Галина Гончарова - Осень бедствий

Первое - не в Русине.

Второе - бери любые заказы, но пусть при этом не страдают женщины и дети.

Валежный понимал, что гарантия сомнительная, что такой человек, как Ромашкин - убивал, убивает и будет убивать, что мало ему еще было за все его грехи, но...

Хелла проложила дорогу.

Сейчас Валежный приехал к старому... другу?

Приятелю?

Брату?

Он не знал, как назвать человека, которому дал жизнь. Спас жизнь, фактически дал вторую, сам выходил... считай - сын? Ирония судьбы, но ведь так оно и есть. И сидели они друг напротив друга, и пытался Валежный себя переломить - и не мог.

А вот Дмитрий...

- Плохо дело?

- Плохо, - честно ответил Антон. - Если ничего не сделать, нас порвут на части. Борхум оторвет себе кусок, Лионесс, Ламермур, а на остатках некогда великой империи будут пировать освобожденцы.

- Коллеги, можно сказать, - ехидно оскалился Дмитрий. - я даже подумываю присоединиться.

- Учитывая твои заслуги, место в правительстве тебе обеспечено, - огрызнулся Валежный. - То есть в центральном комитете.

- И мне нельзя будет никого взрывать. Такая скука...

Дмитрий явно насмешничал.

Он все видел. Видел, как тяжело на душе у Валежного, видел...

А что тут сделаешь?

Ничего.

Вообще ничего. Или...?

- У меня к тебе будет просьба, Дмитрий, - тихо, но твердо произнес Валежный.

- Слушаю?

- Борхум. Я хочу, чтобы ты поработал там. По специальности. Условия те же. Мирное население по возможности не трогать. Женщин, детей... А вот штабы, склады, транспортные коммуникации, заводы - и прочее подобное, прошу без всякой жалости. И не забывай про воззвания и лозунги! Ты же за идею воюешь... за мою...

Такого Дмитрий не ожидал. Может быть, несколько акций в Звенигороде, может... но чтобы - так?

- Антон, я...

Куда и позерство делось.

- У меня есть некоторые сбережения. Вот название банка и номер счета. Бери сколько надо, хоть все. Но мне хочется, чтобы этой зимой в Борхуме растаял лед. И - покраснел.

Некоторое время Дмитрий молчал.

- Ты понимаешь, о чем ты просишь?

- Да, - кивнул Валежный. - Мы не сможем драться на два фронта. У меня есть верные мне части, но если я сниму их с границы - Борхум ударит. И Лионесс с Ламермуром не преминут откусить кусочек. А вот если у них начнутся проблемы...

Дмитрий медленно кивнул.

- Начнутся. Если ты пожелаешь - начнутся.

- Я прошу тебя. Я понимаю, что это... что грех будет на моей душе, не на твоей.

Дмитрий качнул головой. Положил свою руку поверх руки Валежного.

Странно это выглядело.

Сын крестьянина. Рука, что лопата, в мозолях, с короткими пальцами, обломанными ногтями - отродясь Валежный не смотрел за маникюром!

И рядом рука тора. Да, Дмитрий был благородного происхождения.

Узкая кость, тонкие пальцы с ухоженными ногтями, белоснежная манжета прячет след от кандалов на запястье...

И все же это руки друзей. А в чем-то и больше, нежели просто друзей.

- Я выполню твой заказ, Антон. - И не надо денег.

- Дмитрий, - надавил голосом Антон. - Не хочешь за работу - возьми на расходы.

- Хм... если только так. Хорошему клиенту - скидка.

Валежный криво ухмыльнулся.

- Берешься?

- Да. Этой зимой Борхум захлебнется в крови. Мое слово.

- Спасибо тебе... брат.

- У Хеллы снежинками сочтемся, брат.

Мужчины понимали, что Валежный сейчас фактически приговаривал себя. Он никогда себе такого не простит. Но...

Что дороже? Чужая страна - или своя?

Которая из них более достойна жить?

Валежный не знал.

Но он родился в Русине. Здесь рождались и умирали его предки. Здесь родились его дети, здесь они жили, и он хотел, чтобы здесь жили его внуки. А чего это будет стоить лично для него...

Он знал цену.

И - согласился.

Свободные Герцогства.

Лоскутное одеяло средних размеров. Такое.... Не особо крупное. Если таким укрываться, так и ноги не вытянешь - замерзнешь.

Нини это мало интересовало во времена оны. Когда тор Альятелли рассказывал им о своей родине, она почти не слушала.

Да, она знала, что мать - Шеллес-Альденская. Она знала, что мать из герцогств. Но какое это имело отношение к ним?

Они Вороновы!

Они - дочери императора Русины, одного из самых больших государств.

А вот поди ж ты!

Ей пришлось бежать. И вся ее надежда - семья эфроев. Или...

Нини было страшновато.

Она никогда не была одна. А одиночество - это всегда жутко. С ней рядом сначала были родители, потом Анна, потом семейство Лейва. А сейчас их совместная дорога заканчивалась, и Нини оставалась совсем одна. В пустоте.

Ей было откровенно страшно.

Вот что ей теперь делать?

Как быть, куда идти?

Анна объясняла, но... это страшно!

Страшно выйти из поезда, страшно шагнуть в неизвестность, страшно...

И все же Нини расправила плечи. В ней была и отцовская кровь, и материнская, а уж Аделина Шеллес-Альденская могла полком командовать. Хватило бы характера. Другой вопрос, что и гонора, и дурни там тоже было половником не отчерпать. Но - был и характер. И давила она на бедолагу Петера, и плющила его под каблуком, а потом стало уже поздно что-то предпринимать.

И семью она так же давила...

Нини было страшно. Но пальцы привычно погрузились в жестковатую собачью шерсть. И она сделала первый шаг.

Второй, третий...

- Борха, ты не совершаешь ошибку?

- Нет, Али...

Борха Лейва смотрел, как удалялись от них девушка и собака. И - испытывал облегчение, что уж греха таить!

Торе Яне он был благодарен.

А вот тора Нини... то есть Зинаида...

Дураком Борха не был. И подозревал, кому именно помог. Сильно подозревал.

А то как же!

Две девушки, обе - породистые, сразу видно. И обе торы, и одна из них... Борха ведь портной. А они видят мир немного не так, как все остальные люди. Борха смотрел на человека - и мог мысленно представить его в любой одежде, в любой обстановке, мог сказать, что пойдет клиенту, в чем он будет выглядеть плохо, в чем - сногсшибательно...

Мог.

А уж представить тору Зинаиду в роскошном бальном платье, да дорисовать ей мысленно белые волосы... он же видел и ее черты лица, и фигуру.... И торе Яне он мог вообразить то же самое.

И получалось-то невесело.

Их высочества.

Великие княжны Анна и Зинаида, вот кто с ним рядом ходил.

Повод ли это отказать в помощи?

Нет!

Повод ли это помочь и убраться куда подальше?

А вот это безусловно. Борха и так страху натерпелся, пока через границу переходили. Одно утешало - ну кто подумает искать ее высочество великую княжну Зинаиду в семье эфроев? В слепой эфройке Райсе?

Смех сквозь слезы, не иначе!

Никто и не заподозрит! Не смешно даже...

А вот Борха понял. И откровенно радовался, что все это закончилось. Оставаться рядом с великой княжной?