Дмитрий Гуляев - Сильное удивление

Спустя полчаса по времени этого мира и целую вечность по своим ощущениям маг открыл глаза и устало откинулся на спину. Настроение его было превосходным. Плевать, что он полностью разрядил с таким трудом заполненные накопители. Плевать, что от слабости трясутся руки и кружится голова. Зато в коляске мирно сопит ребенок. Нормальный розовый пухлощекий младенец, а не жуткая кукла. «Как звать-то его, интересно? Как-никак – теперь он мой «крестник», как говорят в этом мире. А то, что аура у парня стала необычной (это еще мягко говоря) так кто тут в этом разбирается, кроме меня? Зато болеть теперь никогда не будет!» Он с трудом поднялся с пола, на котором отпечатался черный обугленный круг, и стал одеваться. Выйдя из дома, Сергей толкнул понуро сидевшую на крыльце Буренку в спину.

– Иди, дура, ребенка перепеленай. Не надо ему на мокром лежать. И не буди его сейчас, пусть поспит. – Сергей был настолько уставшим, что совершенно не обратил внимания на толпу, что смотрела на него, выпучив глаза и раззявив рты. Надька непонимающе хлопнула своими коровьими ресницами, а потом коротко взвизгнула и метнулась в дом. Через мгновенье она появилась на крыльце, прижимая к себе младенца. Глазищи на ее счастливом лице горели так, что, казалось, вместо вечера наступило утро.

– Так он же умер… – раздался чей-то голос.

– Это ты у меня сейчас помрешь! – Вызверился Сашка, разворачиваясь всем корпусом к говорившему. Сергей на последних остатках маны, неимоверным усилием, притушил вспыхнувшую алым огнем боевого безумия Сашкину ауру. «А ведь и правда, запросто убить может, в таком-то состоянии. А я второго покойника уже не вытащу…».

– Саня, брось! Все хорошо! Лучше сходи, напейся. Тебе надо сейчас. А потом спать ложись. И жену больше не трогай, ей и так хватило. А я тоже спать пойду, устал я что-то…

Самое интересное, так это то, что в историю об оживлении Шаманом покойника никто не поверил. Когда жители Первомайского стали, захлебываясь от восторга, делиться впечатлениями со своими знакомыми, то их подняли на смех. «Вы там, в своем медвежьем углу, совсем уже в дремучую дикость впали. Скоро идола перед конторой вкопаете и будете жертвы ему приносить. Шаман у них людей оживляет… А-ха-ха! А с бубном он не пляшет? Дурит жулик вас, простофиль, а вы и уши развесили…» Большинство из рассказчиков, которые своими глазами мертвого младенца не видели, и сами стали со временем во всем сомневаться. «Ну, ошпарила Надька младенцу руку. Ну, сумел знахарь этот ожог быстро вылечить. Вот и все. Никаких чудес. Их же не бывает!».

Этот день был для Сергея весьма удачным. Легкая разминка на ферме (он просто не воспринимал это занятие, как работу) наполнила тело бодростью. Очередной трактор, «подшаманенный» им, выехал за ворота гаража, а его хозяин рассыпался в благодарностях, обещая все, что можно и еще немного сверх того. Конечно, этот трактор не показывал таких фантастических результатов, как первый, сделанный Сергеем для Гены. Маг понял, что тогда он несколько погорячился и все последующие машины модернизировал более умеренно. Но даже такого незначительного усовершенствования хватало для искренней любви к шаману со стороны всех трактористов. Пробежка по лесу, во время которой физические упражнения совмещались с поиском нужных для работы растений, принесла ему ранее не попадавшийся в этих краях цветок, вытяжки из которого так не хватало для приготовления некоторых эликсиров. При тренировке по прокачке энергии через себя он, впервые с момента переселения в новое тело, достиг порога, который считался достаточным для мага начального уровня. В общем – не зря день прожил.

По возвращении домой Сергея ждал очередной сюрприз. Когда он подходил к общаге, то с лавочки, что стояла у входа, навстречу ему, поднялись две женские фигуры. Одну он узнал. Местная сумасшедшая, да к тому же – горькая пьяница. По какой причине, когда-то очень красивая женщина помутилась рассудком, он не интересовался. Видел её пару раз мельком, но общаться не довелось. Да и зачем ему общаться с совершенно безумным человеком? Вторая фигура, меньшего размера, была до глаз замотана в какие-то тряпки. Что-то вроде того, как ходят женщины в далеких южных пустынях его мира. Сумасшедшая тащила её за руку. Подведя к Сергею, она начала что-то кричать, размахивая руками и толкая замотанную в его направлении. Попытки обойти женщин стороной успехом не увенчались – они стояли, закрывая проход. Сумасшедшая кричала, а её спутница мычала что-то маловразумительное. Обреченно вздохнув, Сергей послал обеим женщинам ментальный посыл, от которого они плюхнулись обратно на лавку и направился к соседям, которые, привлеченные воплями, уже любопытно глазели из-за забора. Придется еще и с этой новой проблемой разбираться. В том, что это проблема, у мага никаких сомнений не было.

История, рассказанная ему, была проста и печальна. Свадьбу первой красавицы из соседней области с местным лихим парнем, только что вернувшимся из армии, гуляли три дня. Родившаяся через год дочка лицом была в мать и обещала тоже стать первой красавицей, когда вырастет. Родители в ней, как говорится, души не чаяли. Счастье перечеркнули качели. Огромные, сваренные из труб, с окованным железным уголком сиденьем. Это-то сиденье и ударило пятилетнюю кроху в лицо. Ударило страшно. Множественные переломы лицевых костей. Врачи чудом вытащили ребенка с того света. Как-то собрали тонкие детские косточки воедино. Но вот во что превратилось это лицо… Когда спасали девочке жизнь, было не до красоты. А потом… сколько ни метались родители по разным клиникам, специалисты только разводили руками. Увы… Мать не нашла ничего лучшего, как топить горе в вине. На этой почве и со всей родней разругалась. Отец, не выдержав того, что его дочка превратилась в чудовище, а жена сходит с ума прямо на его глазах, сбежал из деревни на заработки. Он присылал регулярно деньги, большие, по местным меркам, но сам не появлялся уже давно. Его жена эти деньги быстро пропивала. А девочка… Что поделаешь, дети жестоки. То, что у взрослых на уме – у них на языке. Иначе, как «уродкой» её не называли, даже имя могли с трудом вспомнить. Скоро девочка перестала выходить со двора. Она иногда мелькала за забором, занимаясь по хозяйству (а кому еще им заниматься – мать-то не просыхает?), но даже это старалась делать так, чтобы её не было видно. Про нее и позабыли. Мать – вот она, по деревне шарится, а что у нее дочка есть… Может она её куда дела? Давно не видели… Девочка даже в школу не ходила. Да и куда ей! После травмы она говорила настолько невнятно, что ничего разобрать было нельзя. Искать ей специальную школу? Да кто этим будет заниматься, учительница, задумавшая как-то решить этот вопрос, после пяти минут разговора с совершенно сбрендившей женщиной вылетела из её дома, как ошпаренная и больше не появлялась. Так и существовал в деревне человек, который, вроде бы и есть, а с другой стороны, его как бы и нет.