась Ольга Владимировна и разговоры сразу стихли. Опустилась такая тишина, что я слышал, как бьются сердца тех, кто рядом. Ещё одна «побочка». Сильнее всего у меня зрение изменилось, но слух и обоняние — тоже. — Поздравляю всех с началом учебного года, — начала женщина, — Нам с вами предстоит много работы, поэтому надеюсь, настрой у вас соответствующий. Сейчас выйдет ректор, а в конце появится князь. Вот таким коротким вступлением Ольга Владимировна подготовила почву. Предстоит много работы... Как много смысла я видел в этой короткой фразе. Что дальше происходило я не особо слушал. Другим занимался. Днём ранее я размышлял над тем, как решить вопрос перемещений сквозь пространство. Ну и какие ещё устройства придумать, чтобы выжить и помочь княжеской семье победить. Идей много, но к некоторым из них без исследований я не знал, как подступиться. Область для меня полностью новая и неизученная. В этом случае был лишь один путь, как продвинуться. Надо выдвигать гипотезы, проверять их и постепенно нащупывать рабочую модель. Для начала я собрал «анализатор ходоков и остаточных проявлений после перемещений». Те ходоки, которые сидели среди студентов, в институт попали с помощью перехода. Анализатор я настроил так, чтобы он собирал сразу большой поток данных. Радиус у него пока метров тридцать, но это только кажется, что мало. Сейчас то здесь пара тысяч человек собралось, плотность большая. — Что ты всё время записываешь? — шепнул Матвей, наклонившись ко мне. — Поверь, тебе лучше не знать, — также шёпотом ответил я. Сосед заглянул в блокнот, но, естественно, ничего не понял. — Что за язык? — Шифр. — У тебя секреты такого уровня, что их надо шифровать? — улыбнулся он. Я промолчал. Слишком много ушей вокруг с прекрасным слухом, чтобы вдаваться в подробности. *** После общего собрания нас ждала вводная первая лекция. Никакого обучения, лишь рассказ про план учебного года и прочие вопросы. Настоящая учёба начнётся завтра. Но не это стало самой интересной новостью дня. Утром, как говорится, ничего не предвещало. А между общим собранием и первой лекций, пока студенты разбредались по корпусам, кто-то узнал и сообщил новость, которая разнеслась, как лесной пожар. Об это я узнал не сразу. Услышал, как люди обсуждают, а подробности выяснил, когда встретился с Матвеем на пути домой. — Нет, ты слышал? Ну ты слышал? — поражался он, — Ох, чую, запахло жареным. — Да что случилось? Ты можешь нормально рассказать? — На землях Белогрудовых случилась большая драка. Помнишь того паука, которого мы видели? На них такой же напал. Да не один, а несколько. — И что? — А то, что пауки разнесли целый промышленный район. Ещё и до города добраться успели, пока Белогрудовы с ними разбирались. — Много пострадавших? — Я не знаю. Но они наверняка есть. Константин Белогрудов, кстати, сегодня отсутствовал. Как и самые приближенные к его семье рода. — Из-за происшествия? — Может. А может и нет. Знаешь что я думаю? Один раз это случайность... — А два — закономерность, — закончил я фразу за него. Снова пауки. *** Когда зашли домой, Матвей отправился к себе в комнату, а я к себе, где и застал гостью. София сидела на моей кровати и приложила палец к губам, когда я вошёл. — Тссс, — шикнула она. — Спасибо, что не с ногами, — глянул я на её ботинки. — Ты бы тоже обулся. Да пойдем. — Куда? — Сам просил выдать тебе ходока для изучения. — И ты выступишь подопытным кроликом? — Всегда знала, что ты догадливый парнишка, — подмигнула девушка. Или молодая женщина? Сейчас София была одета в кожанку и джинсы, с черной подводкой глаз, что добавляло ей дерзости и пару лет возраста. — Мне бы переодеться, — намекнул я. На что она развела руками. Вздохнув, взял вещи, вышел в ванну, быстро