Елена Звездная - Академия проклятий. Книги 1-8. Редактура-корректура

На этом всё.

Ни обвинений, ни допросов, ничего. Даже еду мне приносила жена Жловиса, укоризненно качая головой при каждом появлении. Кстати, она же передала и записку от Окено, в которой старший следователь сообщал, что Юрао под домашним арестом.

Всё!

Меня из комнаты выпустили лишь по прибытии лорда Тьера и под конвоем сопроводили в его кабинет, где и состоялся крайне неприятный разговор. И если бы не уверенность Риана во мне, меня вот так же, без обвинений, лишили бы памяти и выставили из Академии Проклятий.

— Тебя застигли на месте преступления, — Тесме перестал сжимать свою голову, сел ровнее. — Больше никого там не было. Верис облазила всё, особенно после обнаружения исчезнувших книг, но там был лишь твой запах. Доказательства оказались неоспоримы, Риате.

Молча и пристально смотрю на магистра, Тесме под моим взглядом сник и тихо произнёс:

— Что именно ты делала в библиотеке? Опиши свои действия по порядку.

Решив быть предельно откровенной, я начала рассказывать:

— Прошла в библиотеку… — пауза, но я же решила быть откровенной: — На господине Биборе использовала проклятие второго уровня «Утраченные воспоминания»…

— Мгновенного действия? — осведомился Тесме.

— Да, просто чтобы он забыл о моём появлении в запрещённом секторе. Я бы не использовала, удалось же прокрасться незамеченной, но…

— Где он тебя увидел? — магистр вновь стал собранным и теперь явно пытался представить картину произошедшего.

— Я висела между лестницей и двенадцатой полкой пятого сектора, шестой ряд.

Смерив меня насмешливым взглядом, Тесме произнёс:

— Взяла четвертую лестницу, да?

— Я не смотрела, — сознаюсь шёпотом. — Я взяла первую попавшуюся, подтащила, забралась, а там…

— Это я последнюю ступеньку сломал, — признался магистр. — Когда ты формулу катализатора нарисовала, я, как тролль в брачный период, метался между библиотекой и лабораторией, меня постоянно преследовало ощущение, будто я что-то упускаю. Тогда и лестницу сломал, Бибор ругался страшно. Ну да ладно, мелочи. Что дальше?

Я, тяжело вздохнув, сообщила уже известное всем:

— Ругань духа-хранителя, появление Верис и вас, потом арест…

Мы с магистром переглянулись, Тесме чуть прищурился и произнёс:

— Двенадцатая полка, пятый сектор… Заклинания противодействия времен Дарайской войны… Ты подозреваешь, что тварь, организовавшая перенос каррагов в Ардам, может быть связана с периодом последней междоусобной войны в Хаосе?

И, не дождавшись моего ответа, задумчиво и уже обращаясь скорее к самому себе:

— Человеческая магия… утраченный язык… Точно! — он подскочил. — Тот, подобный агонизирующей змее символ! А я всё понять не мог, почему этот язык мне что-то напоминает. Человеческая магия! Так вот она — разгадка! — и уже совершенно забыв про меня: — Лестница, вход в лабораторию!

Дух не стал молчать и ехидно заметил:

— Чай, входом ошиблись, магистр Тесме, старость не радость, да, уважаемый?

Не утруждая себя ответом, преподаватель развернулся и умчался наверх, чтобы перейти в нужное подземелье. И мчался он, перепрыгивая по две, а то и три ступени разом.

А я осталась сидеть.

И никак не могла понять — кто столь жестоко попытался избавиться от меня и зачем? Пока размышляла об этом, подошёл Счастливчик, нагло забрался ко мне на колени, умильно заглянул в глаза и поинтересовался:

— Сидеть долго будешь, малышка?

Решив возмутиться, я сурово сказала:

— Хватит называть меня малышкой!

На морде котяры расплылась хитрющая улыбочка, после чего возрождённый промурлыкал:

— Тебе сколько лет?

— Двадцать один, — призналась с тяжёлым вздохом.

— Тысяча двести сорок один мне, — с чувством явного превосходства поведал котяра.

Почему-то я, потрясённая услышанным числом, вдруг произнесла:

— Да меньше месяца тебе, — почесала оторопевшего кота за ушком и добавила: — А как вырос уже.

Счастливчик отмер, прищурил глаз и ядовито так:

— Манюня, никак язвим?

Мне почему-то вспомнился тот несчастный котейка, которого подобрала в подворотне, и я честно ответила:

— Нет.

У кота отвисла челюсть.

Проведя некоторое время с открытой пастью, он её сам себе лапой закрыл и сокрушенно признался:

— Меня так ни разу в жизни не унижали. Да что там за одну жизнь — за все жизни! — слез с моих рук и, направившись вверх по ступеням, заявил: — Всё, я обиделся.

— На что? — искренне не поняла.

Развернувшись, кот уселся на ступеньку и снова стал драконом в тёмном облике. Правда, на сей раз лицо его было значительно сильнее покрыто чешуей, чем в момент первого явления. Поднявшись, я с интересом его разглядывала, а дракон почему-то всё больше хмурился. Потом раздражённо произнёс:

— Есть три темы, которые не обсуждаются с мужчинами, манюня, это — деньги, настоящее и возраст. Запомнила?

«Интересно, а сколько лет лорду-директору?» — подумала вдруг я.

— Ой, деревня ты моя, — дракон поднялся. — В общем, так: Тесме тебе наводку дал, вторую подсказку получишь на занятии с Окено, на которое ты, мелочь, уже запаздываешь. А там бери своего дроу — и вперёд, на поиски приключений. Вот Тьер взбесится. А я пошёл, мне ещё Верис обаять требуется, Даре жестоко отомстить, ну и так, по мелочи. Дел, знаешь ли, по самый хвост.

И уже котом помчался по лестнице.

Моего отца иногда называли тугодумом — просто, бывало, он стоит, молчит и смотрит. Вот и я сейчас так себе папу напомнила. Стою, смотрю и думаю, пытаясь понять мотивы и поступки возрождённого духа. И начинаю догадываться, почему Риан сказал, что в свой замок его не пустит…

Затем, подняв тетрадь с лестницы, я поторопилась на лекцию, вспомнив, что опоздавших Окено очень не любит.

Странное это ощущение — когда врываешься в аудиторию, а там пусто…

Я так и застыла в дверях, оглядывая аудиторию: ровные ряды чёрных столов, окна с тёмными занавесями… чёрный провал в полу около доски, так напоминающий зыбучий песок…

— Риате, низший бал! Вот так вот, сходу и с наслаждением, — донёсся из дыры голос Окено. — А чтобы впредь не опаздывала, к послезавтрашней лекции, а она у нас с вашей группой первая, накатаешь мне контрольную по разложению человеческого трупа в условиях подвальных помещений. Теперь живо сюда!

И тут я услышала приглушенное бормотание и разобрала: «Аррэ эбектум». Сопоставила со словами Окено про контрольную «по разложению человеческого трупа в условиях подвальных помещений»… И вместо того чтобы прыгнуть в пространственную дыру, побежала к шкафчику, вынула тканевую маску, используемую для лабораторных, надела и только после этого с разбегу ринулась в проход.

Запах гниющей плоти просто оглушал. Я в полёте умудрилась, выронив тетрадь, закрыть нос руками и, когда упала на груду учебных принадлежностей, поняла, что таким же образом поступили все в нашей группе.