Майкл Мэннинг - Вознесение гор

«Жалко их», — подумал он. «Они увидят совсем не так уж много».

Когда он показался, толпа разразилась радостными возгласами, уверяя его, что после ухода с арены его не забыли. «Неужели неудачники так популярны?» — задумался он, ибо они показывали свою поддержку несмотря на то, что верили в его неминуемую кончину. «Быть может, они просто готовы увидеть, как прольётся моя кровь».

Он встал, ожидая на своём месте, ибо противник его пока ещё не появился. Как только дверь в его камеру ожидания открылась, его тревога исчезла, сменившись спокойствием, которое он обычно испытывал на арене. Его сердце билось ровно, быстрее обычного, но не слишком. Чувства его были открыты, зрачки — расширены, а магический взор был острее, чем обычно. Земля гудела у него под ногами, терпеливая и вечная в своей мощи, а вверху небо вибрировало нераскрытым потенциалом ветра и дождя. Он чувствовал это, подобно лавине дождя и молний у себя над головой.

Земля и ветер всегда были для него как два друга, постоянно рядом, но никогда не навязываясь. Они ощущались живыми в таком смысле, который выходил за рамки рационального знания о том, что эти сущности были просто неодушевлёнными.

Однако существо, вышедшее на противоположную сторону арены, определённо было одушевлённым. Оно возвышалось на четырёх широко расставленных ногах, окружавших крепкое бронированное тело. Над ними поднималась более маленькая секция тела, имевшая две тонких руки.

«Это голова, или торс?». У Тириона не было правильных слов, чтобы описать это насекомоподобное существо. По его прикидке, оно превышало его по весу раза в два — оно было крепко сбито, и хорошо защищено от обычных атак, но было далеко не громадным. Оно было больше его самого, но в скромных пределах. Сияние его эйсара указывало на то, что существо наверняка было могучим магом — в точности так, как Тирион и ожидал. Что-либо иное было бы глупостью.

Он частично надеялся, что они могут выставить против него кого-то крупнее, ибо чем обширнее тело, тем медленнее оно должно двигаться. Эффективность Крайтэка как мага и ткача заклинаний и так, наверное, не зависела от его размеров, хотя Тирион не знал этого наверняка. Больше всего он боялся, что они выберут маленькое тело в совокупности со способностью к полёту, или какую-то иную форму, способную стремительно двигаться.

Фонари арены сменили цвет, поменяв бледно-голубой на яростный красный. Время пришло.

Землю вокруг Тириона подбросило в небо, когда он поднял ладони, и бросил на ветер слово. Рёв ветра и земли вокруг унёс его слова прочь, но их действенность была легко обозрима. Его окружило нечто, казавшееся ревущим торнадо из грязи, обломков и свистящего воздуха. С каждой секундой вихрь расширялся, увеличиваясь в диаметре, и набирая всё большую скорость. Тирион зашагал вперёд, и спокойный центр урагана двигался вместе с ним.

Крайтэк не сдвинулся с места, использовав первую секунду после смены фонарей, чтобы возвести вокруг себя сплетённый из заклинаний щит. Это действие отняло у него несколько секунд, а затем ещё несколько, когда существо улучшило и укрепило щит. К тому времени, как его достиг край урагана, щит был завершён и надёжно укреплён.

Воин Ши'Хар даже не попытался закрепиться для удержания на земле, или замедлить ветер. Существо уже оценило разницу в их силе. Оно знало, как знал и Тирион, что в прямом столкновении, воля против воли, у него не было шансов, но этого и не требовалось. Существу нужно было лишь убить его. Сила Тириона ничего не значила, поскольку он не имел никакой возможности повредить своему противнику.

Ветер поднял существо, и сначала отбросил прочь, ударив о заклинательное плетение, защищавшее зрителей от битвы на арене. Крайтэк отскочил, и снова оказался пойман, на этот раз полностью попав под ураган. Песок и гравий рвали щит существа, и одновременно ветер понёс его вверх по спирали.

«Оно ждёт, пока я выдохнусь».

Простая стратегия, хоть и скучная. Если защита твари была идеальной, то и причин рисковать не было никаких. Просто подождать, пока Тирион устанет, а затем убить его, когда он уже не сможет защищаться.

«Однако в этом плане есть изъян — допущение о том, что щит защитит эту тварь от чего угодно».

Тирион знал из прошлого опыта, что резкое движение, даже если оно не пробивало щит, могло повредить тому, кто под щитом находился. Побросай человека с достаточной скоростью, и даже если тот укрыт достаточно сильным щитом, чтобы избежать повреждений от внезапных ударов, мозги человеку всё равно можно встряхнуть. На основе чего бы ни была смоделирована тварь, с которой сражался Тирион, он был весьма уверен, что какой-то мозг у неё быть обязан.

Слегка управляя ветрами, он позаботился о том, чтобы Крайтэка било обо все твёрдые поверхности, то есть о землю и об окружавший арену щит. Скорость была невероятной, а удары — достаточно сильными, чтобы уничтожить щит любого из его прежних противников, но на защиту Ши'Хар они не оказали никакого эффекта.

Его противник замедлился, усилием воли смягчая следующий удар, а затем создал новое заклинательное плетение. Это плетение заключило окружавший существо твёрдый щит в другой, более мягкий, почти невидимый слой, шириной в несколько футов, призванный служить своего рода подушкой.

«Можно было и не ожидать, что оно позволит мне убить себя так легко», — подумал Тирион.

Теперь стало ясно, что закидать врага до потери сознания он не сможет, и его ураган стал пустой тратой силы, однако одновременно являясь его единственной защитой. Как только он позволит своему противнику крепко встать на ноги, тот наверняка сам нападёт, и остановить эту атаку Тириону скорее всего не удастся.

«Нужно сблизиться, и прикончить эту тварь, пока она не среагировала на утихающий ветер».

Сжав волю в кулак, он приступил к своему следующему и, как он надеялся, последнему тактическому манёвру.

Лираллианта вышагивала из стороны в сторону.

Однако её движения были лишь внешним признаком её внутренней досады. Она была встревожена, напряжена и совершенно не в духе. Это состояние было для неё новым. До встречи с Тирионом её жизнь была спокойной, а её настроение подобные вещи не трогали. Присутствие этого человека начало разрушать её спокойствие с того самого мига, как его губы впервые коснулись её стопы.

Его тогдашнее нахальство, его попытка манипулировать её эмоциями, почти заставило её пересмотреть своё решение пощадить его жизнь, взяв на себя ответственность за него. С того дня она неоднократно размышляла о мудрости этого решения, но чем больше она о нём узнавала, тем меньше была способна думать о том, чтобы вот так с ним покончить.