Алекс Астер - Проклятие Ночной Ведьмы [litres]

У Мельды было такое лицо, словно она скорее готова прыгнуть в зыбучие пески, но всё же она разрешила курадору положить кристалл ей в руки и вздохнула.

– Я должна что-то почувствовать?

– Всё в порядке, каждый из нас с чего-то начинал. Сожми его в руке. Так… Тор, Энгль, вы тоже попробуйте.

Они вместе коснулись ладонями изумрудно-зелёного камня – и он засветился ещё ярче, чем раньше, так ярко, что Тору даже пришлось прикрыть глаза от вспышки. Кристалл задрожал под их руками.

И вдруг все его тревоги растаяли, словно солнечный свет растопил грязный сугроб.

Роза . Тор больше не чувствовал себя виноватым из-за того, что ушёл от неё.

Проклятие . От одной мысли о глазе, нарисованном на руке, его желудок скручивался в косичку. Но постепенно он всё-таки распутался, и страх ушёл.

И наконец…

Ночная Ведьма . Мысль о ней напоминала огромный ледник из замёрзшего страха. У него сдавило грудь, когда фрагменты рассказов о ней пронеслись в голове…

Но в этот раз эти фрагменты просто пронеслись и исчезли. Страх Тора медленно, но уверенно начал таять, пока не превратился в куда менее пугающий сугроб. Мальчик, конечно, всё ещё боялся. Но теперь цель его путешествия уже казалась не невозможной, а вполне достижимой.

Тор открыл глаза и увидел, что постоянно напряжённые плечи Мельды расслабились. Выражением лица она напоминала Розу, просыпающуюся после дневного сна – когда одной ногой ещё стоишь в мире грёз. Странно она выглядит, подумал он, без тревожных морщинок, которые превращают её лоб в сложенный веер.

Глаза Энгля всё ещё были закрыты, и он мягко покачивался взад-вперёд, словно пенистая океанская волна, напевающая спокойную песенку.

– Замечательно работает, а? – Курадор с радостью наблюдал за ними, сложив руки на груди. – Единственный недостаток – побочный эффект , если хотите, – состоит в том, что использование кристаллов вызывает сильную сонливость. С другой стороны, спать и без того пора, а? Коссо, отведи наших гостей в постели.

Тор, пошатываясь, вышел из хижины вслед за друзьями; его руки и ноги были так расслаблены, словно сделаны из топлёного масла. Успокаивающий эффект от кристалла оказался настолько сильным, что, когда Коссо предложил ему в качестве постели гамак, висящий на высоте пятидесяти футов от земли, Тор даже не жаловался. Более того, он улыбнулся .

Он уснул, слыша, как Мельда где-то поблизости от него напевает весёлую песенку.

На следующее утро Тора разбудил лучик света, заползший на лицо. Мальчик проспал всего пару часов, но тут же вскочил, полный сил. Ни опасно покачнувшийся гамак – собственно, он едва не перевернулся , – ни глаз на руке не смогли испортить Тору настроение. Впервые с того момента, как его прокляли, Тор чувствовал себя лёгким как пёрышко.

Ему стало интересно, насколько хватит действия кристалла.

Они позавтракали на Своде, в нескольких милях от лотка с какаосовыми орехами. Эта часть рынка выглядела практически так же, но здания были побольше – в том числе арка, полностью сделанная из цветов. Было ещё совсем рано, и многие лавки не открылись, но Коссо удалось достать яйца, мякоть авокадо и кашу из асаи, посыпанную корицей и ломтиками бананов. Тор быстро поел, радуясь первой полноценной еде за несколько дней.

Когда даже желудок Энгля, в котором, должно быть, поселилась маленькая чёрная дыра, всё же заполнился, Коссо вручил им две сумки: одну – с едой и питьём, другую – с мешком кристаллов, которые ночью собрал курадор.

А потом он провёл их к свистелке – самому быстрому способу покинуть Зуру. Тор и Мельда не сказали ни слова – возможно, благодаря успокаивающему мерцанию кристаллов.

– Прощайте, – сказал Коссо. – Хотелось бы сказать «Снова увидимся», но… гарантий никаких нет, правильно?

Он нервно засмеялся.

Его слова не подняли Тору настроения, но и не ухудшили .

– Спасибо тебе за всё. И мы увидимся снова. Обещаю, – сказал Тор примерно в десять раз увереннее, чем чувствовал на самом деле, даже несмотря на помощь кристалла. Он с такой силой сжал рукоятку свистелки, что костяшки пальцев побелели.

Коссо кивнул, а потом, в последний раз улыбнувшись ребятам, он подпрыгнул на деревянной платформе; Тор, Мельда и Энгль полетели вниз, в тропический лес.

Когда они приземлились и покинули Зуру, Тора, Мельду и Энгля накрыло солнечным светом, настолько сильным и ярким, словно они только что вышли из пещеры. Тор прикрыл глаза рукой, но остальное тело нагрелось буквально за несколько секунд.

– Далеко до гор? – спросил Энгль, жуя какой-то фрукт из запасов.

Мельда развернула карту.

– Дальше, чем тебе хотелось бы.

Тор проследил, как она ведёт пальцем по разноцветному пергаменту – через море золота, потом синее пятно, а потом к пикам, напоминавшим спину чешуйчатого животного.

К Разбойничьей гряде.

Хотя они шли прямо навстречу опасности, в руки чудовищам, похищающим души, у них, по крайней мере, был план.

Тор сглотнул. Интересно, что лучше: плохой план или вообще никакого?

Однажды в полночь море решило, что у людей перед ним должок. Со временем корабли становились всё прочнее – настолько, что моряки часто забирались на спину океану и пересекали его, не отдав взамен ни капельки крови.

«Так не пойдёт», – сказало море и создало в своих глубинах существо, которое уравновесит жизни и смерти.

Так родилась первая мелодина – с кожей, блестящей как морская пена, волосами, шелковистее, чем вода, глазами, фиолетовыми как морское стекло, и голосом, привлекательнее, чем шум волн.

Когда мимо проплыл следующий корабль, вода вокруг него пошла маленькими бурунами. Она блестела ослепительно, как ночное небо, словно какой-нибудь пират выбросил сокровище прямо в океан и оставил за собой след из драгоценных камней. Капитан приказал бросить якорь, и моряки перегнулись через борт, чтобы посмотреть, что происходит. И тут из воды показалась голова женщины.

Потом ещё одна голова. Мужская.

Их глаза ярко осветили ночь, словно фонари. Моряки, заворожённые, попа́дали с палубы один за другим – мелодинам даже не пришлось открывать рот.

Со временем слухи разошлись широко, и мореходы стали осторожнее. Теперь они знали, что всматриваться в волны не стоит. Они не сводили глаз с горизонта, а с заходом солнца затыкали уши воском. Тогда мелодины отправились в далёкие воды – пруды, ручьи и реки теперь светились от их магии, а они сами ждали следующего обеда. Вода, в которой они жили, превратилась в чёрную дыру голода. В ловушку.

В плен-воду.

Бойся озёр с непрозрачной водой. Бойся шёпота пузырьков в ушах. Бойся лепестков в воде, из которых сочится свет. Ибо, возможно, ты попал в плен-воду. И сбежать ты сможешь, только если у тебя сильная воля.