переоделся, подхватил из прихожей кроссовки и вернулся. Оставил костюм на вешалке, протянул руку и София нас перенесла в мастерскую. — Прости за то, что вломилась, но времени сейчас и правда мало. — Не сомневаюсь. Ты, случаем, не в курсе, что там у Белогрудовых случилось? — Случаем в курсе. Но мы будем делом заниматься? — Будем. Взяв вторую версию анализатора, которые приготовил специально для изучения ходоков, если вдруг кто согласится на эксперименты, протянул девушке амулет. — Что это? — спросила она. — Анализатор, — честно ответил я. — А что он делает? — Анализирует. — Продолжаешь секретничать? — Продолжаю практиковать искусство лаконичных ответов. — Зануда... — протянула она, но амулет взяла, — И как только тебя Катя терпит. С девушкой я сегодня не виделся, но переписывался. Мать, то есть Ольга Владимировка, припрягла дочку на организацию мероприятия и та, пока мы спокойно просиживали задницы на удобных креслах, бегала за кулисами. — Перед тем, как начнём, — предупредила София, — Отец просил обозначить один момент. — Какой же? — Надеюсь, ты понимаешь, что изучение ходока из правящей семьи — это вот такая, — развела она руки в стороны для наглядности, — Уступка? — Я бы поспорил, но допустим. — Что значит поспорил?! — возмутилась София, — Ты изучаешь княжну! Это между, прочим, очень интимный процесс! — Ага, — показательно зевнул я, — Что там ещё обсудить надо? — Да ничего. Просто знай, что это большой вклад с нашей стороны. — И? — И это будет заложено в цену. — Ясно. А я то думал, что мы как бы совместно воюем и вкладываемся в общее дело. Но раз торговые отношения продолжаются, то я не против. То, что озвучила София, в принципе, нормально. Я бы и без этого как-то продвинулся в своих исследованиях, но так однозначно проще будет. Вариант действовать путем обмана, вкладывая в свои устройства недокументированные функции мне не нравился. Одно дело изучать ходоков со стороны, пусть и без их ведома, с этим я ещё готов смириться, а другое дело обмануть тех, с кем работаешь. В первом случае нет никакого предательства доверия, а во втором есть. — Эм... — на секундочку замешкалась София, — Ладно, замяли. Что мне делать? По ней было видно, что она смутилась. Кажется, Медведевы сами не определились до конца, как нам дела вести. Или князь не донёс свою позицию до дочери. А может она что-то не так поняла. С точки зрения торговых отношений нормально учитывать вклады двух сторон. И, действительно, предоставить мне Софию для изучения — это большая уступка со стороны княжеской семьи. Очень большая. Потому что мало ли, что я смогу придумать, изучая её. Не другого ходока, а именно её. Аналогию можно провести с семейным врачом. Тот тоже имеет доступ к самому интимному, поэтому постороннего человека не допустят. Только того, кому доверяют. Поэтому здесь ещё и этот пассаж — князь показал, что мне доверяет. Но тогда тем более непонятно, к чему была ремарка Софии. С князем мы оговаривали, что кризисные ситуации, а война это как раз такая, идут по отдельной графе. Мне хватает ума понять, что этот пункт открывает простор для манипуляций, но что-то происходящее не похоже на обман. Трудно не верить в угрозу, когда на тебя нападает подготовленный отряд. Да и Коршунов... Нет, я не сомневаюсь, что информация обо мне ушла иностранцам. Они знают если не всё, то достаточно многое, чтобы я для них стал большой проблемой. Костью в горле, с которой надо что-то делать. С князем они воюют, Анастас Владимирович получает новые разработки от меня, а значит... Ну да, не так много вариантов. Либо захватить и поставить на службу себе, либо уничтожить. Не стоит забывать и про вариант вербовки. Захватят в плен гвоздевых и прикажут убить князя. Так себе перспектива. Поэтому я, как