Семён Афанасьев - Очкарик

Лошади, почуяв, что я зашевелился, перетаптыванием копыт и лёгким ржанием в тот же момент будят мою спутницу.

Асем просыпается мгновенно. Сев и оглядевшись по сторонам, она тут же успокаивается:

— Ты проснулся? А то кони встрепенулись… но они на тебя дернулись.

— Тут кони — тоже самые лучшие сторожа ночью? — уточняю потому, что там было именно так.

Вообще, не только лошади. Любые копытные (в первую очередь ишаки, бараны, козы) — гигантский источник проблем в любом селении для того, кто решит обойти его ночью с любой из сторон незаметно.

Понятно, что у всех копытных весьма немаловажный инструмент выживания — это чутко спать. А также, быстро просыпаться и рвать с места во весь опор, если надо.

Кони в этом ряду стоят особняком; но лишь в том плане, что реагируют далеко не на всё. Например, всякие степные мыши, суслики, прочая подобная мелочь здорового взрослого коня даже не потревожат.

— Как спалось? — задумчиво уточняет Асем, достаточно нейтрально глядя на меня.

— Знаешь, отлично, — говорю, ничуть не кривя душой.

Я уже понял, что моя молодая спутница девять раз из десяти чувствует почти любую неискренность, потому что человек в такие моменты как-то иначе начинает пахнуть.

Интересно.

— Спасибо большое, — решаю поблагодарить её развернуто. — И уснул вчера моментально под твоими руками; и плохих снов не было; и сейчас чувствую себя, как будто неделю отдыхал.

— В степи всегда так спится, — вздыхает орчанка. — Особенно если женщина спит рядом с мужчиной. Спасибо, что мы вчера не стали ничего делать, — со свойственной ей откровенностью рубит она в лоб через секунду. — Ты был полностью прав. Мне бы сейчас не было хорошо, если бы…

Кладу руку ей на запястье, останавливая слова:

— Тссссс. Преимущество беседы между близкими — это когда не нужно называть все вещи своими именами. Потому что и так понятно.

— Ты мудрый, — кивает она словно каким-то своим мыслям.

— А что, были сомнения? — Моё настроение сейчас — на пять баллов, потому тянет шутить и веселиться.

— Ты же человек, — бесхитростно отвечает моя спутница. — У вашего племени вообще редко мудрость когда водится. А ты ещё и относительно молод…

— Ну и как тут не заржать? — успеваю выдохнуть перед тем, как это же и сделать.

Она неожиданно присоединяется ко мне.

Кони, неодобрительно поводя ушами, отходят шагов на двадцать дальше от нас.

— Насчёт вчерашнего. Если ты будешь так меня усыплять каждый вечер, когда мы ездим вместе, меня это вполне устроит в качестве твоей благодарности. — Решаю расставить все точки над нужными буквами. — Чтоб и не напрягать никого, и обязанных друг другу чтобы среди нас с тобой не было.

Моя просьба перед сном не была экспромтом. Любой поездивший по свету знает: во время любого из видов массажа, ощущения массажируемого от рук азиатки категорически не равны им же от рук европейской женщины. Уж не знаю, в чём тут дело.

Соответственно, очень многие женщины востока (правда, чаще опытные) могут прикосновениями, помимо прочего, ещё и очень быстро усыпить. А не только…

Судя по тому, что я успел увидеть от своей новой подруги-орчанки, в её исполнении массаж на висках и затылке тоже должен был чего-то стоить.

Реальность, как водится, превзошла все ожидания.

— Если тебе этого действительно достаточно, я тоже согласна. — Уверенно и поспешно заявляет она, не сводя с меня взгляда.

— Более чем, — киваю, подтверждая договор.

Асем явно вздыхает с облегчением.

Самому себе можно признаться: я далек от святости. Но пользоваться этой девчонкой сейчас, только для того, чтобы…

Просто не готов.

Мне приходилось в жизни делать поступки, за которые до сих пор где-то стыдно.

Это был бы один из них.

Ну и, естественно, одна из первых вещей, которым учатся в иных местах — это хоть сколь-нибудь обуздывать психику и собственные инстинкты. Особенно если они противоречат тем интересам, которые определены мозгами.

Поскольку же, по предварительным планам, мы всё равно отправляемся в город, то уж решить там некоторые физиологические вопросы деликатного характера будет намного проще. Чем напрягать для них того, кто нуждается в твоей защите, как никто другой.

Видимо, какая-то часть моих мыслей проносится у меня на лице: Асем молча обхватывает ладонью мою шею и упирается своим лбом в мой.

В каком состоянии мы остаёмся примерно полминуты.

— Какие дальше планы? — интересуюсь затем, чтобы в новых условиях составить собственные представления и оценки.

Когда Вадим спросил, какие дальше планы, Асем невольно задумалась.

— Вначале хотела просто добыть коней. После этого особых планов не было, — призналась она ему честно.

— А ты же что-то насчёт города говорила?

— Знаешь, боюсь теперь. — Не скрывая ничего, принялась объяснять орчанка. — Мы с тобой у гномов видели табуны добрых пятнадцати или двадцати наших родов. Если бы кто-то из них был ещё жив, эти кони коротышкам бы просто не достались.

— А в городе что, совсем нет никого из вашего народа?

— Оседлые только если, — пожала плечами дочь степного народа. — Не знаю, как объяснить. Они уже не совсем из нашего народа, потому что многих традиций просто не соблюдают. Не знаю, насколько на них можно рассчитывать в такое время. Поначалу, пока думала, что я совсем одна, была согласна на что угодно. Сейчас же, когда благодаря тебе есть кони, начинаю думать, что с оседлыми мне не по пути.

— Я пропустил начало всех интересных событий у вас в степи. Можешь мне, как иноземцу, подробно объяснить, с чего всё началось?

— Конечно, — недоуменно пожала плечами орчанка. — Слушай.

Расы в этом мире всегда воевали по принципу все против всех.

Время от времени, промежутками в пару десятков лет, заключались союзы. Например, сейчас это были гномы и эльфы. К ним ещё периодически примыкали люди, но то тема для отдельного разговора.

В магических потенциалах разных народов Асем была не сильна, потому рассказала только об орочьих шаманах.

Оказывается, аксакалов её народа, бывших в состоянии сопротивляться магам противника, коварно заманили обсуждать что-то важное и там, в полном составе, извели в результате какой-то специальной операции.

Разумеется, она употребила совсем другие слова; но смысл был именно этот.

Оставшиеся без магического прикрытия кочующие племена тут же стали лёгкой добычей двух других рас, затеявших очередной передел территорий. И неожиданно объединившихся на ниве приватизации достояний степного племени.

— Неужели не осталось никого из твоего народа, с кем можно было бы исправлять ситуацию в обратную сторону? — у меня уже сложилось первое впечатление об обстановке, но деталей много не бывает.