Ника Иванова - Один шаг [СИ]

Прошло около месяца, прошли похороны, было много слез. И еще больше страсти.

Сдалась летняя сессия. Иран возвращалась домой после университета. Было уже достаточно поздно. Начинало смеркаться. Тут, ее остановил какой-то незнакомец и подарил ей букет из роз. Бордовые розы перекрывали всю девушку. Она отказывалась, но он ее уговорил, сказав, что это от ее любимого. Дальше она шла и ей вручили большую связку шаров. Дальше она продолжала идти уже с полностью забитыми руками. Но тут, перед ней заиграла музыка. Кто-то подошел сзади и закрыл глаза. Она повернулась и увидела перед собой своего отца. Он держал в руках пакет. Иран не понимая, что будет происходить, дальше начинает просто радоваться приезду родителя. Обнимает его, рассказывает про все ее переживания буквально за минут 5. И пока Ири все это рассказывала, отец вел ее вдоль дороги. До красивого кованого моста. И тут… просто ушел. Улицу окутала ночная пелена. Все небо усыпалось звездами. Девушка вглядывалась в небо и что-то видела, но не понимала, что.

Пару секунд спустя, небо озарилось огнем разного цвета. Везде горели фейерверки. Посмотрев еще раз на салют, Иран все выронила из рук, опустилась на землю и заплакала. На небе горело «Будешь моей женой?». Посмотрев уже перед собой, она увидела любовь всей своей жизни! Перед ней, на одном колени стоял Райан Заиди.

— ДА! — Крикнула рыжая и прыгнула ему в руки.

Празднование и регистрация проходила в конце лета во Франции.

День свадьбы. Все просто прекрасно. Иран выходит на финишную прямую. Перед ней дорога к алтарю. Отец подхватывает руку и начинает вести ее, к бедующему мужу. Было трудно идти и не наступить на платье невесты. Струящееся кремовое платье со шлейфом вокруг, со встроенными светодиодами. И все же… Вот уже алтарь. Что же происходит? Почему все так?

Гости сидели и смотрели на все происходящее и восхищались. Свадьба обещала быть грандиозной.

Невеста поворачивается к жениху и начинает шептать

— Кас! — Следующее слово выделялось все громче и четче. — КАС! Кастиэль! Кас мать твою!

Я проснулся. На моих глазах были слезы. Я оглянулся, меня будили Роза и Лиз. Родители мило разговаривали в кабине пилота. Я кинулся в объятия друзей и сжал их

— Так, все хватит с вас нежности, а то привыкните. — С этими словами я отпустил их и понял, что мы уже подлетаем.

Я задумался по поводу той девушки. Она, правда, так мне дорога? Почему я не могу вспомнить весь сон? Боже, а что это за мужик был? Одни вопросы… ни одного ответа.

POV Автор.

Находясь в непробудном сне, Иран продолжала вспоминать все происходящее. Она вспоминала отношения, Дебру и все прошедшее. Но сделать ничего не могла. Так как помимо травм, полученных во время падение, с каждой секундой у нее развивалось малокровие. Она страдала от некого обезвоживания, в больнице не понимали, почему вводя в нее витамины и микроэлементы, их показатели не поднимаются? И даже не остаются на месте, ОНИ ПАДАЮТ! Пару прядей уже стали белеть, покрываясь небольшим стальным блеском.

Когда врачи приходили проверить ее состояние и приоткрывали глаза, было видно, что цвет глаз оставался мутно серым. Таким безжизненным, тусклым, но при этом все-таки, же привлекающим и опьяняющим. Ребята, прилетевшие в Россию, уже ждали такси. Они направлялись по указанному адресу в больницу к подруге.

Группа, которая была создана Касом, набирала обороты. Пока он не ходил на учебы, он сидел и писал песни, записывал вместе с группой. Он надеялся, что новых треков хватит на момент его отсутствия. Были перенесены многие концерты, хоть и рокер был в этом направлении недавно, он был уже весьма востребован и популярен. Именно поэтому, пока ребята ждали машину, к ним подошла группа девочек лет 16 и прыгали вокруг Каса, протягивая маркер и блокнот. Они постоянно пищали что-то на русском, Лиз и Роза не понимали ни слова. Поскольку рокер подтягивал русский язык во время учебы, он понимал большую часть того, что они говорили. Получив подпись звезды, девочки продолжали крутиться вокруг. Все это сильно раздражала Розалию, она взбесилась и пихнула Каса в машину, пока он нежился в лучах славы. Он не успел даже махнуть им на прощание, как все уселись в машину и уже были в пути.

Пока ребята ехали, Роза постоянно что-то говорила ребятам, рассказывала про произошедшее, но красноволосый и пепельноволосый сидели и, не особо вслушиваясь в болтовню девушки, они сидели сзади и смотрели в окно, думая о своем. Они думали об одном человеке, но совершенно разные вещи. Баскетболист думал о том, что возможно сегодня он встретиться со своей предназначенной. А поэт думал о том, что встретиться со старой подругой, с которой они расстались так давно и неприятно.

POV Лизандр.

Когда Роза пихала нас в машину, я был ей в некотором смысле благодарен, ведь наступивший тут мороз уже начал обжигать щеки. Кожа на руках краснела. Как только мы сели в такси, Ро начала что-то бурно рассказывать, но я не особо вслушивался в то, что она говорила. Лишь отдельные фразы «…Холодно… куртка… едем…», ну все в этом духе, я отвернулся от Кастиэля и смотрел в окно. Я смотрел на проходящий мимо пейзаж. Все же, в России красиво. Снег летал по всему городу. Резные снежинки, которые я рассматривал, были совершенно разные. Непохожие друг на друга. Все дороги припорошены снегом, деревья будто нарядились в новые белоснежные платья и стоят, не шелохнувшись, а когда ненароком пробежит ветерок, с ветвей бесшумно опускается на землю пушистое облачко. Все сверкает и переливается в ярких лучах солнца. Сейчас солнце оно светит ярко, но не греет. Дети и взрослые вышли на улицу поиграть со снегом. Дети катались на санках и просто скользили на ногах. Стояли, высунув язык, и ловили снежинки. Но очень сильно расстраивались, когда они таяли раньше, чем залетали им в рот.

Все это зрелище грело душу. Как же это все же странно. Холод, который покалывает руки и щеки, и душа, которая горит и радуется.

В этот момент, я задумался об Иран. Первое, что пришло в голову, это то, как мы с ней расстались. Она уехала в Россию, после недоразумения на вечеринке. Я даже не успел все осознать, как она уже растворилась, как и эта снежинка. Россия полностью могла охарактеризовать нашу Иран. Холодная, завораживающая, но с горячей душой, вечным ощущением уюта. Рядом с ней хотелось петь и плясать. Делиться радостью с окружающими. Но… что с ней сейчас? Я не про ее физическое состояние. Если ей было плохо морально, это видели только близкие люди, которым она могла раскрыться. И тогда… Тогда я понял, что она держит в себе. То, что она переживает чаще всего одна. Мне самому стало тогда больно от этого, но мы были рядом, старались поддержать. А сейчас? Сейчас она можно сказать одна, одна в этой большой и холодной стране.