Елизавета Соболянская - Витязь в волчей шкуре [СИ]

На шум снова пришел тигр. Принюхался, одобрительно кивнул:

— Хорошо. Будешь послушной, будешь жить.

После этого оборотень ушел, а у Аленки началась вторая стадия подготовки к спариванию. Девушку трясло, глаза закрывались сами собой, зубы стучали, кажется порой она теряла сознание и слышала чужие голоса, но все звуки забивала Баваль с причитаниями греющая ей руки. Цыганочка плакала и умоляла не оставлять ее одну.

Когда Аленка уже готова была выть от разрывающих ее эмоций и желаний, дверь загрохотала. Баваль тотчас замолкла и уставилась на вход точно кролик на удава. Створка открывалась медленно, словно тот, кто был снаружи, ждал подвоха, а когда она наконец распахнулась, Аленка подняла тяжелую голову и, сфокусировав зрение, увидела мужчину. Высокого, красивого, мрачного, затянутого в камуфляж. А еще она увидела его волка. Крупного лобастого бирюка, бешено виляющего хвостом.

— Андрей, — слабая улыбка коснулась ее губ, и тело тотчас скрутилось в жестокой судороге оборота.

За дверью все было пропитано теплым, манящим запахом самки. Его самки. Аленка лежала, свернувшись в клубок, а рядом испуганно сжалась темноволосая человеческая девчонка. Один шаг, одно слово и Андрей схватил себя за горло, чтобы не заскулить.

— Никита, — собственный голос стал хриплым и тяжелым — забери девочку. Отвечаешь головой. Нас не беспокоить.

— Понял.

Друг тенью скользнул к ложу, стараясь не реагировать на грозный рык, рвущийся из глотки вожака. Подхватил на руки человеческую девчонку и выскочил в коридор, предупреждая их спутников, чтобы срочно убрались с дороги. Вожак, рвущийся к самке — страшная боевая машина, и рыси и волки спешно покидали здание, собирая доказательства и трофеи.

Убедившись, что поблизости никого не осталось, Андрей сменил ипостась и принялся обхаживать молодую волчицу, робко жмущуюся к полу. Он причмокивал от изобильного выделения слюны, тихонько поскуливал, уговаривая ее выйти из дурно пахнущей комнаты на свежесть вечернего луга. Припадал на передние лапы, звал поиграть, как когда-то во сне. Наконец желтоглазая красавица решилась, привстала, склонила голову набок и вдруг прыгнула вперед, коснулась носом его морды и кинулась в открытую дверь. Волк помчался следом.

Они пролетели коридор, перемахнули узкий тамбур и вынеслись на простор огромного запущенного парка. Сначала это была игра, попытка успокоить, утешить, но потом шлейф густого аромата накрыл Андрея и он чувствительно куснул Аленку за холку, принуждая остановиться и ответить на его зов. В ответ самочка вывернулась из-под его тяжелой головы и ринулась в лес, не разбирая дороги.

Он рванул следом. Инстинкты самца вопили — догонишь и она твоя, а человеческий разум бился в сетях понимания: Аленка еще ни разу не была с мужчиной. Начало интимной жизни с волком может серьезно поколебать ее человеческую психику, да и можно ли брать свою пару вот так, без объяснений, без человеческих слов о любви? Но запах, ах, он вел бирюка по ночному лесу точно волшебная нить Ариадны, и когда волчица стала уставать, оборотень сумел вывести ее туда, откуда тянуло влагой и прохладой.

Аленка изнемогала. Ей хотелось ответить на заигрывания волка, но ее человеческая часть вопила от ужаса перед таким соитием. Возможно будь у нее больше времени, или выпей она больше того противного отвара, человеческий разум отступил бы под гнетом инстинктов, но пока девушка балансировала на грани, разрываясь между желаниями тела и разума.

Гон закончился на берегу ручья, в зарослях тальника и осоки Андрей прижал волчицу к земле, придавил своим мощным телом, дал ощутить свою силу, а потом обернулся и, балансируя на грани между зверем и человеком, шепнул:

— Возвращайся!

Через некоторое время волчица превратилась в девушку. Растрепанную, стоящую на четвереньках и одетую лишь в одну тонкую футболку, но от этого еще больше манящую. Андрей позволил себе на миг задержаться сверху, чтобы ощутить ее тело, прижатое к земле его весом. Потом медленно приподнялся на локтях, сел, помог перевернуться девушке. В его крови кипели гормоны, зверь требовал жесткой сцепки, бурного соединения, но человеческий разум победил.

Он просто обнял сидящую прямо на траве девушку, притянул на колени, прижал к себе и прошептал:

— Ты молодец! Мы нашли тебя благодаря твоему сообщению и звонку!

Аленка всхлипнула и с неожиданной силой сжала его шею, не то избавляясь от ужаса перед тигром, не то благодаря за спасение. Они долго сидели обнявшись. Андрей расспрашивал Аленку о том, как она жила одна, рассказывал клановые новости, ласково целовал ее пальцы и прижимал к себе, когда девушку била судорога наведенного желания.

Ему до звона в ушах хотелось опрокинуть ее в высокую росистую траву, прижаться губами к источнику наслаждения и подарить хотя бы маленькую разрядку. В иные минуты он даже ощущал на языке ее вкус, теплый и сливочный, словно растаявшая начинка дорогой конфеты, но усилием воли вожак брал себя в руки, переводил разговор или просто укачивал стонущую от болезненного желания девушку, не позволяя себе даже коснуться напряженных горячих и болезненных сосков, проступающих под тонкой тканью.

Когда Аленка начала бессознательно тереться о его ногу, стремясь скинуть хоть часть наваждения, Андрей не выдержал: уложил ее на себя, заглянул в страдающие глаза, коснулся губами припухших губ:

— Позволишь помочь тебе? Клянусь, что не причиню тебе вреда!

Веки девушки, итак лихорадочно розовеющие, жарко вспыхнули, тело изогнулось безмолвно, умоляя о ласке и оборотень сдался — припал губами к шее, позволяя аромату самки наполнить его ноздри, а потом лизнул тонкую жилку, бешено бьющуюся под его губами. Поцелуй в висок, стон, когда его руки забрались под мятую серую тканьи принялись гулять по девичьей спине, разглаживая, разминая напряженные мышцы. Прохладный ветерок игриво охлаждал повлажневшую кожу, но Андрей не спешил стягивать последнюю преграду, охраняющую скромность его пары. Он неотрывно целовал ее, нежа и лаская стройные сильные ноги, живот, понемногу подбираясь к горячему уголку, истекающему соком желания.

Так легко было уступить инстинктам! Так просто поддаться сводящему с ума аромату и завершить связь, подарив обоим крышесносное ощущение соединения, но как бы он утром посмотрел ей в глаза? Скинув камуфляжную куртку Андрей постелил ее на траву, уложил постанывающую Аленку на спину и, шепча что-то ласковое, нежное и бессмысленное, позволил своим губам коснуться ее нежных лепестков. Она вздрогнула всем телом, открыла глаза, попыталась сжать ноги, а потом заплакала, чувствуя дикое желание отдаться этому потрясающему мужчине.