Елена Звездная - Академия проклятий. Книги 1-8 [СИ]

Пришлось идти за ним.

Я догнала директора Школы Искусства Смерти шагов через сто. Это было не сложно — Эллохар стоял и терпеливо ожидал меня, а стоило подойти, неожиданно извиняющимся тоном произнёс:

— Прости, но этот путь каждый должен проделать сам — у ведьм после некоторых неприятных событий очень строго с правилами, и, понеси я тебя, путь остался бы закрыт.

— Да… я понимаю, — его объяснения были неожиданны. — И даже не думала. В конце концов, вы не обязаны носить всяких адепток и…

— Риате, тебя заносит, — грубовато оборвал магистр. — И да — с самооценкой ещё следует поработать, прелесть моя. И основательно. Ты себя вообще не ценишь, печальное зрелище, должен признать.

— А… вы…

— Да что там печальное, — он тяжело вздохнул. — Жалкое это зрелище, Риате. Откровенно жалкое.

Всё, слов у меня больше не было. У директора Школы Искусства Смерти зато ещё много имелось:

— «А-а-а… бе-бе-бе», — передразнил он меня. — Расправь плечи, говори внятно, выражай мысли чётко. Во имя Бездны, Риате, ты мне больше всего понравилась, когда таки прокляла. Какой это был разворот худосочных плеч, и что только в них Тьер нашёл, смотреть же не на что, а какой взгляд! Я даже залюбовался, Риате. А дальше что? Опять «бу-бу-бу» и «простите, магистр, я не хотела». Жалкое зрелище, адептка, — последовала широкая наглая ухмылка.

— А… я… — у меня от возмущения дыхание перехватывало. — А знаете что?!..

— Что? — он даже наклонился ко мне, демонстрируя, что готов внимать.

— А идите вы в Бездну! — сорвалась я.

Мне в ответ весело подмигнули, после чего Эллохар подошёл ближе, встал рядом, по-свойски обнял за плечи и поведал:

— Я бы занялся твоим воспитанием, Риате, но боюсь, Тьер не оценит. А жаль.

И тут перед нами открылась калитка. Ветхая такая, из прутьев, и замогильный, жуткий, пробирающий до костей голос задал вопрос:

— Какого лешего, а?

Эллохар обнял чуть сильнее, прижимая к себе, и прошептал:

— Ну что ты дрожишь? Это просто чары. Да, ты с таким ранее не сталкивалась, но уж при мне-то можно не бояться, а?

— Д-д-да, — я даже кивнула. — Но, видите ли, магистр, если говорить совсем откровенно, я не уверена, что вы не бросите меня в пасть какой-либо твари исключительно ради воспитательного момента!

На меня изумлённо посмотрели. Хмыкнули, пожали плечами, потом Эллохар уставился на калитку, правда, судя по сменяющим друг друга выражениям на надменном лице, директор всё ещё размышлял над моими словами.

Так и вышло:

— Не брошу, — магистр потрепал меня по плечу. — Ты мне нравишься, Риате.

Пауза, затем последовало язвительное замечание:

— А вот род Тьеров продолжишь парочкой сорванцов, и тогда с удовольствием скормлю какой-нибудь зубастой твари. Я не злой, Риате, зато жутко мстительный.

После чего, повернувшись к калитке, произнёс уже громче:

— Да-да, и жуткий, и мстительный!

Калитка ехидно захихикала и нагло так заявила:

— Ой, напугал, ой коленки дрожать, трясуся уся. Угу, щас!

Ничуть не обидевшись, магистр лениво поинтересовался:

— Не впустишь?

— Назад повертай, — ответила калитка.

Усмехнувшись, Эллохар задумчиво протянул:

— Мне сестричку позвать?

В то же мгновение перед нами распахнулись огромные ворота! Они так неожиданно появились, что я точно свалилась бы с перепуга, не удержи лорд Эллохар. Домовой зато так и сел в сугроб от удивления.

— Тихо-тихо, не пугайся, — успокоил меня Эллохар. — Всё хорошо, ведьмы народ доброжелательный, а ведьмочки так вообще прелесть. Идём, Риате, будем твоего приблудного домового отдавать в добрые руки.

Домовой почему-то не обиделся, наоборот, сидел на снегу и с обожанием смотрел на магистра.

В следующее мгновение поверх снега расстелился узкий ковёр.

— Идём, — Эллохар ступил на него первый и потянул меня за собой. — Риате, если страшно, можешь взять меня за руку.

— Мне не страшно, — тихо ответила я, заинтересованно вглядываясь в рисунок на ковре.

Какими бы ни были эти ведьмы, а вот тканый узор на ковре мне почему-то очень кристаллы проклятий напоминал. Нет, ничего знакомого я не увидела, и всё же сам рисунок, изломы…

— Дэя, — лорд Эллохар властно сжал мою ладонь. — Нет повода для беспокойства. — И чуть громче позвал: — Идём, смертник.

Домовой осторожно ступил на ковёр.

Вот так по ковровой дорожке мы и прошли шагов пятьдесят, миновали несколько ворот, пока наконец не оказались в уютном дворике, по которому бегало десятка три девочек в чёрных платьицах, коротких белых шубках и таких же белых меховых шапочках и сапожках. Девочки, не замечая нас, с визгом носились друг за другом и бросались снежками.

— Четвёртый класс, — с неожиданной грустью произнёс лорд Эллохар. — Хотя у них тут так заведено, что носиться, играя в догонялки, они и в выпускном классе могут. Как дети. Забавно на них смотреть — такое нескончаемое радостное детство до самых выпускных экзаменов. Балуют их тут сверх меры, сладким кормят, сказки рассказывают.

— У вас всё иначе, — вспомнила я.

— Я своих адептов к другому готовлю, — магистр усмехнулся. — Да у меня и адепты другие. Ведьмам интересно, как деревце растет, мои предпочтут проверить, как оно быстрее погибнет.

Пожав плечами, я заметила:

— Мы тоже проклятия изучаем, зато мы же от них можем и спасти.

Эллохар усмехнулся и, подводя меня к входным ступеням, тихо ответил:

— И у нас значительные успехи в целительском искусстве, буквально вчера создали лекарство от моровой гнили. Но это так, между прочим, на самом деле исследовалось, как быстро от моровой гнили сдохнет русалка.

Я споткнулась, магистр поддержал и повёл дальше, продолжая рассказ:

— А она не умерла. Вот все сгнили, а она нет. Начали выяснять причину, и через месяц нашли — дамочка любила синие водоросли, в них основной компонент — йод. Накормили водорослями остальных подопытных — половина выжила. Извлекли из водорослей экстракт, напоили — во второй группе выжили две трети, и это при общении с источником инфекции. Изменили структуру экстракта, внесли в кровь следующей группе испытуемых — выжили все, представляешь?

Я остановилась, с ужасом глядя на магистра Эллохара, и даже попыталась вырвать ладонь из его руки. Мою попытку прекратить движение лорд словно бы и не заметил, а мне, чтобы не свалиться, пришлось идти дальше так. Но, когда мы поднялись к дверям, я всё же спросила:

— А сколько вы народу убили?

— Вообще лично конкретно я? — переспросил магистр. — Много, Риате. А к чему столь интимные вопросы?

И тут снизу бурчание домового:

— Говорил же, шо злой он.

Адепты Смерти — самые страшные создания в Тёмной империи! Не самые жуткие, потому что более жутких существ, чем императорская гвардия, представить сложно, но уж то, что самые страшные — это факт!