Владимир Абрамов - Последний барсук

— А как оформлять? — тревожно посмотрел на Ваню мужчина из салона Жигулей. — Это же к вашему дедушке ехать нужно.

— Никаких проблем. Дед не в том состоянии, чтобы куда-то мотаться. Он подписал договор, снял машину с учёта, так что оформим по закону за минуту. Сможете сразу уехать на ласточке в ГАИ и смело ставить на учёт. Если что, я с вами могу съездить.

— Тридцать пять, да? — словно опасаясь, что Ваня передумает, спросил худой.

— Только вам и только сейчас, потому что у меня хорошее настроение. Потом скидок не будет.

Набрав полную грудь воздуха, словно перед нырянием в прорубь, мужчина сказал:

— Беру!

Тут же Иванов достал из бардачка собственноручно написанные бланки договора купли-продажи с подделанной подписью старика. Туда оставалось внести данные покупателя, цену и дату. Через пару минут колхозники уезжали с рынка на своей шестёрке, а Иван подбивал профит.

Вышло, что на этой перепродаже он заработал двадцать шесть тысяч рублей. С нынешними ценами и зарплатами он примерно успел ознакомиться — это примерно четыре хороших месячных оклада работяги в регионе. Почти тысяча долларов. Даже для будущего неплохой доход с ведробизнеса.

И всё же ему было стыдно. Именно из-за этого он когда-то бросил заниматься перепродажей автомобилей. Ему неприятно было обманывать людей, хотя они и сами готовы были обмануться, поверив во что угодно. Например, эти ребята полностью удовлетворились дифирамбами продавца. Номера кузова и двигателя не сверили, документы не проверили, весь кузов придирчиво не осмотрели, а ведь там подтёков хватало. Да и свежесть краски, огромная шагрень и налипшая пыль должны многое сказать. Понимающие люди быстро проходили мимо. А таковых тут хватало.

Почти все продавцы на авторынке перекупы. Найти тут нормальную машину по адекватной цене — как иголку в стоге сена. Нормальный человек не станет платить целых пятьсот рублей за день стояния на рынке, при том, что зарплата охранника в районе двух тысяч. Продавец лучше заплатит двадцать рублей за объявление в газете и будет ждать звонка от покупателя, чем рискнёт крупной суммой с возможностью пролететь.

Иванову достаточно беглого взгляда, чтобы понять, кто перед ним. Почти всё, приехавшие на рынок на машинах, были ушлыми торгашами с теми же приёмами, которыми пользовался он сам.

Но как бы совесть ни пыталась приподнять голову, Ваня ей этого не давал — давил гадину в зародыше. Ему нужно где-то и на что-то жить, а без денег у него не будет собственного дома.

Поэтому он не стал засиживаться, а прихватил сумку с оставшимися запчастями и поспешил дойти до ближайшего таксофона и обзвонить номера телефонов из других приглянувшихся объявлений.

С одним человеком он договорился встретиться после обеда, а второй был готов показать автомобиль лишь вечером.

Набрав у лоточницы пирожков и кофе, он отправился бродить вокруг рынка, лениво поглядывая на предлагаемый товар. В отличие от огороженной территории, тут можно было встретить людей, которые приехали попытаться продать свою машину. Не будучи перекупами, они не знали, что на рынок лучше заезжать рано утром и за это нужно платить. Поэтому они парковались неподалеку в надежде продать своё колесное имущество. Конечно, и тут торгашей было много. В основном они толкали тачки, продажа которых вряд ли пройдёт быстро и окупит цену въезда на рынок.

Плотный лысый мужчина с необъятным пузом окликнул парня:

— Эй, солдатик, нужна машина? Смотри, какая четкая девяточка!

Иван лениво мазнул взором по кузову. Он использовал один приём для определения перекраски. Для этого нужно поймать одну точку на машине, к примеру, тень от дерева, и пройтись вокруг тачки, следя за тенью. Взор сразу замечает малейшие нюансы, переходы цвета и наплывы. На удивление машина была в родной краске.

— Сколько? — замерев, посмотрел он на продавца.

— Тридцать.

Для перекупа цена, судя по объявлениям, для машины с таким живым кузовом крайне низкая.

Ваня заглянул под днище — оно было целым, что для девятки редкость. Простучав пороги, он с удивлением обнаружил, что они живые. Зародилась надежда, что это действительно хороший автомобиль от собственника по привлекательной цене. Болты на дверях не крутились. А вот когда он дёрнул капот и заглянул под него — всё встало на свои места.

Заметив вмиг потерявшее интерес лицо Иванова, торгаш сказал:

— За двадцать семь отдам! Деньги срочно нужны. Тачка в идеале, сам видишь. Ты за эти деньги девятку с целым кузовом не найдёшь.

— Сметана на лицо пять раз без остановки! — экспрессивно выдал Ваня. — Максима Шелкова на вас нет!

— Кого?

— Известный в узких кругах автоэксперт-криминалист. Высокопочтенный господин, — иронично произнёс Ваня, — вы сметану в следующий раз сглатывайте, прежде чем предлагать приличным людям такое.

— Нормальная тачка!

— Ну да… — сарказм сочился из Иванова со всех щелей. — Нормальная… Наверное, поэтому на ней переварен номерной стакан и перебит номер двигателя. Причем перебит столь похабно, что даже слепой гаишник заметит разницу. Если уж делаете дубль из битого ведра и краденной тачки, то вваривайте хотя бы четверть и головку блока перекидывайте. А это удобрение можете на металл сдать!

— Слышь, умник, — набычился продавец девятки, — иди отсюда!

— Ну и пойду, — спокойно заявил Иван.

Оторвавшись от созерцания подкапотного пространства, он отправился дальше по территории возле авторынка.

Внезапно его взгляд прикипел к сорок первому Москвичу. На первый взгляд автомобиль выглядел весьма удручающе. Кузов весь во вмятинах. Нет ни одного целого элемента, за исключением крыши. Бампера притёрты. Но геометрия кузова не пострадала, что говорило о том, что возможно, этот автомобиль не бывал в серьезном дорожно-транспортном происшествии (ДТП). Один порог замят, но оба без дыр, хотя и начали коррозировать.

Продавал автомобиль молодой парень не старше Ивана на настоящий момент. Цены указано не было — звоночек, который говорит о том, что это может быть владелец, а не перекуп. Те почти всегда, чтобы меньше напрягаться, пишут год выпуска, цену и минимальную информацию, например, что у тачки один владелец.

— Добрый день, — кивнул парню Иванов. — Какой год?

— Девяносто третий, — оживился тот. — Пробег семьдесят тысяч. Я год назад покупал этот Москвич у первого владельца, когда права получил — учился водить. Машина в отличном состоянии.

— И сколько вы за неё хотите?

Набрав полную грудь воздуха, словно собрался нырнуть под воду, парень ответил:

— Сорок тысяч!

— Йогуртом по губам! Да вы не мелочитесь. Я вчера купил шестерку в идеале с пробегом шестьдесят тысяч за девять кусков. Вы сами-то видите свой автомобиль?