Виктор Хант - Охотник за воспоминаниями

Однако попасть в храм сегодня оказалось сложно – улицу перегородила толпа взволнованных горожан. Пастор едва протиснулся вперед, чтобы увидеть причину волнения и шума. А увидев, невольно отшатнулся, сжимая чётки.

На земле лежал человек с абсолютно черным, искаженным гримасой страдания лицом. Это же его кошмар наяву! В жутком почерневшем существе едва можно было узнать плотника Тома.

Несчастный стонал и протягивал руки, ища помощи, но все боялись приблизиться. Пастор поборол свой ужас и склонился над ним.

– Не трогайте его, исповедник! – загалдели женщины. – Он проклят!

– Меня охраняет святое Равновесие, – ответил Кристофе и поцеловал серебряные весы, которые теперь носил на шее, чтобы успокоить людей. Он уже заметил, как они доверяют обращению к этому символу. – Дева Хранительница не допустит, чтобы с Мидлтоном случилась беда. Я отведу его в храм, а вы приведите целителя.

Целитель явился довольно скоро, но, прежде чем войти, облачился в защитный костюм: застегнутый наглухо комбинезон из плотной ткани, пропитанной резко пахнущим составом, длинные перчатки, высокие ботинки и кожаную маску с круглыми окулярами. От маски тянулась длинная прозрачная трубка, похожая на хобот, наполненная сушеными травами, чтобы очищать вдыхаемый воздух. Вдобавок, защитные рунические печати покрывали весь костюм.

Целитель заметно нервничал, осматривая Тома:

– Контакты с незнакомыми предметами, жидкостями, артефактами были? А в лес не заходили? В водоемах не купались?

– Нет, я был в своей мастерской, работал, – Том говорил с трудом, голос сделался хриплым. – Лег спать как обычно, а утром проснулся, чувствую – кожа словно горит. Пошел умыться, глянул на себя в зеркало – и чуть сердце не остановилось!

Целитель покачал головой:

– Плохо дело. Это не антрацитовая полиморфия, не легочный червь, и не реакция на пыльцу жарденника. Судя по показаниям малеометра, это магическое воздействие большой силы и неизвестного свойства. Я не могу точно сказать, болен он или проклят. В любом случае, я помочь ему не в силах. Это скорее в вашей компетенции, исповедник.

– Но я понятия не имею, как снимать проклятия или лечить магические недуги! – испугался Кристофер.

Целитель просунул руку за воротник своего костюма и почесался.

– Ну, не знаю. Напишите в Орден. Может, пришлют специалиста. К растамагам попробуйте сходить, но они своими секретами неохотно делятся. Поищите малефика, только он бесплатно работать не станет. А я вынужден объявить карантин и сообщить мэру. Будет собрание, решим, как бороться с распространением проклятья. Пока это единичный случай, но…

Плотник сидел на краю скамьи, уронив голову на руки. Он казался совсем больным, худым и жалким.

– Не отчаивайтесь, Том, – сказал Кристофер. – Мы непременно придумаем, как вам помочь. А пока оставайтесь в храме, под защитой Хранительницы.

Пришлось протирать очки, но это не помогло – все равно какая-то темная дымка висела между ним и Томом. Видимо, стекла не так хороши, как показалось сначала.

Собрание у мэра состоялось в тот же день. Первым выступил целитель, Селендайн. Без защитного костюма он оказался просто лысеющим полноватым мужчиной, с округлыми боками, обтянутыми мятым пиджаком. Клетчатые бриджи придавали ему и вовсе легкомысленный вид. Но то, что он говорил, было совсем не весело. Доклад вышел коротким и закончил его Селендайн настоятельной рекомендацией изолировать пораженного от общества.

– Полностью согласен с целителем Селендайном, – взял слово мэр, тучный джентльмен в цветастом атласном жилете. – Закон выживания требует отторгать зараженное. Больных зверей изгоняют из стаи. Проклятому нечего делать в городе. Я предлагаю его депортировать, пока проклятие не распространилось.

Предложение мэра вызвало живой отклик серди собравшихся.

Тут был тощий неразговорчивый заместитель мэра, низкорослый бородатый глава профсоюза пигбоев, строгая дама из совета матерей и почему-то кладбищенский распорядитель, одетый вполне уместно в черный длиннополый сюртук. Крису казалось, что его, исповедника, позвали скорее ради приличия и совершенно не интересовались его мнением.

Дама заявила, что мидлтонские женщины не хотят подвергать опасности своих детей.

Бородатый пигбой поддержал ее резонным замечанием, что надо пресечь распространение неизвестной заразы, а Тому уже все равно не поможешь.

Кристофер робко кашлянул.

– Господин мэр, – сказал он учтиво, но твердо. – Вы позволите мне высказаться?

– Ну, скажите пару слов о воле Хранительницы, исповедник, – вальяжно разрешил мэр. – Только не затягивайте.

Крис обвел глазами собравшихся. Что сказать этим людям? Как заставить их прислушаться к нему, чужому, неопытному? Но может быть, он должен искать, что у него общего с этими людьми, а не замечать отличия?

Он вдруг заметил, что дама из совета смотрит не свысока, как показалось вначале, а скорее с материнской заботой. А пигбой напоминал обычного рабочего. "Они такие же, как люди, которых я знал в прошлой жизни, " – подумал вдруг Кристофер.

– Я не так давно живу в Мидлтоне, – начал он. – И мне понятно ваше недоверие. Да, я молод, неопытен и еще не все знаю о местных обычаях. Но я успел понять самое главное – чтобы выжить, нам необходимо помогать друг другу. Мы окружены опасным лесом, пустынными землями, куда страшно ступать. И сохранить этот город и всех его жителей получается лишь общими усилиями. Господин мэр сказал о стае, из которой изгоняют больных особей. Я с ним не согласен. Хорошая стая защищает каждого из своих. Те, кто сильнее, охраняют слабых, например, матерей и детенышей. И ведь мы не стая, мы – община.

Мы, конечно, можем отвернуться от одинокого старого Тома, который на этом свете никому не нужен. Но что было бы, окажись на его месте ваш отец, или брат, или сын? Вы бы позволили изгнать человека, обрекая его на верную гибель только за то, что ему не посчастливилось стать жертвой болезни? Заметьте, господин Селендайн только предполагает, не имея определенных доказательств, что его беда может распространиться на других. А если это не так? Вы готовы принять на себя ответственность за гибель невиновного?

Он сделал паузу, обвел глазами своих слушателей:

– Хранительница учит нас милосердию. И я призываю вас быть милосердными и быть разумными.

– Вы просто мальчишка, – фыркнул мэр. – Юный идеалист, и плохо знаете жизнь. Я могу избавить горожан от трудного выбора и своим указом изгнать зараженного…

– Разве законы Мидлтона не гарантируют защиту и помощь любому горожанину? – перебил его Крис.

– Гарантируют, – важно кивнул пигбой.

Мэр разгневанно запыхтел:

– Не указывайте мне, что делать, исповедник. Ваши заботы – женить и хоронить, этим и занимайтесь.