Елена Звездная - Академия проклятий. Книги 1-8 [СИ]

Тишина.

Осторожно приоткрыв глаза, узрела стоящих на входе в спальню магистра и полупрозрачного возрождённого духа смерти, который преградил ему путь. Но, несмотря на явное противостояние, границы дозволенного не пресекал ни один.

— Дай мне слово, — пристально глядя на духа, уже совершенно без тёплых ноток в голосе, начал магистр Эллохар. — Что на сей раз, ты убережёшь его от… необдуманных поступков. Потому что я действительно ценю наши дружеские отношения и именно поэтому поручился за него перед императором!

— У меня отсутствуют чувства долга и справедливости, давить на совесть бесполезно! — ответствовала Дара.

Магистр зарычал, но сдержался, выдав лишь:

— Тьера ты готова защищать до последнего, невзирая на последствия!

И мне вдруг очень интересно стало её слова услышать, и я услышала:

— Тьер достоин преданности! Более чем достоин!

В следующее мгновение на лице магистра Эллохара расцвела довольная улыбка, повернув голову, он внимательно посмотрел на меня, но как-то расфокусированным взглядом, словно смотрит сквозь меня же, и лорд почти пропел:

— Ага, значит это личное, и с тёмными эльфийками не связанное.

Облик воскрешённого духа смерти потемнел.

— Ну, так я и понял, — лорд явно был более чем доволен собой. — Лаллиэ в Ардаме, Дара. Она рванула сюда бросив кронпринца четырнадцать суток назад. И она была уверена в своих действиях, так как даже не пыталась создать пути для отступления. Ты понимаешь, куда я клоню?

Не знаю как Дара, а я отсчитывала дни и выходило, что четырнадцать суток назад я… прокляла директора!

— Четырнадцать суток назад, случилось что-то, что дало Лаллиэ уверенность в Риане! И она прилетела сюда… за ним! — продолжил лорд Эллохар. — А эта тварь не из тех, кто готов рисковать неоправданно! Она не рискует, Дара, она уверена в своих силах. И ей нужен Тьер. А теперь повторно спрашиваю: здесь была эта тёмно-эльфийская мразь?

И дух смерти дал четкий уверенный ответ:

— Нет!

Разворот, и покидая спальню, лорд Эллохар пробурчал:

— Могла бы и сразу сказать, что мол так и так, магистр, тут другая девушка и мой обожаемый господин, наконец, перестал видеть в каждой юбке десяток змеиных жал. И я бы все понял, Дара, так нет же, иллюзии она накладывает. Заняться тебе больше нечем, а? Так иди, воспитывай местных адептов, у них после последних новостей эмоции колеблются от дикой паники, до не менее дикой истерики.

— Но, магистр, вы же знаете, что я не могла сказать! — возмущенный дух смерти полетел следом.

— Естественно знаю, — невозмутимо ответил магистр, — иначе я бы с тобой не церемонился, Дарюська.

— Не смейте так меня называть!

— Как хочу, так и называю, вредина возрожденная…

Остальное слилось в бурчание и я больше ничего не расслышала, а после и вовсе уснула, почему-то не в силах ни встать, ни сказать хоть слово.

Прохладная рука осторожно коснулась моей щеки… дрогнула, стремительно накрыла лоб, затем чуть шершавую ладонь сменили столь же прохладные губы.

— Ты горишь вся! — встревоженный голос заставил выплыть из омута беспокойных сновидений и открыть глаза. Моё возвращение в мир, магистр сопроводил не менее встревоженным:

— И взгляд мутный.

— Выыы… — попыталась сказать я, но так и не смогла выговорить всю фразу.

— Принес конфеты, — печально сообщил мне лорд-директор. — Но ты их есть не будешь, милая.

Это было обидно, потому что есть хотелось.

— Конфеты здоровым, — грустно сообщили мне. — Больным — бульон. Но учитывая твоё состояние… Плохо, адептка, очень плохо, у вас ни к бездне состояние здоровья! Часто до хрони запускали?

Я промолчала, да и сил на разговоры не было.

— Нужно сбить жар, — между тем продолжил лорд Тьер. — Я тебя сейчас раздену, затем разотру, а ты не… злишь меня бесполезными попытками к сопротивлению!

Какое сопротивление — я не могла даже говорить! А хотелось, очень, особенно когда магистр опять сходил к шкафчику с опасным содержимым и вернулся с той же серебряной ложечкой, но уже другой бутылочкой, из которой капало что-то тягучее и золотое.

— Открываем ротик, — скомандовали мне, в процессе отсчитывания капель, а едва завершил, поделился новой для меня информацией. — Эта штука поприятней первой будет, но есть проблемка — вызывает кратковременные проблемы с памятью…

И неожиданно лорд Тьер вздрогнул, замер, потом взгляд его скользнул по мне, и на губах заиграла странная, загадочная улыбка, от которой захотелось накрыться с головой под одеялом и думать об одном — мне просто показалось!

— А добавим-ка ещё парочку, — проговорил директор, улыбаясь всё шире. — Так сказать, для закрепления эффекта.

Он ещё шесть добавил!

В ужасе смотрю на магистра, потом на ложечку, попыталась увернуться, но в следующий миг сладко-горькая тягучая жидкость уже была у меня во рту. Движение лорда, перекрывшего мне нос, и пришлось сглатывать, чувствуя, как по щекам потекли слёзы! Как будто мне не ясно, что тут дальше будет! Или непонятно с какой стати господин директор меня лечит лично, в собственной постели! С директором Энером мы данный вопрос ещё на первом курсе решили с обоюдной выгодой — я ему выпивку из таверны, он мне поблажки в обучении и, при случае, защиту от профессоров. А этот аристократ, за свои обеды платить сам изволит… — Отставить слезы! — резкий окрик лорда Тьера вызвал ещё больший поток моего отчаяния, но господам было уже не до этого — он пошел лекарство на место ставить, после вообще вышел.

А я лежала, смотрела в потолок и думала: «Что делать! Что мне сейчас делать?!».

Послышалась тяжёлая поступь лорда Тьера, вскоре на пороге спальни показался и он сам, нёсший таз с водой, над которой клубился пар. Аромат трав мгновенно наполнил всё пространство и стал ощущаться сильнее, когда таз был расположен на стуле, который магистр придвинул ближе к кровати, а затем вновь вышел.

Когда вернулся, в его руках на этот раз была стопка белоснежных простыней и покрывало из серебристой шерсти скарха, которая не промокает.

— Так, — пробормотал магистр, расстилая покрывало. — Сейчас мы тебя быстро на ноги поставим, и не таких поднимали — быстрый взгляд на меня — хотя нет, таких худых и измученных неподобающим образом жизни ещё не поднимали.

И он снова ушёл, вернулся с большой глиняной кружкой, над которой тоже поднимался пар, но её, накрыв блюдцем, он отложил на прикроватный столик, затем торопливо снял камзол и расстегнув, закатал рукава рубашки. И вот после этого, лорд обошёл кровать и направился ко мне.

— Всё, адептка, начинаем лечиться, — весело сообщили мне, раскрывая одеяло и ввергая в мир холода и такого же ледяного отчаяния. — Знаю, что морозит, — уже без улыбки произнёс он. — Но жар уже слишком сильный, нужно принимать меры.