никто, заинтересован в том, чтобы одолеть врага. Что проще всего сделать через усиление князя. И пытаться наживиться в этой ситуации — просто глупо. Я уже понял, что алхимик в этом мире может зарабатывать легко. Так что ударно поработать, чтобы решить проблему и жить спокойно — логичное решение. Но непонятно, что тогда в голове у княжеской семьи. — Перемещаться. Для начала встань сюда, — указал я на отметку. Отметки тоже были заранее подготовлены. — Перемещайся вот сюда, — показал я вторую отметку. — Для начала один раз. — Как скажешь, начальник. София сделала то, что просили. Я получил данные и записал их. На месте отметок работали печати, целью которых было снять максимум показателей. Также печати работали на промежутке между двумя точками. Я как мог расчистил прямой путь в мастерской, получилось немного, всего метров шесть, но и это хоть что-то. — Хм... Давай ещё раз в обратную сторону. В местах, откуда перемещается ходок и где он появляются, возникают определенные колебания, которые я фиксировал. У меня была гипотеза, что на расстояние между двумя точками тоже должно что-то возникать, но нет, ничего заметить не получилось. Либо мои инструменты слишком слабы для этого, либо пространство между двумя точками никак не искажается. Что в целом логично. Будь иначе и тогда бы от перемещений постоянно возникали «лучи» или «хвосты» по всему миру. — Что заметил? — спросила девушка. — Скажи мне вот что... А какие есть проблемы у ходоков? — Я вот новое украшение хочу. Не представляешь, насколько. Какие толстые намёки. — Может я тебе когда-нибудь и сделаю что-то особенное. Если ты расскажешь, какие есть проблемы у ходоков, то шансы на это повысятся. — Умеешь ты уговаривать. Проблемы общеизвестны... Среди аристократов, в чьих семьях есть ходоки, — уточнила она, увидев мой взгляд, — У тех, кто прыгает — это дальность перемещения, запас сил, возможность чувствовать, что по ту сторону, скорость восстановления, способность преодолевать защиту. — Так, погоди, — остановил я поток откровенностей, — С дальностью понятно. На сколько в среднем ходоки умеют перемещаться? Эта информация не нужна для исследования, но интересно же. — Слабые на несколько метров. Средние по силе — на сотни метров. Сильные в этом плане — на километры. Есть те, кто способен прыгать между странами. Таких называют высшими. — А ты? — Вообще-то это стратегически важная информация. — Серьезно? — хмыкнул я и приподнял бровь, — София, давай сразу обозначим. Можешь отцу и остальным передать. Я и так знаю сильно больше, чем того следует. Как и вы про меня, кстати. Поэтому хранить секреты — это лишь замедлять работы. — Тогда расскажи, как ты творишь... ну то, что творишь. — Вот так, — я выставил руку, создал печать и заставил брусок металла на столе изменить форму. — Ооо, — выдала княжна. Печать она не увидела, но результат — да. — Секретность и правда отброшена. — сказала она задумчиво, — Но я бы на твоем месте всё равно была аккуратнее. И ты не ответил на вопрос — как ты это делаешь? — Я не знаю, как тебе объяснить. Как объяснить так, чтобы не пришлось упоминать то, что я из другого мира. Других объяснений, откуда у меня взялось целое искусство, не было. — Жаль. Это самое удивительное, что я видела. Ты так можешь с любым материалом? — Так на сколько ты, говоришь, можешь перемещаться? София смотрела на меня несколько секунд напряженно, а потом рассмеялась. — Ну хорошо, — кивнула она, — Я высший ходок. Сам знаешь. Могу и между странами перемещаться. Правда, это отнимает много сил. — Ага... А попробуй здесь переместиться столько раз, чтобы почувствовать легкую усталость. — На таком расстояние это займёт время. — Мы никуда не спешим. — Как знаешь, — пожала она плечами и начала прыгать.