Альберт Беренцев - Эльфицид: Сердце Зла

— Тогда отвечай, — потребовал Андрей, вынимая из ножен стражника саблю и зашвыривая ее подальше, — Где мы? Куда я попал? Тут есть еще кто–то, кроме тебя?

В коридоре за поворотом что–то снова ухнуло, но оттуда на крики Саджана так никто и не пришел. Пленный стражник замотал головой:

— Нету. Никого нету. Это же Яма. Тут из людей только я. А еще Дентз. Но он не человек. Я его сторожу. А выше — темницы. А еще выше — дворец.

— Понятно, — сказал Андрей, — А теперь ползи к стене и сиди тихонько. Будешь орать — отрежу язык. Попытаешься отправить призрачного гонца — отрублю руку, а потом и все остальное.

Саджан исполнил указание, а Андрей распорядился:

— Активировать Лунный камень!

— Это я не умею, не понимаю, — заныл Саджан.

— Заткнись, — обругал стражника Андрей, — Это я Лунному камню. Не тебе. Ты сиди тихо, а лучше отвернись к стене. Нечего на меня зенки пялить. Мы, древние личи, такого не любим. Активировать Лунный камень!

Камень в руке Андрея вибрировал и сверкал, но Голдсмит не приходил. Андрей прождал еще две минуты и осознал, что Голдсмит на связь не выйдет, хотя камень здесь уже определенно работал. Вероятно, у Кормака Голдсмита нашлись дела поважнее, чем помогать Андрею с убийством Королевы.

— Ладно, — сказал Андрей Саджану, — Куда отсюда можно попасть?

— В гробницу древних личей? — в ужасе прошептал стражник.

— Это я и без тебя знаю, — не удовлетворился таким ответом Андрей, — Я оттуда и вылез, если ты не заметил. Еще куда?

— Наверх, — Саджан ткнул пальцем вверх, — В темницы выше. А больше никуда. Тут только одна дверь, а мы в самом низу.

— Ну веди, — приказал Андрей и тут же добавил, вспомнив, что в таких случаях говорят в фильмах, — И без глупостей, парень.

Но Саджан был слишком напуган, чтобы делать глупости. Он поплелся по коридору туда, откуда пришел, Андрей двинулся следом. Они повернули дважды, а потом коридор расширился, и Андрей увидел большую круглую яму в полу, забранную толстой решеткой. Решетка мерцала какой–то магией, а из ямы доносилось мерное уханье.

— Это что? — спросил Андрей.

— Дентз, что же еще, — удивился вопросу Саджан, как будто наличие Дентзов в решетчатых ямах было очевидной для каждого вещью.

— Я подойду к нему? — уточнил Андрей.

— Да подходи, почему бы и нет, — ответил тюремщик, — Но только не выпускай. А то все умрем. Но ты его все равно не откроешь. Решетка зачарованная. А ключа у меня нет.

Андрей осторожно подошел к яме и заглянул в нее. Из ямы несло, как из нужника, внутри на глубине метров пяти бултыхалась вонючая жижа, которой было заполнено все дно ямы. Это было странно, поскольку в яме была параша, только она не выносилась, судя по всему, уже много лет, хотя проемы между прутьями решетки позволили бы поднять ее наверх. Но параша просто плавала в нечистотах, перевернутая вверх дном.

Андрей ожидал увидеть в яме ухающее чудовище, но там по колено в дерьме стоял крупный мужчина, жуткий, но все же определенно являвшийся человеком. На человеке была только одна полусгнившая набедренная повязка, застывшая от грязи борода достигала груди, а волосы — плеч. В бороде и волосах ползали вши, а сам узник ямы был покрыт толстым слоем дерьма и еще какой–то красноватой паршой. Человек в яме периодически раздувал щеки и издавал то странное уханье, которое Андрей услышал еще несколько минут назад.

Узник был в пяти метрах ниже Андрея, но система, тем не менее, подписала его:

а’Плайнес Дентз

Уровень: 5

Раса: Человек–анкарфец

Класс: Торговец

Андрей удивился, что в таких кошмарных и строгих условиях содержится низкоуровневый торговец, определенно не представлявший никакой опасности. А потом он обратил внимание на расу Дентза. Анкарфец, как и колдун Мартин. И тогда Андрей догадался, почему Дентза держат здесь, на самом нижнем уровне темниц. Разговаривать с самими ухающим Дентзом было, видимо, бесполезно, так что Андрей спросил Саджана:

— Это ведь вампир?

— Чего? — перепугался тюремщик, — Какой вампир? Кто вампир? Дентз? Нет, конечно. Будь он вампиром — он бы меня покусал давно. От вампира волшебной решеткой не отгородишься. А я тут уже месяц сижу, и ничего. Не, он не вампир. А вот кто он такой, и за что тут сидит — никто не знает. Еще при старой Королеве сюда сунули. И дали наказ — ни за что не выпускать, иначе будет что–то страшное. А те, кто дали этот наказ, давно уже померли. Так что и спросить некого. Просто велено держать его тут. И все.

— Давно померли? — удивился Андрей, — Но ведь Дентз еще не старый. У него волосы не седые. Выходит, что его ребенком сюда сунули, что ли?

— Вот чего не знаю — того не знаю.

Дентз снова заухал, задрав голову и бессмысленно глядя на Андрея белесыми глазами, блестевшими на перемазанном дерьмом лице.

— А почему он весь в говне? — задал очередной вопрос Андрей, — Тебе, что ли, лень парашу вынести?

— А как я ее вынесу? — вознегодовал Саджан, — Он мне ее не дает. Я ему веревку туда спускал — не дает, не вешает парашу на веревку. А эту решетку открыть нельзя. Мощнейшая магия. Королевский маг смотрел — даже он сказал, что открыть без ключа нельзя. А ключ давно потерян или специально выкинут еще при старой Королеве. Не знаю я.

— А как он там ест? — ужаснулся Андрей, — А спит как?

— А он… — вдруг растерялся Саджан, — Он не ест. И не спит тоже. Никогда.

— То есть как? — не поверил Андрей, — Врешь. Раз срет — значит и ест.

— Не вру, — затрясся Саджан, — Правду говорю! Клянусь Тремя Сестрами. Я тут уже месяц, и кормил его только раз. Я ему бросил вяленую акулу ради интереса, ну он ее и сожрал. А чтобы сам попросил есть — такого не было ни разу. И не спит он тоже никогда. Мне прошлый стражник, Таниан, сказал, что кормить Дентза можно, но необязательно. А откуда столько дерьма, если он не ест — не знаю. Когда я заступил сюда на службу — уже было.

— И он не говорит?

— Ах, если бы, — вздохнул Саджан, — Говорит он. Иногда сутками. Только всегда одно и то же. Да вы сами стукните по решетке и послушайте. А у меня уже мочи нет слушать.

Андрей ударил сапогом по решетке, Дентз сначала все также бессмысленно смотрел на него и громко ухал, но потом вдруг заговорил неожиданно гулким и громким голосом на очень плохом и ломаном риа с сильным акцентом:

— Меня звать а’Плайнес Дентз. Я рожден в Ледяной месяц в селении Виллаж. Мать моя быть портниха. Отец моя быть охотник. Я ходить школа в Эколле. Однажды я ехать бабушка. Лес Форрет–Эффрайанте. Бабушка там жить. Однажды ночью я спать. И беда. Беда. Беда.

Дентз повторил свою реплику дважды, слово в слово, а потом замолчал.

— Я это дерьмо уже наизусть выучил, — сообщил Саджан, — А больше ничего не говорит. Хотя язык наш явно знает, только плохо очень.