Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 5

Луанна обмахивалась веером. Её врач постоянно спрашивал, как она себя чувствует. Фрейлины то открывали, то закрывали окно. Кроша хлеб в тарелку, Трой поглядывал на Адэра и полупустую бутылку вина. Среди придворных дам есть вполне сносные особы. Зачем он над собой издевается? Неужели попал под каблук? Осведомитель донёс, что Адэр проводит ночи в покоях… Тяжело называть её по имени. Если у неё такие же глаза и голос… М-да-а…

— Вам плохо? — спросил Адэр, выливая остатки вина в бокал.

Луанна вымучила улыбку:

— Не успела отдохнуть после дороги. Такое горе постигло наши страны. Но моё горе — ничто по сравнению с вашим.

— Давайте не будем.

Луанна кивнула:

— Хорошо, не будем. Когда в Грасс-дэ-море заканчивается траур? В Партикураме через неделю. Не хотелось бы затягивать со свадьбой. Я уже надуваюсь как мячик. Предлагаю не устраивать пышную церемонию. После траура — неприлично.

Адэр опустошил бокал:

— Мне не нравится ваш вид. Хочу, чтобы вас осмотрел мой врач.

Луанна вытянулась:

— Я доверяю только своему врачу.

— Своего ребёнка я доверяю только своему врачу. Или ребёнок не мой?

Бледное лицо Луанны стало и вовсе белым.

— Как вы можете такое говорить?

— Ваше Величество, — подал голос личный врач Лекьюра.

Адэр со стуком поставил бокал на стол:

— Я спросил. Будьте добры ответить.

— Я ношу вашего ребёнка.

— Я переживаю и хочу убедиться, что он в порядке. О вашем здоровье пусть забоится ваш врач, о здоровье моего наследника будут заботиться мои врачи. Ваша Светлость, я прав?

Трой отряхнул ладони:

— Абсолютно правы, Ваше Величество. Охрана здоровья наследника престолов Тезара и Грасс-дэ-мора — прерогатива Тезара и Грасс-дэ-мора.

— И Партикурама, — произнесла Луанна дрожащим голосом.

— Когда Лекьюр Дисан передаст вам корону, мы возобновим разговор, — промолвил Адэр и дал знак фрейлинам. — Проводите Её Высочество в смотровую комнату.

— Я скоро вернусь. Никуда не уходите, — улыбнулась Луанна и поднялась из-за стола.

Оставшись одни, Трой и Адэр переглянулись.

— Она слишком спокойна для лгуньи, — сказал Адэр.

— Голос дрогнул один раз. Когда мы не назвали Партикурам. А если она всё-таки беременна?

Адэр изогнул бровь:

— От кого?

— Мои люди не продаются.

— Я с ней не спал!

Трой подпёр подбородок кулаком:

— Твоя… Эйра такая же красивая, как Наиль?

— Вы находите Наиль красивой? — Адэр вытащил пробку из второй бутылки. — И вообще, мы с вами не друзья, чтобы обсуждать женщин. Вы мне в деды годитесь.

Поджав губы, Трой направил взгляд на часы. Десять минут. Пятнадцать. За это время можно зачать ещё одного ребёнка. Хотя бы Луанна была беременна. А если Адэр прав, и эта история с помолвкой и беременностью — проделки Иштара?

— А ты не думал, что Иштар питает чувства к твоей… Эйре?

— Нет, — буркнул Адэр и пригубил бокал. — Они побратались. Посестрились.

— Ты пьян.

— Я пьян. Я хотел свести Вилара и Элайну. Отправил их в город развлечений, а сам уехал в Тезар. Если бы не я, Вилар был бы жив. У моей… моего тайного советника, кажется, умер мозг. Я пьян горем и не знаю, когда протрезвею.

Трой встрепенулся. Умер мозг?

— Налей. Я тоже выпью.

Адэр наполнил бокалы.

