Дмитрий Ш. - Ветер Стихий

– Прошу прощение за то, что выдернул из круговорота душ твоего мира, – совсем не раскаиваясь, принёс фальшивые извинения.

Такое ощущение, всего лишь озвучив положенную по этикету, дежурную фразу.

– Твоя душа мне подходила, и более того, находилась в зоне досягаемости. Найти такую в условиях ограниченных ресурсов, оказалось достаточно сложным занятием, но у меня получилось, – похвалил сам себя. – Так слушай же. Как меня зовут, тебе знать незачем, да и вредно. Как зовут тебя, уже мне знать незачем. Нет нужды, – спокойно, даже рассудительно, пояснил свою точку зрения.

«Ничего себе, первое знакомство», – успел подивиться, благоразумно не перебивая могущественную сущность.

– Когда-то я был весьма заметной, влиятельной фигурой своего мира, – в его голосе отразилась мимолётная тоска и сожаление. – Пока был жив. Сейчас же, не более чем тень умершего мудреца, ушедшего за грань. Пускай, столь же могущественная, как и при жизни. Важно не это, а крайне срочная, ответственная задача, которую хочу тебе поручить. Не буду скрывать, опасная. Если справишься, получишь мою благодарность и расположение. В следующий раз, как твоя душа пересечёт границу между жизнью и смертью, – с пафосом, – мы вновь встретимся, и тогда я исполню любое твоё желание. Если оно будет в моей власти, – сделал важное уточнение, видимо, опасаясь давать невыполнимые обещания.

Было немного непривычно слышать подобный стиль речи. С частым упоминанием местоимений. Как бы не запутаться, кто, от кого, чего хочет. Последнее предложение и вовсе, настораживало. Словно почувствовав мои сомнения, дух старца разъяснил.

– В моих силах вернуть тебя к жизни. Можешь выбрать мир, в котором захочешь начать свой путь заново. Или несколько. Их весьма много на этом участке звёздной реки. На своих условиях. Естественно, сохранив прежнюю память, личность и умения. Поверь, это весьма заманчивое предложение. Многие, ради подобного, готовы душу продать дьяволу. Фактически, это в каком-то смысле бессмертие. Однако, у любой монеты есть две стороны, – напомнил, сказал бы, с коварной, зловещей улыбкой, которую пусть и не видел, но легко себе представил.

Печёнкой чую, ох как непрост этот дедушка был при жизни. Спиной к такому даже на портрете лучше не поворачиваться. Ладно бы, просто плюнул.

– Если не справишься, то всё равно обретёшь бессмертие, – и успокоил, и запутал, – раз за разом отправляясь на перерождение. Но уже на моих условиях, пока не утихнет обида, – разъяснил.

Которая, как подозреваю, может длиться ну очень долго. Что им, бессмертным, какие-то жалкие человеческие годы, если не века.

– Скажем, – он показательно задумался, перебирая варианты, – в дочь самой ничтожной портовой шлюхи, на острове каторжников, больную сифилисом. Которой осталось жить всего ничего. Или, слепую нищенку, страдающую от голода в осаждённом городе, в котором совершенно не осталось еды. Где изморённые горожане вынуждены жрать друг друга. Или в приговорённую к казни ведьму. В пыточном подвале безжалостных, изощрённых в своём ремесле инквизиторов. Можно и в мужчин, – сделал одолжение. – Как насчёт обезображенного евнуха, приставленного подмывать задницы гарему какого-нибудь султана. Живущего в глиняной яме. Питающегося объедками с царского стола. На которого даже рабы брезгуют смотреть. Или престарелого калеку гладиатора, отданного на растерзание львам. Потешить почтенную публику. А уж сколько открытий тебе может приготовить животный мир. Думаю, понимаешь к чему я веду.

Ещё как. Не знаю, что за работу желает вручить, но уже страсть как хочу поскорее её выполнить. Как говорится, не щадя живота своего, а лучше, чужого.

– Почту за честь успешно выполнить ваше поручение, – горячо заверил невидимого старца.

– Я рад, что мы пришли к согласию, – сухо усмехнулся, с пониманием всей безальтернативности моего предложения.

Одна из стен превратилась в своеобразное окно орбитальной станции, через которое увидел планету, медленно вращающуюся вокруг своей оси. Крупным планом. Чем-то похожую на Марс. Красновато-жёлто-коричневых оттенков. Сплошные пустыни, изрезанные горными хребтами, с несколькими мелкими морями ярко изумрудного цвета. Наверняка, солёными до ужаса. Лишь на полюсах наблюдались небольшие скопления куцых ледников. Рек не заметил вовсе. Либо слишком мелкие, либо их нет. Зато имелись дымки активных вулканов. В большом количестве.

Разглядывая этот сожжённый солнцем и подземным огнём мир песков, не испытывал ни малейшего желания туда соваться. Но, кто бы спрашивал, чего мы хотим. Не на выборах, честных и демократичных. И не в турагентстве.

– Это, мой мир, – торжественно заявил старец.

С любовью и теплотой к своей родине, которую, как известно, не выбирают. Только продают, некоторые несознательные товарищи, которые нам совсем не товарищи.

– Канаан, огненное крылатое древо, – объявил его имя, обращаясь словно к живому существу.

Рядом с окном, возникло схематическое изображение раскидистого дерева, с мощной корневой системой, у которого вместо листьев росли длинные перья, тянущиеся вверх. Как будто их поднимал, дующий снизу воздушный поток. Чья макушка почти касалась солнца, окружённого пышной короной протуберанцев, ничуть не вредящих ни дереву, ни своеобразным листьям.

– Но некоторые личности предпочитают называть его по-другому, Пекло, – неодобрительно заметил старец. – Приблизительно так можно перевести это слово на ваш варварский язык.

Изображение сменилось. Теперь с высоты птичьего полёта стал виден город. Отдалённо похожий на античный, ближневосточный аналог из нашей истории, но с немного иной архитектурой и планировкой. Моё внимание больше привлёк не столько он, сколько происходящее. Этот город переживал последние часы осады неприятельской армии. С такой высоты и ракурса, что защитники, что нападающие виделись всего лишь крохотными пятнышками, да и то не поштучно, а крупными подразделениями. Судя по разрушениям, различимым даже с такой высоты, дымовым завесам от пожаров и очагам сопротивления, даже на мой непрофессиональный взгляд понятно, город обречён. Резня шла уже на улицах. Преимущественно, в южных кварталах. Остальные районы пока оставались нетронутыми.

– В данное время, город Шаль-Аллмара, что лежит в закатной пустыне, подвергается разорению слугами владыки подземного царства, Яхши. Царя ифритов, повелителя племён махри и зараджи. Опаснейшего врага смертных, которых считает назойливыми паразитами, вроде блох и клещей. Без спроса занявших задний двор его царства, доставляя этим определённое беспокойство рабам и последователям, которые там обитают. Как ни странно, таким же смертным, – добавил с сарказмом. – Он довольно придирчив, разделяя мерзких насекомых на полезных, вроде пчёл, и бесполезных, таких как мух. По его личному мнению.