Ника Иванова - Дайрен. Твоё потерянное счастье [СИ]

− Господин ректор, кроме всего прочего, в Академии работают замечательные бытовые маги. Починят! — рявкнул ненаследный принц двух королевств так, что хозяин кабинета едва не выпрыгнул из мантии. В голосе молодого человека явственно послышался рёв, от которого зазвенели стёкла и зашевелились волосы на голове у ректора.

− Простите меня ещё раз, Ваше Высочество, но вы сами виноваты, − попытался оправдаться он. — Это же вы познакомили декана факультета Жизни со своей подругой Ниреной? Вы! И где теперь мой лучший преподаватель? Шастает по лесам Гардарики в поисках каких-то магических существ, чтобы покорить любимую женщину. И он заявил, что вернётся к работе только после свадьбы!

− А я здесь при чём? У меня собственных дел целый ворох, господин ректор, − вскипел принц, остановившись.

− Ваш дядя так решил, я здесь не так уж и виноват. Просто он хочет, чтобы вы меньше рисковали и хоть немного побыли в родном королевстве, − мягко попенял ректор.

− Не так уж я и рискую, − стушевался принц, вспомнив, как в последнее своё приключение удирал от взбесившихся троллей. Ну кто же знал, что они не любят, когда их окатывают водой? Он всего лишь хотел их немного помыть, чтобы не так… пахли.

− Ваше Высочество, это всего лишь на один год. Я постараюсь за это время найти замену. А сейчас надежда только на вас. Кто ещё сможет научить магов Жизни не только лечить, но и воевать?

− Хорошо, − сдался принц и, прищурив глаз, от чего у ректора зачесалось место пониже спины в предчувствии каверзы, добавил: − Во-первых, я хочу сохранить инкогнито, оставшись под тем же именем, под которым учился здесь; во-вторых, если хоть кто-то начнёт вешаться мне на шею, я буду в своём праве решать эту проблему так, как посчитаю нужным, невзирая на личности.

− Но…

− Мне уйти?

− Нет! — всполошился ректор, смиряясь с надвигающейся катастрофой. «И пусть защитит Эдейла тех идиотов, которые попытаются завоевать эту неприступную крепость», − мысленно взмолился ректор.

В одной из аудиторий факультета Жизни всё кипело эмоциями и весельем. Первогодки — народ на редкость неугомонный и ещё не привыкший к строгой дисциплине, которую преподаватели из года в год стремятся привить студентам в стенах самой почтенной Магической Академии Элайна. Магия Жизни выбирала для себя самых достойных, невзирая на их собственные предпочтения. Кто-то из студентов мечтал стать известным целителем и зарабатывать огромные гонорары, омолаживая богатеев и аристократов, кто-то от всей души желал привнести в мир свою долю прекрасного, вырастив уникальное растение, а кто-то был недоволен, так как лелеял мечту стать боевым магом.

Вот и здесь, среди роскошной зелени, буйствующей не только в деревянных кадках вдоль стен, но и в развешанных где только возможно разнообразных горшках и горшочках, между которыми проглядывали, словно из засады, портреты известных целителей, нашлась троица молодых парней, недовольных своей судьбой. Их скучающие лица выражали тоску, а на губах застыли снисходительные ухмылки, обращённые на веселящихся будущих сокурсников, среди которых большинство, впрочем, как обычно, составляли люди и эльфы. Изящный блондин с заплетёнными в сложную косу длинными волосами и зелёными глазами нервно подёргал себя за мочку остроконечного ушка и тяжко вздохнул, немного капризно надув и без того пухлые губки.

− Какая тоска, − певуче произнёс он. — Я на одну половину эльф, на другую — дроу. Так почему, скажите на милость, мне досталась только магия Жизни? Никакого веселья. Либо лечи всех подряд, либо выращивай цветочки, либо спасай всякую живность. Боевых заклинаний по пальцам можно пересчитать! Не думаю, что узнаю здесь что-то новое.