Трой сделал несколько больших глотков:

— Поэтому жрица морун здесь?

Допивая вино, Адэр кивнул.

— Что говорит?

— Ничего. Почему так долго? Как врач осматривает ребёнка, которого нет?

— Никогда не интересовался, — ответил Трой и похлопал себя по коленям.

Двери распахнулись. Маркиз Ларе прошествовал через зал и с довольным видом вручил Адэру карту медицинского осмотра:

— Ваше Величество, вам надо пойти к Её Высочеству и утешить.

Адэр вскочил:

— С радостью.

Проводив его и маркиза взглядом, Трой дотянулся до бутылки и впервые в жизни, пренебрегая правилами приличия, приложился к горлышку.

Адэр всеми фибрами души ощущал исходившее от Наиль материнское тепло, сопереживание и сочувствие. Смотрел на женщину, чей облик не вязался с её возрастом, и не мог злиться, когда она говорила: «Есть вопросы, на которые вы не должны знать ответы». Шестое чувство подсказывало: Наиль права, ему не надо знать ответы, незнание даёт надежду.

Адэр впервые задумался о том, какой груз давил на плечи последнего потомка династии Грассов. Как он жил, зная, что среди его соратников есть предатели? Откуда он черпал силы на претворение своих планов в жизнь, зная, что народы обратят его достижения в пыль?

Странник — безжалостный пророк, впрочем, как и все остальные прорицатели. Их не волнуют чувства людей, не заботят будущее стран. Зерван умер, и народы опустили руки: сопротивляйся, не сопротивляйся — исход предрешён. Странник сказал, что страна погрузится в вековую бездну — так тому и быть. Сто лет растрачены на саморазрушение, а могли быть направлены на созидание.

Адэр собрал глав религиозных течений, поделился с ними тревогами и попросил смягчить трактовки некоторых пророчеств. Пугающих откровений в Священных Писаниях уйма. Сейчас людям нужна надежда, а не вера в неизбежную кару высших сил и в конец света.

Главы конфессий возмущались, с пеной у рта произносили схожие фразы и не замечали, что произносят их с разной интонацией. Обсуждая одни и те же идеи, придавали им разный смысл. Они спорили не с правителем, а друг с другом и, возможно, с Богом. В каждой религии у Бога иное имя, иной лик, но Бог один. Он не мог одним сказать одно, другим другое. Он не мог противоречить сам себе, этим занимались святые отцы.

«Я зря обратился к вам, — промолвил Адэр. — Я думаю, как дать людям веру в лучшее будущее, а вы — как забрать эту веру. Понимаю, у вас свои цели и задачи. Но когда приходит беда, даже враги объединяются. Вы мне не враги и не друзья. Вы бесполезны, а значит, вы никто. Никто мне не нужен. И не знаю… нужен ли никто Богу?»

Через неделю Адэру пришло письмо: главы конфессий сообщили о своём решении уделить особое внимание проповедям, направленным на подъём духа верующих. Капля в море, но это лучше, чем ничего.

Адэр приказал прекратить поиски тел погибших, принял присягу нового советника по вопросам транспорта и отправил личные вещи Вилара его отцу.

Эйра поднялась с постели. Она мало походила на живого человека: тело бродило по безлюдным коридорам и залам, но рассудок блуждал в потёмках. Наиль хотела увезти её в дом матери, мол, среди сестёр ей будет не так одиноко. Адэр разозлился. Конечно, рядом с одинокой могилой в осиновой роще ей будет не так одиноко. А что делать ему? Тоже рыть для себя яму?

Распрощавшись с Наиль, Адэр создал вокруг Эйры иллюзию жизни. Гуляя с ней по саду, обсуждал события дня. Заставлял Кенеш петь, Муна — вслух читать книги, Талаша — говорить на шайдире , Мебо и Лугу — шутить и смеяться. Никакого уныния! Никаких горестных вздохов и взглядов!