Влад Поляков - Кодекс крови. Грани реальности. Тени кукловодов

— Вот тебе, бабушка, и юрьев день, — скривился Ханна. — Не было печали, так извольте получить.

— Верно, поручик. Он уже получил по телеграфу известие о смерти своего единственного сына, теперь следует ждать визита сюда всяких… персон. И что мне делать прикажете?

Оригинальное переплетение нитей судьбы, что тут скажешь. Не о наших проблемах беспокоится начальство, а о своих. С кого спросят? С него, раз он числится начальником Третьего отделения в губернии. Да, он может попытаться всё перевалить на нас, возможно, ему и поверят — во всем поверят, — но карьера, которую он выстраивал на протяжении многих лет, рухнет одномоментно и безвозвратно.

Самым лучшим в его положении было бы не выражать эмоции по поводу и без, а здраво поразмыслить, каким образом можно нейтрализовать влияние высокопоставленного родителя, чей сынок, откровенно говоря, был совсем не безгрешным ангелочком. Бомбист, террорист и просто революционер, чьи ручки давно уже испачкались в крови. Но куда там! Месье Алферьев никогда не пойдет на подобное, он у нас полностью законопослушен и в принципе не представляет для себя возможности малость повернуть ситуацию другой гранью. Отсюда и полное непонимание относительно того, что ему сейчас делать и как выбираться из очень опасного положения.

Вопрос тем не менее прозвучал, на него нужно было давать ответ. Но кривить душой я не хочу, а высказывать свое действительное мнение по сему поводу значило ещё более усугубить ситуацию. Дилемма! И всё равно я выбрал бы второй вариант, как и всегда в таких случаях. Однако помощь пришла с несколько неожиданной стороны, то есть от титулованного незнакомца:

— Вам, Алферьев, делать не надо ровным счетом ничего, только слушать мои указания и не болтать лишнего, — рука с четками вытянулась в направлении полковника. — И не шалить, я тебя насквозь вижу. А сейчас погуляйте где-нибудь за пределами этого уютного кабинета, воздухом подышите. Оно для здоровья полезно, да и во многих знаниях многие печали, как говорилось в одной книге, где порой встречаются мудрые изречения.

— Да, несомненно, — невнятно пробормотал начальничек и резво засобирался. Через минуту его уже не было, лишь дверь хлопнула несколько громче, чем обычно.

— Нервы совсем плохие у него стали, — одновременно со словами зёрна чёток продолжали свое вечное путешествие по нити. — На курорт пора, минеральные воды пить, за дамами в приятной обстановке ухаживать. Посмотрим… Теперь к вам. У меня есть предложение, от которого не отказываются.

Категорично выражается граф. А ведь он не из тех людей, слова которых так, пепел на ветру и не более того. Чувствуется полная уверенность в собственных силах и возможностях, внутренний стержень из дамасской стали, что так редко встречается среди окружающих нас в этом мире.

— Пусть он сначала скажет, чем собрался нас заинтересовать, а уж потом можно и обсуждать, — огрызнулся Висельник, раненая рука которого никак не способствовала смягчению и так довольно жёсткого характера. — Туманно всё это.

— Хорошо! — неизвестный поднялся так резко, что его движения показались мне словно бы стёртыми, размытыми во времени, словно картины импрессионистов. — Я всегда рад, когда в разговоре говорят именно то, что думают. Ни лести, ни замалчивания… Оставим это слабым, пусть они играют такими картами, заранее обреченными на проигрыш. Вы хотите знать истинное положение дел?

— Надеюсь, что вопрос риторический? — уточнил я. — С детства не выношу иллюзий, а особенно тех, что человек сам ставит пред собственными глазами.

— Кровь… Живая кровь, текущая в жилах, а вовсе не жидкая водичка бледно-розового цвета, — непонятно к чему сделал замечание граф. — Это правильно. Будет вам «истинное положение вещей», клянусь честью. Да вы присаживайтесь, господа офицеры, не стоит передо мной политес разводить. Особенно к вам обращаюсь, рука наверняка ещё болит, да и крови потеряли порядочно.

Что ж, присесть мы можем, тем более оно гораздо приятнее, чем стоять. Висельнику же это просто необходимо. А граф этот явно не чужд боевого опыта, успел пороху понюхать. И всё равно странная персона, есть в нём что-то иное, не похожее на остальных людей, пусть и привыкших убивать.

— Четверо. Четверо офицеров «охранки», сумевших поставить себя не то чтобы выше законов и правил, а оказаться в другой плоскости, в стороне от догм и шаблонов, — после небольшой паузы заговорил граф, медленно прохаживающийся взад вперед по кабинету. — Ротмистр, штабс-ротмистр и двое поручиков. Не в великих чинах, ордена хоть и есть, но не самых высоких степеней, полное отсутствие покровителей и связей в свете, а тем более при императорском дворе. Люди, почти забывшие свои настоящие имена и предпочитающие прозвища. Стилет, Клим, Висельник и Ханна. Я не ошибся?

— Нет, вы точны, — подтвердил я точность сказанного им. — Очень точны, что бесспорно свидетельствует об очень хорошей осведомленности. Полковник Алферьев рассказать сподобился?

— Он лишь подтвердил узнанное несколько раньше. Министерство внутренних дел, полицейский департамент в столице Империи, «большая картотека» на всех, кто прямо или косвенно имеет отношение к полиции, а тем более тайной. Да, не стоит удивляться, я имею доступ ко всем этим тайнам.

— Кто вы?

— Пока это не важно, — отмахнулся граф от вопроса Клима. — Впоследствии узнаете. Сейчас достаточно того, что я имею полное право приказывать Алферьеву, а через него и вам. Поверите на слово или предпочтете услышать подтверждение из уст непосредственного вашего начальства?

— Верю, достаточно было увидеть его реакцию на вашу пока что незнакомую нам персону. Если бы полковник просто был зависим от вас в силу тех или иных причин, то поведение было бы хоть и похожим, но всё-таки чуточку другим.

— И в чём именно?

— Алферьев человек военный, с младых лет в армии, ну а потом переход в тайную полицию. Вся жизнь в офицерском мундире, ну а отсюда и некоторые неистребимые привычки и мельчайшие особенности поведения. Вы ведь отдали ему приказ покинуть кабинет, пусть и малость зафлерированный. Он же чуть было не прищелкнул каблуками… Таким образом поступают лишь перед старшим по должности и имеющим самое прямое отношение к департаменту полиции.

— Грамотный ход мыслей. Вы, Стилет, способны подмечать незначительные детали и на их основе делать выводы. Верные выводы.

Граф, хаотичным образом перемещаясь по кабинету, оказался весьма близко от меня, и я увидел еще одну интересную деталь. Чётки, которые он постоянно перебирал, состояли из довольно оригинальных зёрен — маленьких серебряных черепов. Колоритная игрушка, никогда раньше ничего подобного не видел.