Михаил Усачев - Автократия Гоблинов 5 (Финал) [СИ]

- Не слабо тебя моя приёмная дочурка отделала, да? — Улыбнулся я, смотря на потрёпанного, грязного, истекающего кровью человека. Когда мы только встретились он казался тем, кто мало заботится о своём виде, но сейчас был совсем другой случай.

— Дядя гоблин…

— Да, — улыбнулся я, посмотрев на эту девочку. На самом деле ей даже больше досталось, но… — Хорошая работа. — Сказал я. — Рад тебя видеть больше, чем кого либо. Когда это ты успела так подрасти?

— Вы-ы… — Зашипел озлобленный старик, перемалывая собственные зубы. — Как вы…

…

— Как там кролики? Не сильно скучают?..

— Очень хотели приехать в гости. Но потом, когда всё закончится…

…

— Игнорируете меня… — вновь заговорил старик, слушая беседу только что воссоединившихся друзей и даже перестал злиться. — Ха, — усмехнулся он, закрыв правую сторону лица окровавленной ладонью. — Ха-ха! — Его взгляд был обращён к небу, а слабый смешок тут же переродился в безудержный, неконтролируемый смех. — Как смешно, — сказал он. — Ты в самом деле смог собрать всех? Каждый из них пришёл сюда ради тебя… но ты слишком рано радуешься.

Опустив взгляд и посмотрев на меня, Император теперь имел очень спокойный, почти отрешённый вид.

— Я уже пытался это сделать и ни раз. Все они будут на твоей стороне только до тех пор, пока им это выгодно, а затем ударят тебя в спину так же, как ударили меня. Ты снова будешь с ними говорить и снова они будут с тобой соглашаться и в конце, все вы, эгоистичные и жадные твари умрёте в этом мире каждый за себя, и каждый сам по себе.

— Может ты и прав, — ответил ему я, переместив взгляд. — Хорошо, что гоблинам — плевать. С самого начала мы вообще никого сюда не приглашали.

— Что ты имеешь ввиду? — Спросил он, и его спокойные глаза резко сузились.

— Ну, — улыбнулся я. — На самом деле это меня невероятно бесит, но… мы ведь так похожи. Ты объявил войну всему миру, потому что хочешь оставить людей единственной живущей в этом мире расой и на всех остальных тебе плевать. Почему бы не быть честнее хотя б самим с собой? Вот как, например, гоблины…

— Бред! — Взревел он. — Это они вынудили меня поступить подобным образом!

— Ну… — снова улыбнулся я, поднимая меч. — А меня вынудил именно ты. И теперь ты умрёшь, просто потому что я так хочу. Без трусливых оправданий.

— Смешно! — Оскалился тот, поднимая шпагу. — Я всё сделаю, что бы мой народ выжил.

— Верно, — кивнул я. — Так же, как и я. Так и должно быть. Каждый из тех, кто пришёл сюда — сражается только за себя и тех, кто ему дорог. Ты — человек, но не можешь быть честнее гоблина?

— Угрх… — скрипнул зубами старик. — Довольно. Я не дам этому миру исчезнуть, даже если мне придётся уничтожить вас всех, и в этом нет моей вины! Есть только ваша!!

Холодное оружие в его руке дрожало от гнева, но бросилось вперёд с точно такой же точностью и силой. Удар этого человека даже сейчас был невероятно страшен и, подняв меч, я тут же встретил этот выпад плоской стороной своего меча. Так же, как и делал это раньше. Весь клинок был покрыт сколами и жжёными отметками, но, всё это время, каждый раз получая побои — я продолжал расти. В этот раз, подставив клинок под блеск этой шпаги я просто отвёл его в сторону, и он не оставил на мече даже простой царапины.

Последнее, фундаментальное изменение произошло в моём теле и теперь я чувствовал себя существом совсем иного толка. Сила каждого, кто в меня верит теперь множилась не на условные — ноль, точка, шесть, — силу несовершенного апостола, а на полноценную единицу и, после запятой — ноль — силу развитого, первого после своего бога существа.

Смертельный выпад, который совсем недавно мог кого угодно заставить начать плакать, теперь казался каким-то незначительным тычком.

— Я понял… — даже отразив этот удар, я не испытал радости. Напротив. Видя глаза этого безумца. Верного своим убеждениям старика я ощутил, что здесь, всё же, что-то происходит. Жаль, что уже поздно. — Так значит, всё таки, это был не ты…

Отступив на шаг и отвернув голову, пропустив мимо себя очередной удар, я провернул в руке деревянный меч и просто вогнал его в землю. Всадил так, чтобы он остался стоять и вновь двинулся вперёд, широко расставив руки.

— Не смей играться со мной! — Тут же взревел старик, смотря на меня дрожащими глазами.

Блеск стремительной шпаги вновь расчертил воздух и я тут же бросился вперёд прямо под него. Присел на колено. Выбросил в сторону правую руку и схватил уже возвращающееся запястье. Впервые, на самом деле, сумев этого страшного противника коснуться.

Старик дёрнул руку, но я тут же распрямил ноги, провернул тело и, со всего маху ударил его в грудь локтем свободной, левой руки. Выбив из его тела весь воздух.

Оторвавшись от земли и выплюнув целый сгусток крови, старик передо мной подлетел в воздух и тут же опустился обратно, рухнув на колени. Из уже раненой груди вновь потекла новая кровь и в его глазах тут же проскочил ужас.

— Ты… — выдохнул он, поднимая голову. — Как?!

— Так я, оказывается, на самом деле на твой счёт ошибся, — сказал я сожалеющим тоном. — Я думал, что ты просто эгоистичный лицемер, но… Кто бы мог подумать. На твой счёт оказался прав тот недобитый демон.

— Заткнись!! — Закричал он, и на лбу старика тут же вздулись вены.

— Второй раз не сработает…

Его разум был совершенно не в порядке, но сила тела всё ещё была баснословно велика. Белоснежное пламя на его теле всё ещё пылало с прежней силой и вновь сжалось до едва заметного клочка, готовясь выплеснуться назад с невообразимой силой.

Весь свет вокруг исчез, уступая место всё ещё бушующему вихрю и тут же стал рваться наружу, желая поглотить всё. А затем, в это расширяющееся пламя вторглась облачённая в деревянные доспехи рука. Пробилась сквозь пламя прежде, чем оно успело взорваться и сжалась на шее уже давно седого старика, вынуждая его резко задохнуться.

— Гх… — Гортанный хрип вырвался из него вместо проклятий, а в глазах отчётливо отразился страх. Даже атака, которой он должен был себя спасти, так и не была закончена.

— Знаешь, — сказал я, слегка усиливая хватку. — Сейчас я тебя убью.

Стоящий на коленях старик вцепился в мою ладонь обеими руками, желая разорвать эту удушающую хватку, и в его паникующую голову не пришло даже одной мысли, как атаковать в ответ.

— Ты ведь хочешь спасти мир? Как ты это сделаешь, если вот-вот умрёшь?

— Нет… — прохрипел он, извиваясь как уж и утопая в страхе смерти.

— В самом деле, — сказал я. — Вот сейчас.

— Я не хочу умирать… — вырвался из него жалкий, умоляющий голос, от которого мне тут же стало тошно.

— Почему бы тебе…

- Отец. Отец, спаси меня!!