Семён Афанасьев - Очкарик

Сегодня же всё резко изменилось. Во-первых, в караван-сарай прискакала их соплеменница, украшенная явно наскоро состряпанным рабским ошейником. Они даже сговорились между собой, выбрав момент, удавить в укромном месте наглого хумана, бывшего ей хозяином — а сестре дать свободу.

К счастью для человека, со зрением у них всё было в порядке: сестра ухаживала за конями явно не как рабыня. Они ещё переглянулись по этому поводу на чердаке молча, чтобы не издавать лишнего шума даже шёпотом: на подворье хватало и светлых, и темных эльфов (не говоря о гномах и людях), поскольку этот путь был достаточно оживленным. Слух у ушастых, конечно, не такой хороший, как у степняков, но мало ли…

А сейчас именно этот странный человек явно подставлялся по полной, пытаясь защитить их соплеменницу от печальной и почти неизбежной участи в нынешнее неправедное время.

Орки чувствовали, что творящееся непонятное их буквально разрывает в разные стороны. Хуман был врагом по определению, во всяком случае, сейчас. Однако же, именно он был единственным, кто в этот момент вёл себя правильно. Плюс — говорил на одном языке, что было вообще немыслимо.

По случайному совпадению, со степняками на чердаке находились и их родственники по крови: пара сыновей хозяина постоялого двора, пошедших больше в отца, а не в мать, хоть и были полукровками, но с кочевниками себя связывали больше, чем с оседлыми земледелами.

Невзирая на недовольство матери, эти дети Асыла большую часть времени последние двое суток проводили со своими новыми степными сородичами, попутно насмехаясь над лежащим внизу земледельческим инвентарём и самой идеей вспашки земли.

Теперь, глядя на творящийся внизу произвол, и чистокровные, и полукровные орки лихорадочно обсуждали жестами порядок собственных действий: используя по полной эффект неожиданности, справиться с пятёркой наемников возле коновязи было возможно. Их, если что, сейчас тоже было пятеро, плюс странный хуман внизу.

Проблема могла начаться, если бы на шум к этой пятёрке присоединилась та, вторая, которая находилась по другую сторону бревенчатого здания. Троих раненых и двоих подростков-полукровок на целый десяток наёмников однозначно могло не хватить.

До этого момента, они просто общались между собой; соответственно, в импровизированной и смешанной команде из пятерых добровольных участников не было ни единого избранного командира, ни проработанного плана — хотя бы и на такой крайний случай.

А происходящее внизу, между тем, накаляло обстановку всё больше и больше.

— Да ну, к чёрту, — махнув на всё рукой, выдохнул решительно один из троих степных гостей. — Сейчас если ещё и этого человека кончат, пока мы тут сидим… нас просто поодиночке щёлкают. Всё это лето. — Высказал он то, о чём думали и двое пришедших с ним товарищей.

Хозяева-полукровки внимательно ловили каждое слово и жест гостей.

А зачем самый старший из присутствующих представитель кочевого народа, около двадцати лет от роду и с перевязанной неработающей правой рукой, решительно перехватил левой рукой обломок старой оглобли и решительно спрыгнул с чердака за спинами наемников. Гортанно предложив тем обернуться и начать умирать достойно, не связываясь с женщинами и детьми, особенно воплощёнными в одном лице.

Заполошно переглянувшись, за ним последовали и остальные четверо.

Асыл, наблюдая всё это с противоположного края двора, мгновенно побелел лицом и, всплеснув руками, что есть силы ринулся вперёд.

Громогласно призывая всех присутствующих соблюдать правила, законы и обычаи — и ничуть на то не надеясь в реальности.

Командир орквудов среагировал на изменение обстановки молниеносно.

Откровенно говоря, он совсем не ожидал появления тройки крепких бойцов из среднего жуза степняков здесь и сейчас.

С одной стороны, вынырнувшие сзади орки были частью ранены, да и вооружены тоже чем попало. С другой стороны, настроены соплеменники сидящей в загоне для коней девчонки были тоже более чем серьезно. Они сейчас откровенно шли умирать, в отличие от орквудов, искавших добычи и развлечений.

Это заставляло последних осторожничать.

Попутно, становилось понятным, куда и кому гнала десяток коней эта орчанка, так коварно заманившая его вместе с пятёркой в этот глухой простенок, якобы случайно повиляв ягодицами у них перед носом, шагая из хамама.

Крупный наёмник с перебитым носом, даже не думая осматриваться и искать затаившихся, мгновенно пересчитал количество врагов по числу крупных степных коней в загоне: рассчитывать всегда надо на худшее. Получалось, в любой момент из каких-либо щелей могли выползти и товарищи отмороженных степняков.

Орквуд, не раздумывая, оглушительно свистнул определённым образом, срочно призывая на помощь вторую пятёрку.

По двору продолжал семенить лживый хозяин постоялого двора, только отвлекая на себя лишний раз внимание и призывая всех присутствующих, якобы, к спокойствию и рассудительности.

Ну да, говори-говори. Если бы ты действительно так дорожил правилами, то не стал бы укрывать этих недобитков, подумалось старшине наёмников.

Странный пятнистый человек, впервые за всё время выказавший неподдельное удивление на своём лице, удивил главного орквуда своей следующей фразой: он вначале зачем-то грязно обругал идущих к нему на помощь соплеменников владельца караван-сарая, а затем резко бросился в сторону, влево и вперёд. Образуя с орками вершину равностороннего треугольника.

Наёмник с перебитым носом едва успел задуматься о том, что бы такой странный манёвр в исполнении хумана мог означать. А в следующую секунду его пронзила неожиданная догадка: пятнистый был магом!

И сейчас этот маг специально смещался в сторону, чтобы каким-нибудь особенно мощным заклинанием не задеть кочевых вонючек. Ч-чё-ё-ёрт…

Ровно в это мгновение в руке странного человека словно из ниоткуда возник непонятный железный предмет.

А в следующий миг, после отрывистого и пугающего звука, из затылка командира оквудов вырвался сгусток крови, мозга и костей. Старший наёмник так и не увидел, что находившиеся с ним четверо не пережили его даже на два удара сердца.

Ворвавшаяся на хозяйственный двор пятёрка их товарищей четвертью минуты позже повторила их судьбу.

Разумеется, случившееся не укрылось от глаз всех присутствующих, как по заказу высыпавших на задний двор, словно их сюда кто-то звал.

— А ведь никто не лез, пока реально нужна была помощь, — тихо шепчу Асем, которая вместе со мной ворочает за ноги тело командира наёмников.

— У тебя косынка с лица сползла, — отвечает она шёпотом. — Поправь! Пусть думают, что ты тоже наш. На всякий случай.