Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 5

— Прости.

— Это моя вина, — промолвила Эйра. — Мне надо было прийти к вам и сказать, что у меня нет бального платья. Извините.

— Повернись ко мне.

Она обернулась:

— Вас ждут гости.

— Они пришли раньше времени, — проговорил Адэр и заставил себя посмотреть Эйре в лицо. Ожидал увидеть дымчато-серые зрачки, а увидел в её глазах своё отражение, как на зеркальной поверхности чёрных озёр. — Ты выглядишь сногсшибательно. У тебя удивительная причёска, красивое платье, но это платье подарил тебе Иштар. Мне было бы приятнее, если бы ты надела другое платье, которое я подарил.

— Я так и хотела. Приготовила красное платье.

— И что?

— И нечаянно порвала, на самом видном месте. Если бы это случилось вчера, Макидор успел бы подобрать ткань. Но это произошло утром. Извините.

— А браслеты? Это его подарок — не мой.

— На мне одежда ракшадки, туфли ракшадки, волосы мне уложила ракшадка. Браслеты завершили образ.

— Всего лишь образ?

— А вы что подумали?

— Я не успел подумать. — Адэр потёр лоб. — Идём, нас ждут.

— Я не пойду.

— Хочешь, чтобы я просил?

— Нет, — сказала Эйра и отвернулась к окну.

Адэр подхватил её на руки и понёс через комнату.

— Не надо, — крикнула она, пытаясь вырваться.

Когда он пошагал по коридору мимо охранителей и стражей, Эйра сжалась в комочек: хрупкий и невесомый.

— Отпустите… На нас смотрят…

Адэр вышел на балкон.

— Мне плохо. — Эйра судорожно вцепилась в мундир и затряслась. — Адэр… Мне очень плохо…

Он поставил её на пол:

— Ты чего? Успокойся.

Она закрыла лицо ладонями и, пошатнувшись, навалилась на перила. Адэр притянул Эйру к себе. Её дыхание стало прерывистым, по телу волной прокатила дрожь, кровь отхлынула от рук, и пальцы стали белыми, как платье. Приступ паники…

— Эйра! Ты меня слышишь?

Ответа не последовало.

— Эйра! — проговорил Адэр серьёзным тоном, на какой только был способен. — Макидор тебя укусил?

Она отвела руки от лица:

— Что?

— Где он тебя укусил? Покажи.

— Что?!

— Макидор заболел. Пониженное давление, нитевидный пульс. В таком состоянии он делает ужасные вещи. У него нет постоянной швеи. Не задумывалась: почему?

— Вы это серьёзно?

— Серьёзнее некуда. Макидор очень опасен.

— Я была у него час назад.

— Он тебя укусил?

— Нет!

— Правитель уже там? — донёсся снизу голос Макидора.

— Ещё не спускался, — отозвался караульный.

Адэр и Эйра посмотрели вниз. Макидор бежал через холл, на ходу обматывая шею лиловым платком.

— Это у него пониженное давление? — спросила Эйра.

— Тебе уже легче?

— Да.

— Что с тобой было?

Эйра потупила взор:

— Я испугалась, что вы меня бросите. Опустите руки и я упаду.

— Я бы никогда так не сделал.

— Знаю… Мне очень неловко.

Адэр пальцами приподнял ей подбородок:

— Что бы тебе ни сказали, как бы на тебя не посмотрели, знай: я держу тебя крепко, и если будем падать, то вместе. — Согнул руку в локте и предложил Эйре опереться.

С введением в замке дворцового этикета вступил в силу Закон «Об увеселительных собраниях титулованных особ». Совет принял закон с подачи Адэра. Благородные манеры были чужды простолюдинам, их смущала роскошь обстановки. А дворяне, желая блеснуть друг перед другом, в присутствии плебеев чувствовали себя не в своей тарелке.

Адэр два года избегал пышных праздников. Самое большее, на что могла рассчитывать титулованная знать, — это званый ужин. Отказ Адэра от увеселений списывался на бедственное состояние казны.

Получив приглашения на бал, дворяне воспрянули духом. В светских гостиных зазвучали разговоры о выходе страны из кризиса. Но из Лунной Тверди вернулся тайный советник, и высшее общество заволновалось: страну вновь начнёт лихорадить.

Известие о стремлении Ракшады наладить с Грасс-дэ-мором дипломатические и торговые связи встревожило дворян. Дружба с заморской державой, с одной стороны, помогла бы преодолеть экономические трудности, но с другой стороны, привела бы к конфликту с Тезаром. Правитель пока что воздерживался от заявлений, и его позиция большинству была неизвестна.

Заполонив Мраморный зал, гости ждали Адэра, надеясь по его настроению предугадать дальнейшее развитие событий.

Наконец, после объявления церемониймейстера, на пороге зала появились правитель и его сопровождающая дама, одетая в непривычный наряд. В Краеугольных Землях не носят такие платья, не укладывают волосы в такую причёску и не украшают запястья символикой Лунной Тверди. Дворяне закрутились, обмениваясь многозначительными взглядами: правитель выбрал Ракшаду.

Отвечая кивками на приветствия и реверансы, Адэр вёл Эйру к возвышению, на котором стояли два кресла. Ощущая на своей руке её ладонь, пребывал в эйфории. Под ногами плескалось мраморное море, над головой парили чайки, спиралевидные колонны походили на водоросли, в воздухе витал аромат времени года, который предстояло открыть.

Поднявшись на приступок, Адэр произнёс благодарственную речь и дал знак музыкантам. Сверху, с галереи, полилась музыка.

Танец потребовал от Адэра немалых усилий. Сотни взглядов впивались ему в лицо и спину, скользили по его рукам, а он боялся выдать свои чувства слишком откровенным движением или жестом. Смотрел не на Эйру, а в сторону и улыбался не ей, а гостям.

Чуть позже, опустившись в кресло, он залпом осушил бокал с вином. Взял следующий бокал и, вздохнув полной грудью, повернулся к Эйре:

— Ты почти месяц как приехала, а мы с тобой толком не общались.

— Вы считаете, что это место подходит для разговоров? — сказала она, наблюдая за танцующими парами.

— Почему нет? Кавалеры обязаны развлекать своих дам.

Эйра села к Адэру вполоборота, скрестила руки на подлокотнике кресла:

— Хорошо, развлекайте меня.

— Звучит как вызов.

— Где ваш Парень?

— Он уже взрослый мальчик и не путается под ногами.

— Вы сказали отцу, что алмаз фальшивый?

Адэр хохотнул:

— Ты застала меня врасплох. — И осушил бокал.

— Сказали или нет?

— Конечно, сказал. И чтобы он поверил, разбил камень.

— Вы поступили очень неосмотрительно. Вам нельзя так рисковать.

— Я единственный сын короля и единственный наследник престола. Меня некем заменить. Так что никакого риска не было.

— Вы слишком жестоки к своему отцу.

Адэр подождал, пока слуга заберёт у него бокал, и, дотянувшись до руки Эйры, сжал её пальцы:

— Ты можешь хоть раз побыть просто женщиной?

— То есть заткнуться и обожать всех мужчин?

— Всех не надо.

— Вас?

— Меня. Неужели я не достоин твоего обожания?

Улыбка, заигравшая в изгибе её полных губ, сказала совсем не то, что Адэр хотел услышать. Он решил отступить, перевести разговор в другое русло, но не успел.