Ника Иванова - Судьбы связующая нить [СИ]

Он стоял на вершине чёрной с золотыми прожилками башни и, запрокинув голову, вдыхал полной грудью чистый воздух Эрендела. Рядом присела лайра, довольно потряхивая большой лохматой головой. Пасть с острыми зубами раскрылась, и верная подруга сладко зевнула, отгоняя остатки долгого сна. Изящный стройный парень опустил руку и, почесав лайру за острым с кисточкой ухом, произнёс:

− Никогда не думал, что буду настолько счастлив умереть. Странное чувство, когда знаешь, что больше никогда не увидишь себя прежним.

Лайра преданно заглянула в серебристо-стальные глаза своего хозяина и цапнула острыми зубами край испачканного застарелой кровью парадного кителя. Поняв намёк, парень засмеялся и стащил с крепких плеч грязную одежду, небрежно бросил на каменный пол. Он вытянул руки вверх и потянулся всем телом, разгоняя кровь. Вдруг знакомые до боли руки обхватили его поперёк груди и прижали к сильному телу, а родной голос возле самого уха прошептал:

− Я верил, что ты вернёшься!

Жизнь в современном городе не стихает даже ночью. Везде светят фонари, мелькают весело огоньками неоновые вывески, яростно слепят глаза фары-глазищи автомобилей. Андрей давно отвык от такой суеты. В гарнизонах, коих на его памяти было не счесть, было спокойнее. В маленьких городах жизнь вообще течёт более неспешно. А уж в небольших поселениях и подавно тишь, иногда похожая на стоячее болото. Его за сорок лет поносило по миру достаточно, чтобы понять простую вещь: он ненавидит суету огромных городов, где люди, словно муравьи, всё время куда-то спешат, не замечая друг друга. Странные мысли для человека, который родился и вырос в таком мегаполисе, как столица. В юности он не замечал за собой тяги к тишине и уединению. Может быть, специфика работы так на него повлияла? Может быть и так.

Этот город он по-своему любил. Ему нравилось бродить по ещё сохранившимся старым улочкам, не испорченным современной архитектурой, заглядывать в тихие дворики и скверы, впитывая его удивительную атмосферу, но в то же время его раздражали понатыканные везде рекламные баннеры, плакаты, вывески со всякой яркой хренью. Они ужасно портили лицо старинного города, но в погоне за модой, казалось, люди этого не замечали, считая данностью современной жизни. Каждый раз, когда он появлялся дома, Новиков понимал, что его Столица вновь изменилась, к сожалению, эти перемены ему нравились всё меньше. Сестра смеялась, замечая его недовольные гримасы, и называла ретроградом. А что Андрей мог с собой поделать? Он вот такой и переделывать себя уже поздно. Он не цеплялся за старую жизнь, просто новая ему не нравилась.

Все вокруг всё время куда-то спешили, не останавливаясь ни на миг. Пытались успеть сделать карьеру, выслужиться, заработать всё больше, окружить себя комфортом, и в погоне за благами современного мира часто теряли больше, чем приобретали. Цели в жизни изменились, приоритеты стали другими. Андрей, со своими устарелыми понятиями о дружбе, чести и справедливости, чувствовал себя лишним, старым и никому не нужным. Он не был чистоплюем-романтиком, просто ради того, кого считал «своим человеком», мог легко пожертвовать многим, даже жизнью, не спрашивая о цене. А о последней сейчас думали в первую очередь, и такое отношение людей друг к другу приводило в замешательство. Как и злило то равнодушие, с которым многие прохожие ускоряли шаг, видя, как гопники или малолетки кого-то грабили или избивали. Как говорится — не нас и слава тапкам. Андрей не понимал этих современных взглядов. Никто никого вокруг не видит, даже ходят и едут в метро, не отвлекаясь от телефонов и планшетов.

После последнего ранения ему рекомендовали, очень настоятельно, уйти в запас. И он ушёл, совершенно не понимая, что ему в этом запасе делать. Сорокалетний мужик, всю сознательную жизнь прослуживший в спецназе, лучше всего умел делать только одно — убивать врага и служить Родине. После суворовского училища он пошёл учиться дальше, стал кадровым офицером, в итоге с юности только и делал, что мотался из одного гарнизона в другой, нередко попадая по долгу службы в горячие точки. Он даже не думал, что его карьера закончится так быстро, как любой солдат, мечтая когда-нибудь стать генералом. Но… не случилось. И дело было даже не в ранении. Просто Андрея достали чинуши, которых развелось слишком много. Такие, не нюхая пороху и просиживая штаны при штабах, ведут себя так, словно они боги. И это выбешивало. Андрей был из тех людей, которые прогибаться под любые обстоятельства не умеют. Выполнять приказы ведь тоже нужно с умом, особенно, когда отвечаешь за вверенные тебе чужие жизни. А приказы?.. Армия не институт юных девиц, иногда, прикрываясь благими целями, высшее руководство отдаёт такие распоряжения, что возникает желание послать всех далеко и надолго. Пачкаться в грязи не хочется, но следуя присяге приходится, иначе легко угодить под трибунал и вылететь с волчьим билетом. И военнослужащий выполняет приказ, беря грех на душу. Когда эти грехи накапливаются и не дают спать по ночам, наступает время уходить, чтобы сохранить себя. В последние годы Андрей чувствовал, что подошёл к собственной грани. Конфликты возникали всё чаще, терпения становилось всё меньше, ведь характер у подполковника Андрея Новикова не сахар. Так что в итоге пришлось уволиться из армии.

Конечно, он жалел, что ушёл. Зато теперь он мог больше времени проводить с родными. Их у него осталось-то всего двое: младшая сестра Ирина и её дочь, его крестница и любимица Алёна. Родители давно умерли, к сожалению, попрощаться он успел только с отцом, на похороны мамы просто не смог приехать, будучи на задании. С сестрой у Андрея были тёплые отношения, а Алёнка… Наверное, она была единственным человеком на планете, которого он любил беззаветно и пламенно. Он прощал ей многое, прикрывал её шалости от гнева любящей мамочки, даже помогал с некоторыми увлечениями, насколько бы странными они ни были. Андрей с усмешкой вспомнил, как не так давно Алёнка подошла к нему и попросила кое-что объяснить. Мол, она анатомию знает, но ей нужен совет с чисто мужской точки зрения. Андрей с радостью согласился, а потом…

Скорее всего, он выглядел, как выброшенная на берег рыба, когда читал… фанфик, написанный племянницей. Фанфик, хм. Нельзя просто рассказом, блин, назвать. Выдумали ведь дурацкое словечко. Рассказ и рассказ, вроде бы нет проблем, но вот тема… Оказалось, что любимой племяшке нравится писать про «голубую любовь». Вот так-то. Андрей был понимающим человеком, много чего в жизни успевшим увидеть, и многое переосмыслить, так что ругаться и плеваться не стал, подкорректировал кое-какие мелочи, касающиеся мужской… э-э… чувственности, раз пообещал. В принципе работа Алёны ему понравилась. Сюжет интересный, герои вполне живые. Андрей был приятно удивлён, что у неё так здорово получается писать. Даже дал слово ничего не говорить Ирине. Вообще одно то, что Алёна показала ему такую специфическую работу, говорило лучше всяких слов о том, насколько она доверяла именно ему. И это грело душу.