Елена Звездная - Академия проклятий. Книги 1-8. Редактура-корректура

Утреннее весеннее солнце заливало кабинет лорда-директора ярким светом, через открытое окно слышалось пение птиц, шелест стремительно зазеленевшей зелени, и доносился аромат цветущих аллей Ардама. Весна — моё любимое время года. И магистр Тьер в чёрном строгом костюме, с собранными волосами и загадочной улыбкой — мой самый любимый мужчина во всех мирах.

— По поводу бала ты уже добился от меня безоговорочного «да», — напомнила я, застёгивая ворот ученической формы.

— Добился, — не стал отрицать Риан, — И с одной стороны мне бесконечно нравится сама мысль, что мои поцелуи сводят тебя с ума, но с другой… Ты действительно нужна мне там, родная.

— Правда? — как же приятно это слышать.

— Дэя, — нежный поцелуй. — В ином случае, мне значительно спокойнее было бы оставить тебя в академии, она неприступна. Но учитывая результаты допроса Алитерры… Поговорим об этом в Лангреде.

Я была готова поговорить об этом прямо сейчас, но в данном вопросе магистр проявлял невероятное упорство — дела империи в открытую мы могли обсуждать лишь в родовом замке Тьеров.

— Всё будет хорошо, — пошептала я.

— У нас с тобой — даже не сомневаюсь, — тихий ответ и нервное. — Но хотелось бы знать, сколько ещё жизней принесёт в жертву эта развеселая компания из проклятийника, морской ведьмы и одного тёмного лорда как минимум. А как максимум я подозреваю не менее двух десятков участников.

Что тут можно было сказать — я не знала, и магистр этого тоже не знал.

В двери постучали, раздался осторожный голос леди Митас:

— Лорд директор, тут к вам…

Я мгновенно спрыгнула с окна, Риан оправил мою одежду, и вернулся за стол, чтобы громко произнести:

— Входите. Риате, вы свободны.

Я проскользнула в дверь, миновав леди Митас, окинувшую меня подозрительным взглядом и чуть не врезалась в высокого, широкоплечего мужчину с золотыми волосами до плеч. Эти волосы, широкий подбородок да чёрный костюм — всё, что я увидела, так как рассматривать посетителя лорда-директора не было никакого желания.

— Простите, — извинилась, не глядя.

И хотела обойти, но мне неожиданно заступили дорогу, и тихий, очень странный, чуть вибрирующий голос, загадочно протянул:

— Вы меня не узнаете?

Я вскинула голову, удивлённо разглядывая смутно знакомое лицо. Особенно смутно-знакомыми показались его чёрные, чуть мерцающие глаза, и всё же.

— Простите, мы знакомы? — осторожно спросила я.

Мужчина улыбнулся, и я невольно улыбнулась в ответ, сразу подумав «Инкуб». И вспыхнула картинка из воспоминаний — этот самый мужчина, лежащий в постели и единственный из всех Бессмертных снявший тьму.

— Узнали, — догадался он. — Я очень рад вновь видеть вас, милая и скромная невеста лорда Тьера.

Леди Митас грохнулась в обморок.

— Вот… Бездна! — выругалась я, уже предчувствуя разгул сплетен по академии.

Леди Митас поднял подошедший Риан, несмотря на массивные формы секретаря, донес её до диванчика у стены, уложил, скомандовал мне:

— Воды.

И вот пока я наливала из графина в стакан, между двумя Бессмертными состоялся странный разговор:

— Сахэ нкаавраэ? — произнёс Риан.

— Доэ эсшаа, — ответил инкуб и пересёк комнату.

Дальнейшее заставило меня выронить стакан на пол! Потому что едва светловолосый подошёл к магистру, правая рука его начала издавать странное фиолетово-голубое свечение. Риан навстречу ему протянул левую руку… ладонь инкуба накрыла руку магистра… Свет медленно перетёк из одного Бессмертного, в другого…

Когда инкуб отнял руку, лорд-директор некоторое время ещё стоял, закрыв глаза и не двигаясь, затем прозвучало его глухое:

— Эна эрда.

И он распахнул ярко-синие глаза. А потом медленно и неотвратимо их заполнила тьма… Я наклонилась, подняла упавший стакан, вновь налила воды и залпом всё выпила. Заметивший мою реакцию инкуб, весело спросил:

— Впервые видите передачу информации между членами нашего ордена?

Кивнув, я добавила:

— И язык, на котором вы общаетесь, тоже слышу впервые.

Бессмертный понимающе улыбнулся, я улыбнулась в ответ, хотя старалась сдержаться. Инкубы есть инкубы. И тут вдруг вспомнились мне те два слова, которые я не знала, вопрос Эллохара, который тогда меня впервые увидел и кинжалами бросался, «Кьехаата?» и ответ магистра «Агхеэра».

— Простите, — бросив взгляд на Риана, поняла, что он в данный момент видит что-то далекое от реальности и всё же решилась. — А вы не знаете, как переводится слово «Кьехаата»?

Инкуб удивлённо вскинул бровь, но честно перевёл:

— Любовница.

Ну теперь я точно знала, что тогда Эллохар спросил!

— А «Агхеэра»? — и дыхание задержала, в ожидании ответа.

Очередная умопомрачительная улыбка инкуба и ответ:

— Любимая.

Я улыбнулась. Не инкубу, нет, я с улыбкой смотрела на лорда Риана Тьера, и едва взгляд его стал осмысленным, тихо сказала:

— Люблю тебя.

Некоторое недоумение на лице магистра, а я добавила:

— Сильно-сильно.

— Ррродная? — Риан явно не понимал моего поведения.

Инкуб, возможно, понимал, но я на него даже не смотрела, впрочем, лорд-директор тоже.

— И моё безоговорочное «да» на все твои вопросы и предложения, — сдалась я на милость победителя, после чего налив воды в стакан, отнесла его магистру.

— Ты меня пугаешь, — признался Риан, забирая способ пробуждения леди Митас из моих рук.

— А ты меня восхищаешь, — прошептала я, и, приподнявшись на носочках, нежно поцеловала.

Нежно, но быстро, после чего развернулась и направилась к выходу, бросив на ходу магистру:

— Я на лекцию, — а инкубу: — Всего вам тёмного.

— И вам кошмарного, — отозвался Бессмертный.

Риан ничего не сказал, видимо всё ещё приходил в себя.

Тёмная аудитория в подземелье, в лаборатории по Смертельным Проклятиям. Тишина такая, что слышно как дышит сидящая рядом со мной Янка — мы все перерисовываем с доски схему проклятия «Дыхание Смерти». И вдруг, в этом абсолютном безмолвии восторженный вопль:

— Нет, ну ты это видела?!

Лаборанты разом издали тяжёлый вздох, адепты четвёртого курса в очередной раз посмотрели на восторженного Тесме, на меня, и вновь вернулись к работе.

— Книгу не отдам, — в очередной раз напоминаю на всякий случай.

Магистр недовольно засопел, вновь погружаясь в изучение древних рун, чтобы спустя минут десять всего, вновь заорать:

— Нет, Риате, ну ты это видела?!

Видела, конечно, я над ней две ночи просидела, большинство рун с указанием их точного значения переписала в тетрадь, просто чтобы не только на свою память полагаться, а вот ту часть, что имела графическое сходство со схематическим изображением проклятий, не просто перерисовала — разобрала на составляющие. Я бы и третью ночь просидела над ней, но Риан пригрозил спалить к Бездне, если я буду продолжать не высыпаться.