Майкл Мэннинг - Окончанельное искупление

Всё это зиждилось на том, что Питэр сделает так, как я просил, и с каждой уходящей минутой гибридное существо, внутри которого я был заточён, тревожилось, волновалось и злилось всё больше.

«По крайней мере, он не сделал это настолько быстро, насколько я просил», — подумал я. Если бы он последовал моим изначальным инструкциям, то моё существование прекратилось бы вскоре после того, как Мал'горос отнял у меня силу. Это, по крайней мере, не позволило бы мнеуничтожить мир, но им пришлось бы разбираться с разъярённым Мал'горосом.

Так было гораздо лучше… если Питэр просто выполнит свою часть.

«Что если он заберёт себе силу обратно, и Питэр сделает это уже потом?»

Брэксус/Мал'горос услышал мою мысль, и я почувствовал, как он улыбнулся внутри. Если всё так и случится, то от нашего мира мало что останется.

Я чувствовал, как Тёмный Бог уже принимал решение именно так и поступить, когда это случилось.

Я ощутил разрыв, будто внезапно порвалась натянутая струна, а затем окружавшее моё существо заклинательное плетение начало распускаться. Я был оторван, больше не связан ни с чем, особенно — со своим давно уже мёртвым телом.

Своим мысленным взором я видел Брэксуса, или Мал'гороса, я уже не был уверен, как его называть. Он лучился чувством изумления и удивления, начав истираться и дезинтегрировать по краям.

— « Я любил её не меньше тебя », — пришла последняя мысль, и я понял, что это послание было от Брэксуса.

Он растаял, а я поплыл в темноту. Моя душа наконец освободилась, и пустота звала меня. Я не чувствовал страха, ибо я уже был здесь однажды, вместе с Уолтэром. В тот день я отчаянно силился притянуть его обратно от последней переправы, удержать его, пока не смогу исцелить его тело.

Моё тело было мертво слишком давно, чтобы можно было проделать что-то подобное. Даже если бы кто-то был здесь, чтобы поймать меня. Так было лучше.

Я не мог предположить, что ждало меня дальше, но я подозревал, что наш мир лежал поверх другого. Научившись слышать голос смерти, я позже предположил, что смерть была ещё одной формой эйсара, просто с обращённым вспять измерением времени. В другом мире будет негативная энтропия, уравновешивающая нашу. Смерть в том мире может быть возрождением здесь.

Или я мог быть полностью неправ. Не было никакого способа заглянуть за завесу, хотя я был к ней ближе многих. Эта была поездка в один конец.

«Однако это имело смысл с математической точки зрения», — сказал я себе, безумно улыбаясь. Даже уплывая за великую черту, я не мог удержаться от размышления над дикими идеями.

Звук течения приблизился, и я понял, что то была граница… последняя переправа. Мой разум представил мне её как водопад, но на более глубоком уровне я знал, что у неё не было физической формы.

— « Мордэкай !»

Крик донёсся от кого-то другого. Он ощущался знакомым.

— « Мордэкай !»

Это был Уолтэр. Подобно золотой лампе, он освещал тьму вокруг себя, сияя как какой-то добрый дух. Он был для меня маяком и утешением. Я попытался подплыть к нему, но это было невозможно. У меня не осталось сил.

Я боролся за то, чтобы удержаться на месте, пока он приближался, пробиваясь ко мне навстречу, поскольку я не мог до него достать.

— «Тебе не следует быть здесь», — сказал я ему. — «Ты знаешь, что это».

Его свет окутал меня, отталкивая холодную пустоту.

— « Ты не сможешь вернуться », — предостерёг я, хотя и так уже было слишком поздно. — « Это слишком трудно, ты недостаточно силён ».

— «Заткнись», — только и был его ответ.

Он вцепился в меня всем, что у него было, а потом начал двигаться, вытягиваемый чем-то, казавшимся золотой верёвкой, обратно в мир, который я считал потерянным навсегда. По мере нашего приближения моё восприятие обострилось, и я осознал, что ему помогала Миллисэнт, питая его равномерным потоком эйсара, чтобы подкрепить его силы и привести его назад.

— «Я не хочу возвращаться в это тело», — сказал я ему, вспоминая свой труп. — «Лучше смерть».

— « Не волнуйся. Твоё тело — вообще не вариант », — объяснил он. — « Придётся обойтись моим ».

Это мне понравилось ещё меньше. Я слишком долго делил с кем-то своё тело. Я устал от сожительства. К тому же, Уолтэр был действительно старым.

— «Я не хочу быть дряхлым стариком!» — заупирался я. — «Что обо мне подумает Пенни?»

— « У меня тоже есть жена, знаешь ли », — напомнил он мне.

— «Так на ком я тогда буду женат? На обеих?» — спросил я.

Мысленно я вообразил себя вместе с женой Уолтэра, Ребеккой. Она была отнюдь не уродиной, но…

— « Серьёзно? Я вытягиваю тебя из-за порога, а ты первым делом начинаешь фантазировать о моём супружеском ложе?! У тебя что, стыда нет? »

На самом деле, я не думал об этом в положительном ключе, но я не хотел оскорблять его чувства. Вместо этого я ещё больше расширил наше непонимание:

— «А тебе не понравится возможность поваляться с Пенни?!» — обвинил я.

Где бы ни было физическое лицо Уолтэра, я знал, что он наверняка покраснел. Его всегда было так легко смутить. Я чувствовал, как он эмоционально заколебался. На миг он едва не потерял хватку на мне, что отправило бы меня в плавание обратно в пустоту.

— « Ты действительно так глуп, как утверждает Графиня! » — упрекнул он меня.

— «Только подожди, вот посидим годик в твоём лысом черепе», — пригрозил я, — «и ты начнёшь гадать, зачем тебе вообще нужны были все эти лишние мозги».

— « Ох », — донеслась его мысль, казавшаяся странно подавленной, будто он только-только что-то осознал.

— «Но если серьёзно», — снова обратился я к нему, — «то я это ценю, Уолтэр. Я знаю, как трудно было отправиться туда, куда отправился ты, но это — плохая идея. Отпусти меня».

Тут вмешался ещё один разум. Слова Гарэса Гэйлина эхом отдались вокруг нас, будто он кричал через большую пропасть:

— « Я готов ».

— « Пора уходить », — сказал мне Уолтэр. — « Я уже устал от тебя тут », — добавил он, и отпустил меня, начав выталкивать прочь.

Вот тебе и друг.

Рядом с ним действовала ещё одна воля, которая тянула меня синхронно с его толканием, и вместе они запихали меня в ещё одно тело, ощущавшееся более молодым, более живым. Сердце билось мощно, отдаваясь вокруг меня гулкими ударами, и я почти автоматически начал устраиваться.

Гарэс был там рядом со мной, но его разум стал уходить почти сразу же после того, как я присоединился к нему. Меня обуяла внезапная тревога, когда я задумался, совершал ли он самоубийство. Я уже успел определить, что моё новое тело принадлежало ему, вплоть до рыжих волос у него на подбородке.

— « Расслабься », — сказал он мне. — « Прими дар. Скоро ты поймёшь ».