Александра Лисина - Вор [СИ]

version="1.0" encoding="utf-8"?> sf_fantasy network_literature Александра Лисина https://alexandra-lisina.ru/ Al.Lysina@yandex.ru 179349 Вор [СИ]

Вас когда-нибудь приглашали в другой мир? Делали предложение, от которого трудно отказаться? Да, да… знаю – сам дурак, что повелся. Просто выхода другого не было. Да и кто же знал, что новая жизнь начнется с трущоб? С самых что ни на есть низов, откуда мне никто не поможет выбраться? Впрочем, отсутствие средств к существованию – это еще полбеды. Если совсем прижмет, то выход, пусть и незаконный, найдется. А вот когти, зубы и чешую с хвостом уже никуда не денешь. Ведь теперь я – изоморф. А в новом мире это равносильно смертному приговору

v 1.0 – создание fb2 – Текст создан программой «CopyText ADI», созданной телеграмм каналом @books_fine ( https://t.me/books_fine)

v 1.01 – замена обложки и дополнительное форматирование – (Colourban)

Никогда мне не везло в канун Нового года. Начиная с того, что именно в это время я умудрился родиться; ровно через год после этого потерял отца; два года назад схоронил мать, а сегодня вечером в полнейшей прострации вышел из гематологического центра, с бессильной злостью сжимая в кулаке медицинское заключение.

– Олег, мне очень жаль, – буквально полчаса назад сказал врач, протягивая бумажку с диагнозом. – От мамы тебе достался дефектный ген, приведший к такому же заболеванию, как у нее. Но это еще не приговор. Тебе всего двадцать три. А в нашем арсенале существует немало препаратов, которые с определенной вероятностью даже твой лейкоз [1] Злокачественное заболевание крови. уведут в ремиссию…

Угу. Как же. Мать в свое время взяла кредит на дорогущее обследование в столичных клиниках, переехала сюда и несколько месяцев жила на съемной квартире в надежде, что суперпрепараты продлят ей жизнь. Хотя бы до того дня, пока я не закончу универ и не найду постоянную работу. Но увы. Не дожила. И я, походу, не доживу. Потому что сегодня тридцать первое декабря. Потому что поликлиника уже закрывается, а место в стационаре появится только после праздников.

Нет, они не откажут и не отправят меня на лечение в район по месту жительства. Но ожидание сроком в две недели при наличии тридцати процентов бластов [2] Незрелые клетки костного мозга, количество которых резко увеличивается при острых лейкозах. При этом из-за генетического дефекта в них нарушается процесс созревания, поэтому бластные клетки продолжают интенсивно делиться, вытесняя из костного мозга нормальные клетки крови. в крови – это действительно хреновая перспектива.

Я знаю. Я через все это уже проходил, пока мотался с матерью по больницам. И про лекарства все, что мог, давно выяснил. Только верить в них перестал, ведь, несмотря на хорошую статистику, маме они не помогли. А у меня такой же ген. Значит, и болезнь, скорее всего, будет протекать точно так же.

Но тогда, получается, все? Я списан? Столько мучений ради повышенной стипендии, ночные подработки, незаконченная дипломка… все это было зря?

Я скрипнул зубами, запихивая бумагу в карман и, одернув куртку, двинулся прочь.

Думать ни о чем не хотелось. Поднявшийся ветер яростно рвал и без того взъерошенные волосы, стегал по лицу колючими снежинками и постоянно норовил забраться под одежду. В такую холодрыгу, будучи в расстегнутой куртке и без шапки, я регулярно ловил на себе неодобрительные взгляды прохожих, но какой смысл бояться простуды, когда со мной и так все уже ясно?

Единственное, что во всем этом было хорошего, это то, что кредит до конца отдавать не придется. И по наследству он больше ни к кому не перейдет, потому что ближайших родственников у меня не осталось.

Свернув с ярко освещенной улицы в парк, я поморщился от очередного порыва ветра и ускорил шаг. Так, напрямик, в темноте и по сугробам, до общаги можно добраться гораздо быстрее, чем огибая парк по дуге. Правда, торопиться было как раз некуда. В общежитии меня никто не ждал. А как только отгремят праздничные салюты, я, наверное, все-таки съезжу домой, чтобы решить вопрос с оставшимся после мамы жильем и квартирантами, за счет которых удавалось худо-бедно расплачиваться по кредиту. Заодно все трезво обдумаю, посчитаю. А там будет ясно, имеет ли смысл соглашаться на химиотерапию.

– Молодой человек! – вдруг окликнул меня незнакомый голос.

Я обернулся и с недоверием воззрился на вышедшего из-за дерева мужика. Лет тридцати пяти. Высокий, смазливый и холеный донельзя брюнет, одетый так, словно только что с тематической вечеринки явился – в старомодном черном камзоле с дурацкими кружавчиками, в зауженных брюках и с самым настоящим цилиндром на голове, из-под которого на худые плечи спускались тщательно завитые патлы.

– Случайно, не вы обронили? – поинтересовался этот тип, махнув рукой с зажатой между пальцев бумажкой. И я нахмурился, безошибочно опознав на ней печать гематологического центра с корявой подписью маминого… а теперь, получается, и моего… лечащего врача.

Блин. Когда только успел выронить?

Мужик тем временем развернул мятое заключение и, прочитав диагноз, цокнул языком:

– Олег Каменев? М-да… Не повезло тебе, парень.

– Вам-то какое дело?

– Да, в общем-то, никакого… за исключением того, что я мог бы тебе помочь.

Я не удержался и саркастически хмыкнул.

– На профессора-гематолога из НИИ с мировым именем вы, прямо скажем, не тянете. Или вы из этих… как их… экстрасенсов? Хотите продать волшебную травку от всех болезней или предложить новый бесконтактный метод лечения в надежде урвать бабла от того, кому больше не на что надеяться?

– Ни то, ни другое, – спокойно отозвался мужик и, выудив откуда-то из-за спины старомодную трость, скрестил на набалдашнике ладони. Набалдашник, кстати, был сделан в виде оскаленной пасти какого-то страховидла. Но что за зверь, я не разглядел. – Ты и без меня прекрасно знаешь, что болезнь неизлечима и развивается слишком быстро для того оптимистичного прогноза, который дал тебе врач. Всего пара месяцев как появились первые симптомы, и вот ты уже «счастливый» обладатель огромного количества бластных клеток в крови… у твоей матери, кажется, лейкоз прогрессировал так же быстро?

У меня пересохло в горле.

– Откуда вы знаете?

– А есть разница? – улыбнулся гость, бесшумно двинувшись в мою сторону. – Гораздо важнее то, что жить тебе осталось года полтора-два. На лечении. И месяцев семь в случае, если ты откажешься от химиотерапии. Но есть, скажем так, альтернативные пути. И один из них я готов тебе предложить.