− Не стони, Лали, мне точно так же, как и тебе, не нравится перспектива быть всегда в задних рядах, но такова обязанность магов Жизни. К тому же боевых заклинаний мы, в силу своего возраста, особо и не видели, так как нас в бой никто и не пускал. Одни сплошные тренировки, Лали. Я тоже маг Жизни, но не идти ведь топиться из-за этого?

− Твой отец — Защитник Эдейлы, к тому же ты — оборотень по матери. У тебя, Ренгар, хоть боевая форма есть, а я… мальчик-одуванчик! — Лали возмущённо фыркнул, бросив сердитый взгляд на своего черноволосого друга. Видный парень, высокий и зеленоглазый, довольно улыбнулся.

− В магии жизни есть свои плюсы. Наш племянник, к примеру, умеет не только лечить и растить цветочки, но и драться. Да ещё так, что другие маги обзавидуются, − попытался подбодрить парней Тенгар, такой же крупный и видный, как и его сводный брат Ренгар. В обоих парнях текла кровь оборотней, что сразу же выделяло их среди других студентов-целителей.

− Тебе, Тенгар, обладающему двумя стихиями − магией Жизни, да ещё и Воздухом, легко рассуждать. И, вообще, ты мог уже быть второкурсником и изучать боевую магию, но сам предпочёл пойти с братом на этот дурацкий факультет, − попенял друга Лалиандрель, для близких друзей просто Лали, младший внук Тёмного Владыки империи Эрелон.

Правда, на сильных и стремительных воинов, которыми так славен народ дроу, он был совершенно не похож. Принц с самого детства завидовал старшему брату Алангару, которого, впрочем, очень любил. Тот статью, внешностью и силой весь пошёл в деда, знаменитого Ранагара ан’Терра, прозванного Сапфировый Меч. Так уж сложилось, что союз их родителей являл собой триаду и Лали, в отличие от Алангара, внешностью пошёл в свою эльфийскую родню. Его отец, принц Релиандрель приходился младшим братом Владыке эльфов, являя собой едва ли не идеал. Среднего роста, изящный, как статуэтка великого мастера, ловкий и гибкий, как лоза, меткий лучник и талантливый маг Жизни. Гены матери, чистокровной дроу, прошли мимо, и Лали являл собой сплошное изящество и очарование, которым он, впрочем, с успехом пользовался, коллекционируя в виде трофеев влюблённые сердца.

− Лали, ты только посмотри, сколько вокруг милых девушек и привлекательных юношей. Не только наш факультет, а целая Академия, − наклонившись к другу и смешно подвигав бровями, томно прошептал Ренгар.

− Любимое занятие обязательно поднимет тебе настроение, − поддержал его с другой стороны Тенгар. — Ты только присмотрись, сколько вокруг глупцов и пройдох, желающих только славы и силы. Выбирай, не хочу! Пусть клюют на твою внешность, веря в то, что ты наивный эльф, которому можно вешать лапшу на уши о великой и светлой любви. А ты будешь их покорять и… трахать!

− А главное, наш дорогой любвеобильный друг, никакого контроля со стороны старших родичей, − довольным тоном напомнил Ренгар.

− О да, − поддержал его брат.

− Не собранный луг цветочков, − улыбнулся Лали хитро, на самом деле уже прицелившийся на нескольких сокурсников, уже полчаса бросавших на него томные завлекающие взгляды. Конечно, ещё бы им не смотреть! Он ведь самый родовитый эльф среди всех своих сородичей, поступивших в этом году в Академию, да и среди уже учащихся. Желанная цель. Лали помнил рассказы своего старшего кузена о том, как за его вниманием охотились все, кому не лень. Но если Энгарелю не особо нравилось подобное внимание, и он предпочитал держать таких особей на расстоянии, то лично Лали был совершенно не прочь повеселиться. Молодость на то и нужна, чтобы творить безумства. А влюбиться ему не грозит, ибо его сердце… Эх… С его сердцем сплошные проблемы. Дело в том, что вот уже лет двадцать Лали не мог найти способ уравновесить свою любвеобильность и тягу к одному-единственному разумному. Впрочем, объект его симпатии тоже не отказывал себе в удовольствиях, таща в постель всё, что попадало в поле его зрения.