Альберт Беренцев - Эльфицид: Сердце Зла

— Сынка жрицы напоите водой, а потом оглушите заклинанием и суньте вон в ту хибару. И смотрите, чтобы не колдовал, он умеет. Вот ты, гном, займись им. Не забудь оглушить, нам тут лишние уши ни к чему. И нахрена вы навешали голов на дерево? Вы совсем больные?

— Это новогодняя елочка, Голдсмит, — обиделся брат Инножд.

— Новогодняя? Сейчас осень, наркоман.

— Это у вас там осень, — не согласился брат Инножд, — А у нас в Риаберре Новый Год, если ты забыл. Сегодня последний день Месяца Мертвых, самого короткого в году. А завтра уже наступит новый шесть тысяч четыреста восемьдесят первый год от Падения Первой Луны. Вот мы и решили обучить местных наряжать елочку.

— Да, я совсем об этом забыл, — признался Голдсмит, — Я надеюсь, ты понимаешь, что шесть тысяч лет и все такое — это условность? Первые две тысячи лет после Падения Первой Луны здесь даже письменности не было, так что дата отсчета Новой Эры была выбрана имперскими учеными произвольно, всего тысячу лет назад. А сколько лет на самом деле прошло от Падения Первой Луны — не знает никто.

— Даже ты, Голдсмит? — удивился брат Инножд.

— Эдвард, наш гранд лор–мастер, вроде знает, — задумался Голдсмит, — А впрочем, плевать. У нас мало времени. Что за головы в клетчатых платках болтаются на дереве?

— Они называют себя Орденом. Истребляют эльфов и игроков. Местные гитлеры, короче. Их тоже ваш Эдвард придумал? Мое почтение, если так, — сказал брат Инножд.

— Нет, — нахмурился Голдсмит, видимо, все еще мучимый остатками похмелья, — Боюсь, что это серьезная проблема, и этот Орден был создан Лигой. И еще боюсь, что реальные цели его создания — не геноцид эльфов и игроков, а нечто худшее. Что точно я и сам не знаю.

— Не геноцид, а эльфицид, — влез в разговор Андрей, — Вот, у меня даже есть их официальный документ.

Андрей протянул Голдсмиту бумагу, снятую с трупа замученного рыбака.

— Я не могу взять этот листок, я — голограмма, дурень, — выругался Голдсмит, — Кроме того, Лунный камень не переводит мне письменные тексты с внутриигровых языков. Но если ты будешь держать эту бумажку прямо — я сфоткаю ее на смартфон, переведу и прочитаю. Ага. Так.

Голдсмит бегло просмотрел перевод документа.

— Понятно. Кто такой Брат номер один?

— Наверное, глава этого Ордена, — ответил Андрей, гордый своей сообразительностью.

— Это и так понятно, — совсем помрачнел Голдсмит, — Ты сегодня еще тупее, чем обычно. Давно не жрал колки?

— Его я жрал десять минут назад, — признался Андрей, — А вот еды с утра не ел.

— Дайте моему связисту еды, — распорядился Голдсмит, и Андрею тут же сунули в инвентарь вяленого мяса, ягод и термитного сыра. Андрей решил, что все–таки хорошо быть личным связистом Голдсмита.

— Было бы неплохо найти этого Брата номер один, очень неплохо, — сказал Голдсмит, затягиваясь паром, — У вас есть какие–нибудь соображения на этот счет?

Вопрос был обращен прежде всего к Грибным, но брат Инножд лишь помотал головой:

— Впервые слышим про этого мудака.

— Ладно. Я в любом случае принял решение идти другим путем. Сколько здесь всего игроков?

— А хрен их знает, — снова помотал головой брат Инножд.

— Вы что, не считали? — искренне удивился Голдсмит, — Ну так самое время сделать это, умники. У меня складывается впечатление, что здесь не один Иван Гроза Нубов из дурки.

Брат Нираб принялся пересчитывать игроков, тыкая в каждого пальцем, Голдсмит был, судя по всему, близок к истерике:

— Нет, придурок. Нет. Заклинание «детектор». Школа магии — Познание.

— У меня есть, — крикнула орчиха из толпы, и спустя несколько секунд доложила, — Сто тридцать девять живых. Под коконом.

— Вот это уже похоже на правду, — согласился Голдсмит, — А сколько мертвых?

— Мы убили пятерых игроков, — признался брат Инножд, — Они много выебывались. И мы тогда еще не знали, что смерть в игре означает смерть в реале. Так что ни один реальный суд нас за это не осудит. А еще наш брат Изйерк пропал. Он должен был лететь в Риверфор с KGB, а потом вернуться к нам с баблом. Обещал даже привезти волшебную шлюху с шестью грудями из Риверфорского борделя. Но шлюхи мы так и не увидели, как и самого брата Изйерка. И денег тоже не увидели.

— Я вряд ли смогу вас обрадовать, парни, — признался Голдсмит, заглянув в свой смартфон, — KGB мертв. В реальности. Как и Денисорадович.

— Че за Денисорадович? — не въехал брат Ирортс.

— Похоже, так звали нашего брата Изйерка в реале, — первым догадался брат Инножд, — Паршиво. Особенно паршиво, что этот мудак сдох раньше, чем довез нам шлюху и деньги.

— А, скажи, Голдсмит, вы правда ввели шлюх с шестью грудями в Риверфорских борделях? — поинтересовался брат Нираб, — Или и тут наебка?

— Заткнись, надо почтить память павшего брата, — разозлился брат Ирортс, который, судя по всему, был единственным Грибным Эльфом, которого действительно расстроила смерть соратника.

Почитание памяти состояло в том, что Грибные Эльфы пустили по кругу флягу с каким–то распространявшим омерзительную вонь самогоном.

— Мы должны отомстить, — заявил брат Инножд, закусывая самогон колки, — Кто убил нашего брата? Кого нам придется помучить, перед тем как он сдохнет?

— Думаю, что Орден, — ответил Голдсмит, — Мне известно, что они сознательно убивали высокоуровневых игроков. KGB, которого сопровождал ваш брат, вероятно стал их первой жертвой.

— Вот суки, — брат Ирортс метнул ледяную стрелу в подвешенную к дереву голову члена Ордена. Стрела пробила голову насквозь, та закачалась и упала на землю, как перезревший плод.

— Этот орденец вроде бы уже мертв, брат, — не преминул заметить брат Инножд, — По крайней мере, людей, выживших после отрезания головы, я пока что не встречал. Так что прибереги свои стрелы для тех голов, которые пока что еще на шее.

— В любом случае, — произнес Голдсмит, не обративший никакого внимания на расстрел головы и продолжавший размышлять о своем, — В Риаберре все еще остается четыреста тридцать три живых игрока. Но здесь вас только сто тридцать девять. Большинство так и не дошли сюда, и все еще где–то бродят. Мне нужны фокусник и маг слова, вот что.

Маг слова нашелся сразу же, через толпу протиснулся юноша с серебряными волосам:

— Я к вашим услугам, сэр.

— А фокусник?

На несколько секунд повисло молчание, а потом прямо рядом с голограммой Голдсмита вдруг мелькнула яркая вспышка, рассыпавшая вокруг бумажные конфетти.

— Я фокусник! — заявил вывалившийся из вспышки фокусник, растрепанный старик в одной набедренной повязке.

— Вот этот мудак меня больше всех достал, — заявил брат Ирортс, указывая на фокусника, — Давайте его уже скинем с холма, а?

— Нет, он мне нужен, — отрезал Голдсмит, — Я ставлю вам обоим важную задачу.