Елена Звездная - Академия проклятий. Книги 1-8 [СИ]

Оказывается, стоило мне за ворота выйти, как явилась к нему Дара, с сообщением, что какой-то адепт покинул территорию академии. Гоблин меня не выдал, ибо не особо уважал восставший дух смерти, и тогда Дара вызвала Верис. Оборотню достаточно было сделать глубокий вдох, чтобы мгновенно сообщить имя незадачливого беглеца, то есть беглянки, то есть моё имя! Дара тут же проверила моё расписание, заглянула в журнал леди Орис, а там… не было проставлено моего отсутствия. Недолго думая, обе оповестили лорда-директора, причем притащили в его кабинет и Жловиса как соучастника преступления.

— Я чуть не умер, когда из его глаз тьма полезла! — пожаловался гоблин. — И такие чёрные вены на лице вздулись.

«Ой, Бездна!» — подумала я.

Но дальнейший рассказ Жловиса вынудил вновь воззвать к бездонной богине.

— Думал, убьёт меня, — продолжил, охнув, привратник. — Но тут пришла вызванная леди Орис, выслушала причину её вызова, легкомысленно махнула рукой и беззаботно ответила: «Ах, оставьте! У девочки первая любовь, а вы… Неужели сами никогда не были молодыми? Эти жаркие поцелуи в каждой мало-мальски тёмной подворотне, эти страстные объятия на сеновалах, и, конечно, самый первый раз на съёмной квартире, среди шагов и голосов проходящих по коридору постояльцев дешёвого постоялого двора… Романтика! Дэечке давно пора было стать женщиной, она вся такая скованная, и этот дроу кстати подвернулся, уж он своего не упустит».

Пересказывал Жловис знатно, даже интонации и мимику передавал… Но мне в тот момент не Орис хотелось бы увидеть, а лорда-директора!

— Ой, Бездна… — простонала я.

— Да-а-а, — Жловиса аж передернуло. — Дальше было страшно… Лорд Тьер, он… орал. Да так, что стены тряслись. Обвинил леди Орис в развращении адепток, в несоответствии её морального облика облику образцового преподавателя. Сказал, что с её моралью не Любовные проклятия преподавать, а разводящей у шлюх быть.

Теперь я застонала громче, привалилась спиной к двери и поняла, что возвращаться в академию мне уже совсем не хочется.

— У леди Орис истерика, — продолжил гоблин. — Просто сидит и рыдает, а Тьер орать перестал и заговорил ледяным таким голосом: «Вы осознаете, что после страстных объятий в подворотнях и первых встреч в номерах на дешевых постоялых дворах девицы не только женщинами становятся, но также приобретают букет разнообразных болезней, а то и нежелательную беременность подхватывают?! Романтично? Не думаю! Или, может, вам нравится портить жизнь юным адепткам, толкая их в объятья мерзавцев, желающих воспользоваться их красотой и невинностью? Да вы хоть понимаете, чему потворствуете?!».

— Только бы не уволил! — взмолилась я, обращаясь куда-то в никуда.

— Не уволил, — Жловис тяжело вздохнул. — Но Орис уж точно зареклась чьи-то пропуски покрывать.

— Это я виновата! — стенания охрипшим горлом у меня выходили интересные, хрипло-сиплые такие.

— Да ты-то тут при чём, все дроу твой! — Гоблин-привратник сплюнул под ноги. — Получаса не прошло, как вы улетели, а в академию доставили письмо от мастера Окено: так, мол, и так, позаимствовал вашу адептку для важного дела, верну в целости и сохранности. Да и подоспело письмецо-то, аккурат когда лорд-директор на поиски собирался, а леди Орис всё завывала в платочек. Так что преподаватели у тебя, Дэйка, хорошие.

— И они по-хорошему меня закопают! — просипела я. — Леди Орис могла бы простить, будь там действительно любовное свидание. Она натура романтичная, сказала бы что-то вроде: «Я готова и пострадать ради великой любви», а теперь…

— Не пощадит, — подтвердил гоблин.

И я подумала, что показаться на глаза разъярённому лорду-директору мне как-то проще, чем попасть под горячую руку леди Орис.

— Ты куда? — спросил гоблин-привратник, заметив, что я направляюсь к директору.

— На верную смерть, Жловис, — угрюмо ответила я. — На верную смерть…

Но гоблина ответ не удовлетворил и он крикнул:

— Так лорд-директор, Тьер… не один там!

Но я не слушала. Я шла и думала про то, как мне сейчас достанется… Потому как, несмотря на личные отношения, правила академии я всё же нарушила и территорию самовольно покинула. И совсем плохо, что намеревалась скрыть данный факт от магистра, но… не думаю, что следует ему об этом рассказывать.

Идя к резиденции директора через старый заброшенный парк я старательно продумывала, что скажу в своё оправдание, но, подходя к распахнутой настежь двери дома, никак не подозревала, что услышу вопль:

— Ты женишься на безродной сопливой адептке?! — голос принадлежал женщине.

— Она не сопливая! — значительно тише, но тоже на повышенных тонах ответил лорд Тьер.

Я невольно шмыгнула сопливым носом и подумала, что мне срочно нужен платок. Платок нашёлся, тот самый, конфискованный у оборотня, а вот сил на то, чтобы развернуться и уйти, у меня… не оказалось.

— Она безродная! — не сдерживая гнев, орала женщина. — И северянка! И магия, Риан, хоть магия у неё есть?

В ответ глухое:

— Нет.

— Не-е-ет?!!

У меня от такого крика уши заложило, но это мелочи, а вот слезы, внезапно закрывшие обзор, совсем не обрадовали. Медленно развернувшись, я спустилась на одну ступеньку вниз, затем ещё на одну, потом услышала:

— Риан, ты мой единственный сын! Ты мой наследник! Ты продолжение рода, которому более трёх тысяч лет! И ты моя гордость! Я всегда была на твоей стороне, Риан. Ты пошёл учиться, несмотря на принятое в наших кругах обучение на дому, презрев предложение императора обучаться с кронпринцем. Я тебя поддержала! И даже после твоего провала с Венцом Всевластия я единственная в семье не осудила тебя!

Я так и замерла на второй ступеньке, с горечью понимая: мои опасения не были напрасны, я действительно совсем не пара лорду-директору… И если он готов закрыть глаза на это, то для его семьи я всегда буду безродной человечкой, даже магией не обладающей.

Вдруг передо мной возникло сияние, сгустившееся в возрождённый дух смерти. Дара демонстративно сложила руки на груди и явно собиралась высказать всё, что думает, по поводу моего исчезновения, но тут из дома донеслось:

— Я никогда не дам согласия на брак с этой безродной девкой, Риан! Никогда, слышишь!

И Дара руки опустила и на меня растерянно посмотрела, а я едва слышно прошептала:

— В моей жизни и хуже моменты бывали, правда. Не говори лорду-директору, что я вернулась… не надо.

Когда я пришла в общежитие, не знаю, откуда текло больше, из глаз или из носа. Просто как-то совпало, что и на душе сумрачно, и физически всё тело ломит.

А в коридоре меня поджидала леди Орис. Но пока я к ней шла, преподавательница становилась всё менее злой и всё более встревоженной. В результате, когда я остановилась в шаге от неё, Орис мрачно вынесла вердикт: