Дмитрий Басов - Кольцо

— Леон. После университета вот. Стажировка.

— Инженер, геолог?

— Геолог.

— Понятно. Насчёт твоего вопроса… Знаешь, парень, какие стоят очереди желающих попасть на работу именно сюда? И почему?

— Ну… Платят хорошо.

— Потому что тут платят в пять раз больше, чем «хорошо»! А ЧП тут случаются в десять раз реже. И когда даже самый распоследний чернорабочий приходит к начальству с дельным предложением — его слушают, с ним разговаривают и его уважают. А взамен требуют немного: знать своё дело и не спрашивать лишнего. Почему лёд, откуда столько электроэнергии, чего ищем… Ясно?

— Ясно…

Наконец клеть остановилась. Из небольшой круглой пещеры во все стороны уходили штреки — коридоры. В простенках между ними стояли ящики, лежали штабеля труб. Площадка перед лифтами была освещена прожекторами, но в тоннелях стояла непроглядная тьма. Их было восемь, вход в нужный находился на противоположной от лифтов стороне зала.

Почти в центре пещеры, ярко освещённый, стоял готовый к выезду транспортёр (шахтёры называли их попросту — ТП), оставалось только отсоединить зарядный кабель.

Бригада быстро и деловито погрузилась, Рик отключил машину от сети, доложил диспетчеру о выезде. Не прошло и пяти минут, как лифтовая площадка растаяла в темноте. Мимо поплыли бесконечные стены тоннеля. Через каждые полтора километра ровный прямой коридор прерывался пустыми круглыми залами — площадками, где потом установят буровые. Шум транспортёра в залах гулко отражался эхом и стихал, когда они снова ныряли в очередной тоннель.

Машинка не спеша двигалась вдоль коридора, негромко жужжа электромоторами всех своих шести колёс, изредка мягко покачиваясь на неровностях. Фары светили широким пучком, из-за чего тоннель освещался не очень далеко, зато вблизи вся его трёхметровая ширина и округлые своды были залиты ярким желтоватым светом. Блики бежали по гладкой буровато-зелёной, местами с синеватым отливом стекловидной поверхности, в матовой глубине которой мерцали искорки каких-то минеральных вкраплений.

Пятно света ускользало всё дальше вперёд, и кормовую часть транспортёра окутывала тьма, лишь чуть-чуть прорезаемая красными отблесками габаритных огней. Свод позади ещё какое-то время продолжал искриться, создавая иллюзию бескрайнего звёздного небосвода.

Рику ещё не приелась эта красота, и он крутил головой по сторонам, благо, что штрек был абсолютно прямой и рулить особо не требовалось.

Леон, сидевший неподалёку, тоже зачаровано смотрел на потолок, переводя взгляд с мерцающей темноты позади на перламутровые переливы освещённого фарами свода и обратно.

Кирк, наверху всегда казавшийся немногословным и даже суровым, под землёй словно оттаивал. Он дружески толкнул Леона локтём:

— Скажи?! — кивнул на светящийся свод.

— Да… Прямо сказка…

Несколько минут ехали молча. Под землёй стояла такая невообразимая тишина, что жужжание двигателей и зубастых протекторов, негромкие разговоры рабочих словно повисали по отдельности в воздухе, не заглушая друг друга и не сливаясь в обычный шум, как это бывает наверху.

Леон спросил:

— Слушай, я вот понять не могу. Это же всё разведочные штреки, временные. И этот и остальные… Пробурили десяток скважин — и забросили. А тут ведь — пожалуй, больше сотни километров. Эта вот… красота. Это ж какой труд, расходы огромные! Неужели компании не жалко сил и денег?

Кирк хмыкнул, помолчал.

— Красота красоте — рознь… Чтобы увидеть в груде породы сказочный Наугламир*или в куске мрамора — белокрылую Эльвинг*и открыть их другим… Да, для этого необходим огромный труд, почти подвиг. Время, мастерство. А иную красоту нужно только увидеть — чуть осветить, пыль смахнуть… Иной раз — просто приглядеться. Когда Махал*, отец наш, создавал Арду, он вкладывал в своё творение любовь, умение, а значит — и красоту. Она разлита везде. Это — гном показал на потолок — красота Арды, природная. Мы её просто проявили.

Парень, услышав от седобородого гнома-работяги с широченными плечами и могучими заскорузлыми руками такую возвышенную речь, немного опешил.

— Как это?

Кирк объяснил, что при применяемом способе прокладки штреков проходческая машина заполняет свежепробитые участки специальной газовой смесью, которая даёт при сгорании сверхвысокую температуру, в результате чего стены оплавляются, превращаясь в стекловидную массу. Так можно обойтись без крепи в рыхлых породах; стены становятся герметичными, очень прочными и одновременно — красивыми. А что касается…

Рик резко остановил машину.

Впереди, в ярком свете фар стоял, загораживая проезд, другой транспортёр — такой же, как и тот, на котором ехали спасатели, но совершенно пустой — низкая шестиколёсная тележка с длинными сиденьями вдоль бортов и неширокой рифлёной металлической площадкой для груза посередине.

Что-то в нём было не так. Рик сначала не уловил потом понял: фары были разбиты, и основные, и верхняя фара-искатель. Больше никаких повреждений он не заметил.

Сидевший рядом с Риком гном, Далин, направил луч вдоль штрека, поверх брошенной тележки. Мощный прожектор пронзил тьму метров на сто: ничего. Пустой коридор и посередине брошенный транспортёр без фар.

Решили прижать его к стене, чтобы освободить проход: две машины едва разъезжались по ширине тоннеля. Начальник группы связался с диспетчером, доложил обстановку.

Рик запрыгнул на водительское сиденье, двинул рычаги вперёд. Ничего не произошло. Подёргал рычаги вперёд-назад, пощёлкал кнопками. Снова спустившись, откинул крышку батарейного отсека. Изумлённо присвистнул. Оглянулся на подошедших.

— Аккумуляторы на нуле. Как такое может быть?

Бригадир почесал в затылке. Действительно. Батареи без подзарядки должно хватать минимум на пару дней непрерывного катания… Даже если допустить, что вчера забыли (что само по себе невозможно!) подключить транспортёр к сети, она не может разрядиться полностью: при сильном разряде автоматически включается режим экономии, в котором функционируют только связь и аварийное освещение. А потом оно ещё неделю может работать…

Посовещались. До буровой оставался один перегон (недавно миновали очередной зал), и поскольку навстречу никто не попался, оставалось заключить, что бригада после поломки транспортёра вернулась назад на буровую.

Всем стало как-то неуютно. Маг-медик из группы спасателей негромко сказал:

— Странно. Никого впереди не чувствую… А тут ведь не так далеко…

Ситуация становилась напряжённой. Начальник группы на всякий случай проверил работу приборов, скомандовал привести в готовность дыхательные аппараты.

Сломанную тележку вручную откатили к стене, вновь уселись по местам и двинулись дальше.