Пальмира Керлис - Не пойман – не принц

Лифт доехал, двери неотвратимо распахнулись. Мы вышли: я, Кеннет и пакеты. Перед дверью родительской квартиры я замерла, не понимая, нажать ли кнопку звонка или вставить ключ в замочную скважину. Рука подрагивала, на красноватой обивке зияла чернота дверного глазка.

– Ну, не бойся. – Кеннет ободряюще коснулся моего плеча своим. – Хуже, чем ты с моим отцом познакомилась, все равно не будет!

– Сложно поспорить, – вырвался смешок.

– Если что не так пойдет, – с тяжелым вздохом продолжил он, – всегда можно стереть им память и попробовать войти еще разок.

– Нет уж, – не согласилась я. – Что получится, то получится.

Из коридора донесся настороженный лай. Нас учуяли – пора. Позвонив в дверь, я одновременно отворила ее, шагнула за порог. Окружил полумрак коридора, в колени ткнулся влажный нос.

– Демон, фу! – тотчас раздалось папино властное.

Зажегся свет. Черно-белый хаски с голубыми глазами покорно лег, положив пушистую морду на лапы. Я дома, дома!.. Просторная прихожая, крючки вешалок, шкаф с зеркальной дверцей. Уютно-пухлый папа в вязанной мною жилетке, выбегающая навстречу мама.

– Привет, – пискнула я, уже сдавленная в ее объятиях.

– Наконец-то, – она звонко чмокнула меня в щеку, – мы вас заждались!

Пока целовала ее в ответ и зарывалась носом в кудрявые мягкие волосы, Кеннет успел не только поздороваться и раздеться, но и уйти с папой на кухню. Я отлепилась от мамы – такой стройной и красивой в новом платье, – скинула куртку с сапогами и побежала помогать разбирать пакеты. Аномально укомплектованные пакеты, между прочим! Холодильник до отказа заполнился едой, а кухня – мамиными возгласами: «Ого, ничего себе, а зачем так много?»

– Много – не мало, – парировал ответственный по закупкам.

Я убедилась, что следы магического преступления уничтожены, и представила родителей Кеннету, а Кеннета родителям. Как студента из Бельгии. В моем университете учится по обмену, угу… Тот кивнул в знак приветствия и сказал чистую правду:

– Ваша дочь столько мне о вас рассказывала.

А еще больше – о ментальной корректировке…

– А вот Алена, партизанка, о вас не рассказывала, – пожаловалась мама, – но сейчас мы все исправим. Руки мойте и за стол.

Кеннета этот момент явно озадачил, пришлось предъявить ему в ванной аналог дезинфицирующего заклинания – обыкновенное мыло. Он изумленно разглядывал его, затем мыльные пузыри. После долго крутил вентили крана с пораженным: «О…», я хихикала. Ох уж эти дикие темные маги из других миров!

Стол мама накрыла в гостиной, как на Новый год. Чего на нем только не было… Еще и принесенные нами вкусности добавились. Под столом лежал грустный Демон и водил носом. Получив порцию собачьего лакомства, повеселел и определенно продал Кеннету душу, начав при взгляде на него так отстукивать по полу хвостом, что вибрировал ковер. Папа заметно ревновал, но смотрел доброжелательно. Уж мне-то известны его хмурые выражения лица – весь богатый спектр… Ему обычно невозможно угодить, и от каверзных вопросов отбоя нет. А тут – ничего подобного.

– Как учеба? – первым делом спросил он меня. – Что нового узнала?

– Сессию сдала, – честно доложила я и поспешила соскочить со скользкой темы: – Мне совсем не хочется говорить об учебе, голова от нее кругом. Лучше вас послушаю. Что нового?

Мама принялась непринужденно щебетать об открывшемся в центре города огромном кинотеатре, куда мы обязательно должны завтра сходить, и новых сортах яблонь на даче, куда мы обязательно должны съездить летом. Я накинулась на салаты с божественным майонезиком. Как же скучала по ним! Кеннет уминал курицу в фирменном маринаде и внимал каждому маминому слову и папиному взгляду.

– Кстати, – мама тряхнула кудрями, – твоя подружка Лизонька тоже в Москву поступила и уехала. Слышала?

– Слышала…

Надеюсь, она сейчас где-нибудь в исправительном учреждении плетет успокоительное макраме и думает над своим поведением.

– Какая же ты молодец, – от души похвалила мама, – в столице самостоятельно живешь, на экономиста учишься, взялась за ум. А то все игрушки да игрушки…

– Шьет она до сих пор, и очень талантливо, – возразил Кеннет. – Ханики у нее получаются фантастические. Как живые…

Мама молча положила себе добавки холодца, созрел до вопросов папа. Посыпались стандартные, к которым мы готовились заранее. Живем не вместе, а в общежитиях. Познакомились в университете – в первый же учебный день. Кеннет из непростой семьи – отец карьерист и занимается разработкой нанотехнологий, мать ушла из семьи рано, и о ней ему говорить тяжело. В России оказался по программе студенческого обмена, чтобы подтянуть русский язык. Бабушка была русской, вот он и знает его. Папа ответами остался доволен, никаких корректировок не понадобилось. Уф…

Я запихала в рот еще ложку салата – чисто от жадности, Кеннет доел курицу и приметил нарезанный дольками лимон. Уи-и-и… Слопал тарелку в один присест. Естественно, на его лице ни один мускул не дрогнул – эсмирская традиционная кухня сплошь кислятина. Зато мамины с папой глаза полезли на лоб.

– У них в Бельгии так принято, – пояснила я, с трудом сдерживая смех.

Родители понимающе покивали, Кеннет прищурился в мою сторону. Ола-ла… Я ретировалась на кухню под предлогом убрать грязные тарелки. Сгрузила их в раковину и почувствовала горячее дыхание сзади. Обернулась – Кеннет…

– Помочь тебе пришел, – сообщил он ехидно, добавив в раковину тарелку. – Очень вкусная штука, значит, отвал всего? А по жопе?

– Я буду маме жаловаться… – прошептала с располагающей к исполнению угрозы улыбкой.

– Не будешь, – самоуверенно сказал он.

Его ладонь с ощутимым шлепком приземлилась на мое полупопие, я закусила губу, чтобы не вскрикнуть, и елейно произнесла:

– Да ладно тебе, вкусно же было. Хочешь, еще нарежу?

– Такой вкуснятины понемногу надо, – усмехнулся он. – Идем, там десерт обещают.

Пошли – угощаться маминым сдобным пирогом. Моим любимейшим, с малиновым повидлом. Я жевала, запивала и тянулась за добавкой, понимая: я скучала. По родителям, несмотря ни на что. Я потеряла их с переездом в другой мир. Маму, папу и какую-то абсолютную любовь вопреки. Да, у меня не идеальная семья. Но она моя. Дом – то место, куда я всегда могу вернуться. Могла вернуться… Даже не осознавала, чего лишилась. Не задумывалась, почему со студентами из немагических миров проводится столько бесед и так долго берется согласие. Этот выбор – навсегда. Теперь ты один и начинаешь с нуля.

В конце вечера папа отправился в компании Кеннета выгуливать Демона, мы с мамой мыли посуду и убирали со стола. Она украдкой кидала на меня грустные взгляды.

– Что? – не выдержала я. – Разве Кеннет тебе не понравился?..