Дмитрий Ш. - Ветер Стихий том 2

Ещё в квартале Чистых камней проживало заметно больше народа. Одетого в характерные одежды кунан строго определённой расцветки и фасона. На видные места, где любили отдыхать горожане, раскладывались многочисленные ковры, половички, циновки, завешивались яркими тканями, а уж сколько на улицах разновидностей плетёных корзин повидал, не передать словами. Носимых в руках, на спине, на головах, больших, маленьких, плоских, с ручками и без.

Зато здания в квартале ремесленников были украшены намного разнообразнее, красивее и изысканнее. Их архитектура на голову превосходила по большей части однообразные и однотонные постройки кунан. Те, что они возводили сами. Не говоря уже про основательность и размах. Хамди не могли похвастаться старательностью ухода за вещами и постройками, откуда возьмут столько свободного времени, однако, если надо было что-то сделать с нуля, в этом им равных нет.

Стоило упомянуть и о следующем. Железного занавеса между кварталами не наблюдалось. Касты активно взаимодействовали между собой. Уравновешивая сильные и слабые стороны друг друга. Пока рабочие бригады хамди возводили в Чистых камнях новые дома, ремонтировали лестницы, чинили печи, организованные группы кунан наводили в Рыжем скорпионе чистоту, занимаясь доставкой вещей и готовой еды, вывозом мусора, что-то подкрашивали, поливали. Дашун тем временем, патрулировали улицы, хайдар завозили сырьё, обратно вывозя готовые товары. Все четыре касты простолюдинов, входивших в один большой круг би’дерра, такие как кунан, хамди, хайдар, дашун, в порядке возвышения, гармонично друг друга дополняли. Несмотря на наличие тараканов в голове, у каждого своих. Вот кого в квартале Чистых камней редко встретишь, так это представителей другого большого круга, ал’дерра, то есть знати. Насчитывающей аж три касты, непонятно зачем разделённых на шочи, кундар и бахи. Из них сюда забредали редкие единицы, в основном ненадолго, по делам.

– Пришли, господин, – сын Дарила, остановился возле массивных ворот, оббитых металлом, ведущих в просторный двор. – Это главная резиденция рода Хаян.

За стеной, в отдалении виднелось несколько черепичных крыш одноэтажных, длинных построек. С них перевёл взгляд на молодого мужчину в лёгкой укороченной одежде и в чалме, скучающего около ворот. Стоящего на страже с одной лишь длинной палкой, что, похоже, его нисколько не смущало.

– Спасибо Найбих. Возвращайся. Дальше я сам, – поблагодарил за помощь.

– Уверенны, господин? – задержался мужчина, беспокоясь о благополучии свежи обретённого хозяина.

– Да. Разве только Амун хорошо знакомы с Хаян, – вопросительно на него посмотрел.

– К сожалению, не настолько, – искренне огорчился. – Мы как-то делали им ледник под домом, для хранения продуктов, да продали несколько стационарных щитов воздушной завесы. Были проблемы с шумом и неприятными запахами в одном из доходных домов Хаян. – объяснил Найбих.

Велев ему возвращаться, под любопытный взгляд сторожа, не чинившего препятствий, прошёл внутрь. Там меня оставила кунан, которая, выслушав просьбу, проводила к главе. В большой комнате, похожей на открытую веранду с плетёной мебелью, в окружении приземистых плоских сундуков и обилия подушек, меня приняла старая, полноватая женщина с редкими седыми волосами, морщинистая, как сухофрукт. Чья кожа со временем поблекла. Впервые видел настолько пожилого дари. Её собранные в клубок волосы были крест-накрест закреплены деревянными спицами. Отличительными чертами главы Хаян выступала чёрная повязка, закрывающая левый глаз, клетка с попугаем, подвешенная на стоящую рядом вешалку и курительная трубка с длинным мундштуком. Не болтайся на её руке браслет кунан, принял бы за прожжённого ветром и морской солью капитана пиратского корабля, на пенсии.

– Госпожа Флинт, – вежливо склонив голову, сказав не подумав, под воздействием ассоциаций.

– Зови меня мать Кифая, юноша, – спокойно поправила женщина, затянувшись ароматным, терпким табачком. – Что привело тебя в наш дом? – неторопливо спросила, изучающе меня разглядывая всё ещё ясным взором.

– Светлого дня, мать кунан Кифая. Я бы хотел на время обрести приют у вашего очага. Если это не нарушит твой покой. За скромные дары. Поскольку такому путнику, как я, нужен отдых, – начал излагать просьбу в духе традиций. – Не надеться ли у вас свободного домика для меня и моих спутников. На четверых дари, – Аюни не в это число включать не стал.

Надеясь провести с собой как рабочий инструмент, то есть бесплатно.

– Так отчего же не пошёл в гостиницу? – полюбопытствовала со всё тем же безмятежным выражением лица.

– Мне больше по нраву домашний уют и покой. Да и еда в нём, кажется, вкуснее. С этим у Хаян, насколько вижу, лучше, чем у многих, – польстил. – К тому же мой кошель изрядно отощал в последнее время. Вскоре он вновь наполнится, но как минимум пару декад до этого счастливого момента где-то нужно переждать.

Намекнул, что не стоит ожидать от меня слишком многого. В плане денег. Отвечая на вопросы матери Кифая, рассказал, что с несколькими женщинами сбежал из сожжённого Шаль-Аллмара. С работой вопрос уже решил, осталось разобраться с жильём. Описав себя как тихого, скромного, безобидного парня. Прямо мечту, а не квартиранта. Такого, как бедного студента медицинской академии с большим багажом знаний по химии. Изворачивался, как умел, рассказывая о себе, избегая прямой лжи. Подумаешь, о чём-то умолчал, заботясь о её крепком сне. Пусть за это спасибо скажет. Она и сказала, только немного другими словами, не о том и не обо мне, указав трубкой на Аюни.

– Отчего твоя спутница постоянно ходит в маске, закутавшись в платок? Надеюсь, ничего заразного?

– Стеснительная она у меня. Очень. Только это не маска. Аюни, сними платок, – приказал.

Рассмотрев автокуклу, слегка изогнув губы, с иронией уточнила, – Говоришь, бедный странствующий философ и писатель? Мухи зря не прихлопнешь?

– Истинно так, – ещё раз скромно поклонился, не моргнув и глазом. – Аюни, свет очей моих, единственный подарок от хорошего друга, за подставленное ему в час нужды плечо.

– Точно плечо? – скосила взгляд единственного глаза значительно ниже, заставив почувствовать себя несколько неловко. – Многие за такой подарок…, – замолчала, сделав очередной долгий затяг, разжигая угли в трубке.

Выдохнув колечко дыма.

– А у вас можно грубо браниться? – невинно уточнил.

– Мне, да. Вот что, юноша, покажи-ка для начала руку. Если всё ещё не передумал воспользоваться нашим гостеприимством.

Без промедлений закатал рукав на той руке, на которой не было браслетов.

– Смешно, – бесстрастно прокомментировала старуха.