Майкл Мэннинг - Архмаг освобождённый

Дориан заскрипел зубами, борясь со своими инстинктами. Ноги его задрожали, но он отказался отводить взгляд, и меч каким-то образом оказался у него в руке. Все мысли вылетели у него из головы, но внутри он почувствовал начавшееся шевеление гнева, и, несмотря на страх, Дориан начал идти вперёд. Первый шаг был медленным и нерешительным, но каждый последующий был твёрже и увереннее, и вскоре он смело шагал к массивному зверю, с высоко поднятой головой и непокорённым:

— Будь я трижды проклят, если я позволю чем-то вроде тебя встать у меня на пути!

Тут дракон поднялся на всех четырёх лапах, и сделал глубокий вдох, глядя прямо на приближающегося Дориана. Он дёрнулся, и остановился, когда существо открыло свою пасть, и выдохнуло, послав в него волну обжигающего пламени.

Дориан присел, пригнув голову и защищая забрало руками, пока волна огня не прошла. Жара от неё он не почувствовал, и осознал, что его броня, похоже, снова защитила его от чего-то гораздо большего, чем просто физические удары. В самом деле, против огня она сработала гораздо лучше, чем против молнии. Снова встав, он побежал вперёд, и набросился на огромного зверя, желая пронзить его своим мечом.

Для него стало полным шоком, когда он прошёл сквозь тварь совершенно без сопротивления, будто дракон был создан из одного лишь дыма. Вокруг него закружились свет и тень, пока он не показался с другой стороны. Брошенный назад взгляд показал ему, что дракон всё ещё неистовствовал позади, но если у Дориана и были ещё какие-то сомнения в его вещественности, то они были развеяны, когда дракон взмахнул хвостом, который прошёл прямо сквозь грудь глядевшего на него Дориана.

Игнорируя фантомное чудовище у себя за спиной, Дориан повернулся к главным воротам. Больше не отвлекаясь на дракона, он заметил теперь уже видимых похитителей, проходящих через открытый вход в замок. Решётка была частично опущена, но замерла, не достигнув земли, удерживаемая какой-то невидимой силой. Рядом с ней с покрасневшим лицом стоял истекавший потом волшебник. Очевидно, что напряжение от одновременного поддержания иллюзии и удержания решётки от закрытия довели его до предела.

Не теряя больше времени, Дориан побежал вслед за ними, к волшебнику первым делом — он теперь понял, что тот был слишком опасен, чтобы его игнорировать. Тот наблюдал за его приближением, и по его щекам катился пот, пока он пытался делать одновременно слишком многое. К тому времени, как Дориан добрался до него, волшебник был почти под тяжёлой стальной решёткой, и он уже оставил попытки поддерживать иллюзию дракона.

В конце концов, видя, что сбежать ему не удастся, незнакомец отпустил барьер, удерживавший решётку, и бросился вниз, пытаясь прокатиться под ней до того, как она опустится. К сожалению для него, он не совсем успел, и один из массивных стальных штырей пробил его правое бедро, прижав его к земле тяжёлым металлом.

Это также помешало Дориану преследовать людей, которые неуклонно уносили Пенни и Мириам прочь. Он видел, как кто-то поскакал от опушки леса, ведя цепочку лошадей. Было ясно, что похитители тщательно всё спланировали — очень скоро они взвалят свои цели на лошадей, что значительно уменьшит всякие шансы на то, чтобы их поймать.

В приступе ярости Дориан ударил по металлическим прутьям, которые мешали его преследованию. Хотя его меч был зачарован и бритвенно-остр, металл был слишком толстым, чтобы его можно было разрубить, и его клинок всё время застревал, войдя в тяжёлый двухдюймовый железный прут где-то на полдюйма. На земле у него под ногами застонал волшебник.

— Поднять решётку! — закричал Дориан, но знал, что кричит втуне. Вид дракона лишил стражников мужества. Было сомнительно, что кто-то в пределах слышимости повиновался бы ему.

Вложив меч в ножны, он внимательно поглядел на решётку. Из опыта он знал, что она весила много тонн. Её так спроектировали для того, чтобы в крайнем случае её можно было быстро опустить, а поднять её врагу мешал лишь её вес. С того дня, как он получил узы земли, Дориан осознавал заметное увеличение своих силы и выносливости, но это, похоже, лежало далеко за пределами возможного.

Он увидел, как вдалеке похитители грузят Пенни и Мириам на ожидающих лошадей.

— К чёрту возможное, — сказал он, и, присев, крепко ухватился за нижнюю часть решётки. Сделав глубокий вдох, он начал поднимать, держа спину прямой и руки неподвижными, пока его ноги силились поднять его вверх. Сперва ничего не произошло, но пока он боролся, Дориан начал слышать гулкие удары где-то внизу, подобные массивному сердцу, бьющемуся в ритм с его собственным. «Дай мне силы», — подумал он.

Что-то ответило на его зов, поскольку он ощутил, как его конечности налились энергией, и хотя его лицо покраснело, а тело дрожало, решётка начала подниматься. Когда он выпрямлялся, долгий крик боли и натуги зародился где-то глубоко внутри него, а решётка набирала скорость, поднимаясь быстрее, когда достигла уровня его груди. Не осмеливаясь останавливаться, он использовал эту набранную решёткой инерцию и, расположившись под тяжёлым металлом, толкнул вверх.

На миг время замедлилось, пока он держал массивную конструкцию над собой, и, строго говоря, та должна была раздавить его одним лишь своим весом. Посмотрев вниз, он увидел, что волшебник наблюдает за ним.

— Если собираешься двигаться, то сейчас — самое время… — медленно выдавил он сквозь сжатые зубы. На лице незнакомца отразилось понимание, и он начал ползти прочь… оставляя за собой кровавый след.

Как только он миновал решётку, Дориан шагнул наружу, и позволил силе тяжести сделать своё дело — и массивная решётка врезалась в землю у него за спиной. Он посмотрел на волшебника, лежавшего по ту сторону решётки:

— Позволь им помочь тебе, когда они наконец преодолеют свой страх перед твоим «драконом», и тогда ты, возможно, выживешь. Я хочу поговорить с тобой, когда вернусь, — сказал он мужчине.

Дориан не был уверен, был ли тот ещё в сознании, но ему показалось, что он увидел согласный кивок. Волшебник был в таком плохом состоянии, что это движение вполне могло быть плодом воображения Дориана.

Отвернувшись, Дориан побежал к группе людей и лошадей, начинавших скакать прочь. Они были в более чем пятидесяти ярдах, и он ясно видел Пенни, которую удерживал перед собой один из всадников. Мириам висела поперёк крупа другой лошади. Он воспринял это как плохой знак, поскольку обычно на лошадей подобным образом вешали только трупы. Если она была жива, то это положение не гарантировало, что она таковой и останется.

В обычной ситуации бег в броне был интересным предприятием, как правило зарезервированным для очень коротких бросков. В кольчуге, которую носило большинство солдат, это было трудным делом… ограничивающим фактором служил вес брони. В латах, которые он сейчас носил, бегу следовало быть ещё более неуклюжим, но не из-за веса — латы на самом деле весили немного меньше кольчуги, — а из-за более ограниченной латами подвижности. Но Морт снова сотворил чудо. Броня была хитро создана, и двигалась вместе с его телом очень свободно. Бег она всё равно бы затрудняла, но поскольку она работала, дополняя его собственные движения, ощущение было такое, будто он бежал вообще почти без брони.