Юлия Samiel - Нельзя сломать миры

В самом широком месте птица с размахом крыльев метра три, пользуясь мощным клювом, нападала на старика в оранжево-желтых одеждах. Сама птица издавала очень низкие звуки, уворачиваясь от посоха своего противника. Она наносила беспорядочные удары своими мощными лапами. Старик отходил на шаг, отступая от ударов. Птица злилась, крутила головой и вновь бросалась в атаку.

Остатки моей совести не позволили мне пройти мимо. Мой меч составил отличную пару посоху старика. Мои синяки заныли. Я уж не знаю, кому досталось бы больше несчастной птице или Санделаришу, вздумай он предстать передо мной.

Понимая, что с двумя противниками ей не справиться, птица взмахнула огромными крыльями и поспешно ретировалась под облака.

Старик отыскал в траве корзину, накрытую желтым платком:

— Спасибо, молодой человек. Не понимаю, что случилось с мирной ка-ринх…

Хорошее название для птицы, переводится «большекрылая госпожа».

— Вам помочь? — я сам не понял, почему задал этот вопрос.

— Если составите старом брату Си компанию, я буду премного благодарен, старик улыбнулся в длинную бороду и медленно, опираясь на посох, направился по еле заметной дорожке между холмов.

Старик рассказывал мне о погоде, о местных обрядах прошлого, видимо, с ним очень долго никто не общался и он нуждался в собеседнике. Честно говоря, до поры до времени я усердно вставлял в разговор короткие замечания, позволяя брату Си, самому разматывать клубок мыслей.

То, что он неловко обозвал пристанищем, превзошло мои ожидания. К пещере в холме был натурально пристроен дом. В самом доме находились кухня с довольно хитро сложенным очагом и комната гостей, а пещеру брат Си небрежно обозвал — своим «внутренним миром».

Хозяин предложил составить компанию за ужином, я и не подумал отказываться — в животе уже довольно часто возникали напоминания о еде.

Поэтому, когда я предложил свою помощь в приготовлении пищи, брат Си фыркнул и заметил, что голодный человек — плохой повар, а полуголодный — хороший.

Видимо, я задремал на низком диванчике, так как через несколько мгновений передо мной была поставлена внушительная тарелка с овощами, источающими аппетитнейший запах.

— Итак, давно ли ты путешествуешь по развалинам? — брат Си положил передо мной хлеб.

— Примерно, три-четыре стандартных часа, — признался я.

— Так, так, и какая благая цель привела тебя в Проклятый город?

— Случайность пути не более.

— На Пути не бывает случайностей, мой юный друг, — старик прищурился.

— В общем один господин попросил меня найти некий антиквариат, я его нашел, но доставить заказчику не могу, — признался я.

— Можно взглянуть на этот предмет?

Я задумался, но меня продолжало смущать несовпадения в описании Мириам и реального вида Амулета. Старик мог натолкнуть меня на разумную мысль.

— Неказистая вещица, — старик осматривал амулет, — Но знакомая.

— Но заказчик описал немного иное, — я продолжал уминать угощение.

— Ой, — старик порезал палец замком цепочки и несколько капель крови попали на камень.

Цепочка мгновенно стала толще, камень увеличился в размере и оплелся серебром. На черном фоне камня медленно проявился гордый символ бесконечности. Я, конечно, много видел, но чтобы такое перевоплощение.

Отшельника похоже подобная трансформация не удивила. Он лишь хмыкнул:

— Вот так — то лучше. Я бы не советовал тащить эту вещь на Границу, Магистр.

Меня рассекретили. Но это обстоятельство, я использую, чтобы узнать об Амулете Хаос побольше. А все отшельники всегда знают хоть что-то полезное.

— И что же в нем такого опасного?

— Когда я видел эту вещь последний раз, она принадлежала дочери губернатора Сантикона.

Старик закрыл глаза и заговорил. Я слышал много вариантов этой истории, но у брата Си она звучала так, как будто он сам видел происходящее.

Время всегда летит сначала незаметно, затем ускоряется, наращивая свой бег, а затем вновь останавливается. Я помню эту легенду так же хорошо, как и свою жизнь. Сантикон. Город как город, с извечной суетой, шумом машин. Так мы по старинке называем спидкары, привыкая к тому, что название из прошлого заменяет реальное. Город тянулся ввысь своими небоскребами и плавился под солнцем равнины Бадайхайм. На севере равнина упиралась в Серебристые горы, на западе её бесконечность обрывал Великий Океан — Итиль Альриен, на востоке на равнину наступали Темные леса — Таен Аси, к югу за степями Тимель, простиралась пустыня Кара Иллен. По равнине несли свои воды река Орфей и её многочисленные притоки. Именно на её берегах вырос Сантикон. Его население составляли хайши, странная нация, которая не стареет внешне, но чаще всего умирают от сердечных болезней, так как не выдерживают перипетий мира. Сохраняя родовую структуру, они с радостью пользуются всеми благами цивилизации. Они всегда открыты для общения, чаще всего они узнают о тебе все, а про себя расскажут мало. Её звали Ка-Истар, первый слог в мире хайшей означает титул, похожий на княжеский. Красота этой девушки покоряла всех, кто когда-либо её видел. Её голубые глаза излучали чистый свет, белокурые волосы спадали по плечам до самого пола, а алые губы говорили о чувственной натуре. Истар приходилась дочерью мэра Сантикона, а так как это пост наследственный, то определенные мысли на этот счет возникали даже не у самых глупых жителей. За ней ухаживали представители разных семейств, но не один не мог похвастаться покорением сердца красавицы. Мэр хотел её выдать за Гарда — сына вождя одного из племен Кара иллен, с которым у Сантикона были довольно напряженные отношения.

Так обстояли дела до появления в городе Ка-Винсента — наследника мелкого дворянина соседнего города Дикона. Его скромности, воспитанности завидовали многие, так же за ним укрепилась слава опытного воина. Не знаю, как он выглядел, но судя по тому, что портретов его не сохранилось — ничего примечательного в его внешности не было. Истар в сопровождении подруг посещала торговые ряды в Центре Сантикона, где Винсент разыскивал друга своего отца, который сменил оружие на кошелек торговца. «Судьба столкнула их на перекрестке» — так говорят поэты моего века. Истар возмутилась и посмеялась над неосторожностью незнакомца. Винсент принес свои извинения красавице, та не обратила на них внимания. Ка — Ксеномаль вовремя успел к месту происшествия, он и представил Винсенту Истар. Надо ли говорить, что Винсенту не повезло — он влюбился в женщину, которая не в состоянии оценить его чувства и последовавшие за ними знаки внимания. Винсент поделился своими проблемами с господином Ксеномалем, но тот не мог ему ничем помочь, кроме… В общем он вручил Винсенту патент на должность офицера на границах Бадайхайма.