Джульета Янг - Битва за трон Саррана [СИ]

Высокая и худющая, как кочерга, темноволосая женщина встретила меня не слишком приветливо, наверное, всё дело в моём бедняцком платье. Её наряд заметно отличался от моего — добротная хлопковая ткань основного платья, из-под которого выглядывала кружевная оборка нижней юбки.

— Чего изволите? — дежурная фраза прозвучала небрежно и с отвращением.

Ни легкого поклона, ни даже кивка головы в приветствии. Лишь презрительный взгляд карих глаз, с ног до головы окинувший меня. Неприятная особа.

— Хочу продать кое-что.

Ещё один презрительный взгляд.

— А вы не ошиблись? — портниха скривила губы в холодной усмешке, — Мне кажется, вам самой пригодится.

Ну да, плохенькое на мне одеяние, но это ведь не повод отказывать в сделке? Не обращая внимания на насмешки, достала платье и положила перед ней на прилавок.

Женщина быстро окинула его профессиональным взглядом:

— Три золотых, — фыркнула она и надменно сложила руки.

Бесит меня. Это же надо сколько гонора. Три золотых мало, катастрофически, учитывая цены на шмотки со статами. Более того, я сама его приобретала за десять, уходить в минус как-то не планировала. Придётся поторговаться, другого выхода не вижу. Нет, можно пойти в следующее место попытать счастья, но сомневаюсь, что там поведут себя иначе. Так что, была ни была. Если уж на чистоту, то я никогда не умела выбивать скидки, но вот моей бабушке равных не сыскать, а она частенько брала меня с собой на базар. Не нужно забывать и о том, что в бонусах характера имеется лжец. Суммируя вышесказанное, есть все шансы преуспеть, главное не сдуться раньше времени и не паниковать. Надо бы опробовать свои читы в реальном действии, не спонтанно оправдываясь перед друзьями. А коли не выгорит, то хоть настроение этой мымре подпорчу, отомщу за ласковый приём.

— Вы, должно быть, шутите, — бабушка всегда начинала этой фазой, чтобы смутить оппонента и выиграть время на обдумывание новой реплики. — Оно стоит ровно пятьдесят золотых.

Если уж лгать, то по полной. Понимаю, загнула, но лицо портнихи осталось каменным, спокойная, уверенная, не то, что я, орущая от ужаса внутри, но пока ещё достойно контролирующая себя. Зачем я назвала такую большую цифру? Всё пропало, пропало… Надо срочно как-то выкручиваться. Что бы сделала бабушка? Загнобила бы товар, чтобы сбить цену, следовательно, чтобы цену поднять… Что ж, попытаемся…

— Вы… посмотрите… какой крой… — от нервов начала заикаться, отставить, — материал и фасон, — вот, уже спокойнее. На платье смотри, а не на меня, женщина. — Его шил лучший портной… Мадоса. Вон, какие строчки ровные!

— Да… да… — НПС всё-таки удосужилась взять платье в руки и покрутила со всех сторон, почти зевая. — Так уж и быть, десять, но не больше.

Первые поздравления, начальная планка достигнута, а это ох как раззадоривает. Хотя коленки трусятся, ритмично так, размеренно. Согласиться? Или настоять на своём? Бабушка никогда не сдавалась. Что я теряю? Не выгорит, пойду в другую лавку, благо, их тут как грибов после дождя. Глубоко вздохнув, чтобы хоть немного замедлить стук разбушевавшегося сердца, упрямо выдала:

— Десять? Да вы что? За десять золотых я могу продать разве что рукав от этого произведения искусства! — отлично, похоже, вошла в раж: врать, так врать полностью, — Вы гляньте на шитье вокруг декольте и его необычную форму. Это же пик сезона, сейчас моднее не найти!

Портниха бросила платье обратно на прилавок:

— Милочка, уж я-то знаю, что именно сейчас в моде, в отличие от вас.

— Да ладно! Вы, наверное, не слышали последних новостей с поверхности! — не сдержалась, съязвила, каюсь, это вряд ли поможет делу, но мне самой стало радостнее. — Вы должны видеть, что это платье не для простых горожан! Такое носят лишь придворные дамы, да графини с баронессами! — я сунула платье прямо ей перед глазами. — Тёмно синий бархат выгодно подчёркивает бледность кожи. Изящные линии фасона лишь подтверждают благородство дам, а отсутствие дешёвых декораций делает его только солиднее в глазах других. Длина платья…

Я по очереди называла очевидные факты, которые легко формулировались в голове, чтобы зубы заговорить.

— Хорошо, пятнадцать золотых!

Ну уж нет, теперь я овладела тактикой, если добивать, то до конца!

— Вы сказали тридцать? Простите, не расслышала.

— Пятнадцать! — и в её глазах на миг загорелся огонёк азарта.

— Вы с ума сошли! За пятнадцать — только нижнюю юбку, да и то я буду слишком добра! Посмотрите на лиф, как добротно он отделан.

Портниха всё-таки включилась в игру. Снова взяла платье на руки и принялась тщательно его рассматривать. Лиф и, правда, был хорош — небольшие складочки, аккуратно сползающие вниз, а вшитый жёсткий корсет выигрышно держал грудь. Может, себе оставить? Я раньше не обращала внимания на все эти прелести: на мне вроде ничего так и нормально.

— Хорошо, двадцать пять и это последняя цена.

— Двадцать пять? — взвыла я, скорее следуя рефлексам, цена-то уже приличная, но, чем больше заработаю, тем больше шансов приобрести именно тот костюм, что выбрала. — Да почему? Роскошная ткань, изумительный фасон, сядет на любую фигуру как влитое!

— Тогда отчего же вы его продаёте? Носите сами, вам подойдёт уж точно лучше, чем это, — и она брезгливо ткнула пальцем в мои обноски.

Приплыли. И куда тебе, Аврора, тягаться с профессиональным торговцем? Вот не возмущалась бы, сказала «да» и горя не знала, но нет, жадность погубит меня. Если сейчас быстро не придумаю что-то, то усилия пропали даром. Что, что, что ответить?

Для отведения глаз оскорблёно прикрыла руками грудь и охнула. А теперь что? Не мой стиль? Нужны средства на операцию любимого хомяка? У меня десять голодных детей дома?

— Это сшила моя покойная матушка, оно мне дороже всего, — вылетело именно это предположение, потому оперативно изобразила всхлип, — Моя бедная мамочка! Она так хотела сшить мне платье получше! Но не успела. А потом — серая чума и… Моя бедная, бедная мамочка!

Бабушка частенько давила на жалость, говоря о маленьких доходах, о проблемах в семье и так далее, отчаянно вздыхая и хватаясь за сердце. Шло как по маслу, вот теперь и мне пригодилось. Портниха смутилась. Провела рукой по продаваемому платью, разгладила пару складочек.

— Прошу простить… Но моё последнее предложение — тридцать золотых и не медяшкой больше, — женщина вроде и уступала, но выглядело будто это она победитель, всё такая же жёсткая и гордая.

Бог ты мой, тридцать! Я и не мечтала даже. Сдаться? Чёрт, мне надо минимум семьдесят монет… А если пойти на крайние меры? Пан или пропал.

— Тогда я поищу кого-нибудь другого, я-то думала, что здесь честные люди, а меня пытаются обобрать до последней нитки… Я… Я и друзьям своим расскажу, чтоб не ходили сюда! — буду верить, что сказала возмущённо, а не в истерике, теряя последнюю возможность заработать тридцать золотых по своей глупости.