Майкл Мэннинг - Мордэкай

Однако я был не настолько глуп, чтобы отмахнуться от него. Каким бы старым он ни был, Саймон своё дело знал.

— Расставь своих людей на башнях, — приказал я. — Держите луки наготове. Пусть люди Капитана Дрэйпера держат стены и ворота, если дойдёт до рукопашной.

Подойдя к воротам, я повысил голос:

— Открывайте — и позаботьтесь закрыть поплотнее, когда я пройду.

Они так и сделали, и секунды спустя массивные дубовые брусья ворот пришли в движение, открываясь внутрь. Мойра уже выпустила своё второе «я», Мёйру, и они с Грэмом шли за мной по пятам, по обе стороны. Мэттью и Мойра двигались немного позади. Когда мы дошли до щита, отстоявшего от стен на пять футов, я обернулся к ним:

— Когда я дам Элэйн знак открыть ворота в щите, оставайтесь здесь. Пусть она не открывает, пока мы не вернёмся. Если всё пойдёт не так, то открывайте только в том случае, если мы близко, и если вы считаете, что можете безопасно нас впустить. Помните, в Уошбруке сотни людей. Их жизни важнее наших.

Близнецы не выглядели радостными. У Мэттью на лице было написано разочарование, а лицо Мойры ясно передавало её мнение. «Она считает меня идиотом», — заметил я. По крайней мере, ей хватило ума держать язык за зубами.

— Я считаю тебя идиотом, — сказала она вслух, повторяя мои мысли.

— Это Капитану Дрэйперу следовало выходить на переговоры, — добавил Мэттью, в кои-то веки соглашаясь с сестрой.

Уже будучи взвинченным до предела, я обнаружил, что не могу найти в себе гнева в ответ на их устный бунт:

— Ваши возражения учтены. А теперь делайте то, что я говорю. — Затем я поднял ладонь, и рубанул ею воздух сверху вниз. Элэйн наблюдала через оконные порталы, и это было моим сигналом открыть щит.

Секунду спустя я ощутил открывшееся впереди меня отверстие размером двадцать на двадцать футов. Я шагнул вперёд, ведя за собой Грэма и Мёйру.

Первым, что я заметил, было ощущение ветра на моих щеках. Раньше оно было заметно своим отсутствием, поскольку защитный купол создавал в Уошбруке безветрие. Облаков почти не было, и солнца грело ту сторону моего лица, которую не обдувал ветер. Ощущение было приятным.

У меня всегда так было в подобные моменты. Тревога и адреналин вгоняют разум и тело в состояние гипервосприятия, и больше всего люди в таком состоянии обычно замечают мелкие впечатления, которые в повседневной жизни часто игнорируют. Я чувствовал шедший с дальней части поля запах деревьев, и нотки овечьего навоза.

Противник был менее чем в сотне ярдов, и пристально наблюдал за нами. Когда щит закрылся позади нас, я пошёл вперёд. Грэм молча шёл сбоку как подвижная статуя из блестящего металла. Обратившись к Мёйре, я спросил:

— Отсюда что-нибудь разбираешь?

Будучи заклинательной двойницей Мойры, она обладал тем же даром, что и моя дочь-Сэнтир.

— У них странный разум, — отозвалась она. — Они не говорят по-нашему, и я чувствую странное сопротивление, будто они защищают свои умы. Я чувствую их настороженность, но и только. Они думают, что это может быть ловушка.

Примерно этого я и ожидал, хотя проблема с языком была новой. Мы шли вперёд, пока не прошли половину расстояния, затем остановились. Поскольку незнакомцы пока не напали, я поднял руку, и помахал им.

— Надо было взять белый флаг, — сделал наблюдение Грэм.

— Они даже не люди, — ответил я. — Они, наверное, не распознали бы этот жест. Мы даже не знаем, какие у них обычаи для переговоров, если они вообще есть.

Со стороны противника прозвучала быстрая череда металлических щелчков, будто все они быстро стучали по своей броне.

Мёйра ответила на мой невысказанный вопрос:

— Это был какого-то рода сигнал — приказ приготовиться, но не нападать… пока что.

— Можешь сказать, где их предводитель? — спросил я. Стоя на земле, я видел лишь первый ряд их строя, и даже в нём они были по большей части закрыты щитами. Я обыскал их строй магическим взором, но не смог найти никаких очевидных передвижений или построений, которые указывали бы на то, кто ими командует.

— По всему строю разбросано где-то двадцать солдат, до некоторой степени излучающих властность, — сказала Мёйра. — Рядом с левой частью центра есть стоящая рядом друг с другом тройка. Один из них, похоже, руководит двумя остальными.

Как я ни старался, разглядеть тех, кого она имела ввиду, я не смог.

— Давай, я с тобой соединюсь, — предложила Мёйра. — Я смогу тебе показать. — Она протянула мне руку.

Я медленно взял её своей. Мойра дала ей достаточно магии, чтобы позволить Мёйре создать физически осязаемую оболочку. Её рука ощущалась реальной, хотя мой магический взор легко видел, что состояла она лишь из эйсара. Опустив свой ментальный щит, я коснулся её разума, и между нами потекли образы.

— «Вон там», — сказала она мне. — «Вот эти трое».

Магический взор показывает форму, почти как осязание. В нём нет истинного цвета, а там, где он есть, это скорее результат интерпретации разумом различных «оттенков» эйсара. Тройка, на которую указала Мёйра, расцвела ментальными цветами — двое были красными, а третий казался золотистым.

Разглядывая их некоторое время, я запомнил их эйсар, чтобы в будущем иметь способность узнавать их, после чего оборвал связь с Мёйрой.

— Спасибо, — сказал я ей.

Через несколько секунд противник зашевелился. Один из тройки начал пробираться вперёд, и ещё два солдата со щитами и топорами следовали за ним по бокам.

— Это — первый помощник командующего, — передала Мёйра. — Лидер и второй помощник остаются в строю, а этот выходит к нам навстречу. С ним небольшой почётный караул.

Я и сам догадался бы, но всё же благодарно кивнул ей, не отрывая взгляд от стоявших впереди солдат. В их переднем ряду появился разрыв, и к нам вышли помощник командующего с двумя охранниками.

— Приказы? — спросил Грэм.

— Попытайся выглядеть устрашающе, — ответил я.

Грэм выпрямился, и покрепче сжал Шип:

— Да, милод.

— Это я к Мёйре обращался, — с ухмылкой сказал я. — Тебя я взял только для демонстрации твоей красоты, Грэм.

Он одарил меня полностью сбитым с толку взглядом, напомнившем мне о Дориане так сильно, что мне захотелось его обнять — Мёйра же сдавленно засмеялась.

Я мысленно потянулся к Мёйре, создав новую связь без касания её руки:

— «Мысли ты читаешь гораздо лучше меня. Поскольку мы не говорим на их языке, мне нужно будет, чтобы ты интерпретировала для меня их слова».

Её ответом было тёплое сияние — я почувствовал её любовь и доверие:

— «Конечно». — Хотя я узнал о её существовании лишь недавно, в этот момент я осознал, что она действительно считала меня своим отцом. Это ощущение вернуло меня с небес на землю, и я начал сомневаться в своём решении взять её с собой. Изначально я намеревался использовать её в переговорах, чтобы защитить свою «настоящую» дочь. Теперь же у меня сложилось такое ощущение, будто я вместо одной дочери взял другую.