Елена Звездная - Академия проклятий. Книги 1-8. Редактура-корректура

И вся поверхность океана вдруг покрылась нежными розовыми цветами!

— А можно просто убрать, — вновь сказал Риан, — и тогда останемся только ты и я, и я вновь буду слышать лишь твое дыхание.

И океан исчез! Совершенно исчез, словно его тут и не было!

И своё дыхание, на миг затаившееся, услышала я сама, потому как понимала — сейчас всё и произойдёт…

— Идём, — магистр мягко обнял за плечи. — Здесь совсем близко.

Появилось упрямое желание врасти в песок и никуда не двинуться. Но песок, к моему искреннему удивлению, вдруг как-то обмельчал, и теперь казалось, словно он лишь чуть припорошил дорожку, а потому Риан беспрепятственно повёл меня в нужном ему направлении. И, несмотря на полумрак, вскоре я разглядела расстеленное прямо на песке большое белое покрывало, корзинку с чем-то на его краю, несколько сложенных полотенец.

— То есть можно искупаться? — обрадовалась я.

— Конечно, — с улыбкой согласился Риан. — Это Излом, в нём нет ни единого живого существа кроме нас с тобой, так что океан совершенно безопасен.

— Так я могу пойти купаться прямо сейчас? — несмотря на истеричные нотки в голосе, я надеялась, что меня отпустят.

Риан усмехнулся, подхватил на руки и понёс к покрывалу, милостиво сообщишь:

— Конечно, любимая, можешь купаться сколько угодно, но только после того, как исполнишь супружеский долг.

Сжавшись, испуганно смотрю на него.

— Я долго ждал, — просто сказал магистр.

Совершенно не нашлась, что возразить на это. А хотелось бы. Очень. Хоть как-то и хоть что-то, и…

Лорд-директор донёс меня до покрывала, поставил на ноги, а затем, взяв за подбородок, заставил посмотреть на себя и тихо спросил:

— Страшно?

— Очень, — призналась я. Но всё равно взяла и сняла с пальца кольцо леди Минарги.

Волосы вмиг рассыпались по обнаженным плечам, белье оказалось настолько невесомым, что мне вдруг стало холодно, а из горла Риана вырвался какой-то невнятный хрип. И это была моя маленькая месть, или шалость, не знаю, просто стало приятно, что он так реагирует на меня и…

— Дэя… — полустон-полушепот. — Моя Дэя…

И больше разговоров не было, для них просто не осталось места, едва жадные губы Риана накрыли мои, сминая в поцелуе, где нежность смешалась со страстью, у которой больше не было преград. И я потерялась, растворилась в его дыхании, в его биении сердца, которые были так слышны в этом совершенно безмолвном, созданном только для нас двоих мире. И почти не слышала собственных стонов, раз за разом срываемых магистром, окутавшим меня целым океаном самых нежных из ласк.

И из этого водоворот страсти я вынырнула лишь дважды — едва ощутила прикосновение всей кожей к обнажённому телу моего тёмного лорда, и, ощутив, как осторожно, бережно он входит в меня. Пламя, оно вспыхнуло после того, как соединились наши тела, но огонь уже никого не ожог. Я горела страстью вместе с тем, кого искренне и всем сердцем любила, я умирала отдаваясь ему, и чувствуя эту невероятную принадлежность любимому, я возрождалась в его объятиях, дрожа всем телом от пережитых ощущений. И пусть удовольствие было с толикой боли, я бы искренне наслаждалась каждым мгновением, каждой лаской моего бесконечно осторожного даже в страсти тёмного лорда.

А когда всё закончилось, и я лежала на груди Риана, прислушиваясь к медленно успокаивающемуся биению его сердца, услышала шум океана.

— Не-ет, — говорить было тяжело, и потому я хрипло шептала. — Купаться не пойду.

— А я бы и не пустил, — тоже хрипло ответил Риан.

— Коварный тёмный, — заявила я, думая о том, что нужно взять одно из полотенец и прикрыться.

Потому что я, совершенно обнажённая, лежу на обнажённом магистре и… стыдно. И как вспомню все свои стоны, и то, как выгибалась от наслаждения в его руках… вдвойне стыдно. И…

Я осторожно приподнялась, потянулась к полотенцу, но тёмный перехватил мою руку и, возвращая обратно, прошептал:

— Дэя, мы тут совершенно одни, тебя никто не увидит. А если холодно, я могу сделать воздух теплее.

— Н-не надо, и так… жарко, — я совершенно смутилась.

Риан вдруг опрокинул меня на покрывало, навис сверху, и, глядя в глаза, спросил:

— И кого ты стесняешься, любимая?

Я столько всего стеснялась…

— Океан подглядывает, — прошептала первый пришедший на ум бред.

Шум воды исчез мгновенно.

— П-п-песок? — выдала я следующее предположение.

Песка не стало, мы продолжали лежать на покрывале, но само оно висело в чёрной невесомости, то есть в абсолютной пустоте.

— З-звёзды, — выдала я последнее, что вообще тут имелось.

Звёзд не стало. И стало вдруг так тепло, уютно, совершенно томно и абсолютно не стыдно. Риан склонился к моим губам, нежно, но со вновь отчётливо просыпающейся страстью поцеловал, и когда моё дыхание стало тяжёлым и прерывистым, задумчиво произнёс:

— Даже не знаю, говорить тебе или не стоит, что у меня абсолютное зрение, и в темноте я вижу гораздо лучше, чем при свете…

Мгновенно представила, что он сейчас всю меня видит! Всю! Без одежды, на покрывале, и бесстыдно подавшуюся к нему всем телом.

— Ну, Риан! — только и сказала я.

— Да, любимая, — ответил он, спускаясь поцелуями ниже.

— Звёзды верни, — потребовала я.

— Что ты, — его губы нежно касались выдающейся части моего тела. — Они же будут… подглядывать.

— Н-не будут, мы договоримся, — пробормотала, чувствуя, как от его ласк вновь начинает кружиться голова и перехватывает дыхание.

— Будут-будут, — возразил магистр. — Они контрактов не подписывают и на сомнительные сделки не идут.

К этому моменту связно мыслить я оказалась не способна и на выдохе произнесла лишь:

— П-п-песок…

— М-м, — вытворяя нечто невероятное, протянул Риан. — Песок мне сразу не понравился, какой-то он…. э-м-м… излишне наблюдательный, не находишь?

Я уже ничего не находила, я уже совершенно даже потерялась, и смущала меня лишь одна мысль — Риан меня сейчас видит, всю меня: и моё выражение лица, и тело, и… и его теперь от этого зрелища ни песок, ни звёзды, ни даже океан не отвлекают! И вот оно мне нужно было вредничать, и…

И потом уже никаких мыслей не осталось. Говоря откровенно, в абсолютной тьме мне было даже комфортнее, и не стыдно ни капельки, а ещё тепло и уютно, и…

Когда наступило утро, мы встретили его в объятиях друг друга, и я, протянув руку, стащила полотенце и торопливо прикрылась.

— Будем считать, что это в тебе коварство тёмной крови проснулось, — усмехнувшись, сказал Риан.

— А это правда уже утро? — спросила я, которой так и не довелось сомкнуть глаз всю ночь, и сейчас безумно хотелось только одного — спать.

— Да, — глядя мне в глаза, соврал Риан. — Самый рассвет.

— Врёшь?! — прищурившись и закутываясь по шею, спросила я.