Майкл Мэннинг - Бесшумная буря

— Если честно — не знаю, — ответил он, поворачивая голову, чтобы поцеловать её руку.

— Всё теперь гораздо лучше ожиданий, которые ты мне прививал, — сказала она ему.

Тирион вздохнул:

— Может, в этом и дело. Я не привык к хорошему.

— Ты сказал, что у тебя всё было хорошо после того, как тебе позволили перестать сражаться на арене. Разве тебе не стало уютно и мирно в течение всех этих лет?

— На самом деле — нет, — признался он. — Было тихо, но ощущение было таким, будто я жил в золочёной клетке, в безрадостной тюрьме. Всё было мирно, но у меня ничего не было. Теперь же… — указал он в сторону окна.

— …тебе есть, что терять, — закончила она за него. Нагнувшись, она поцеловала его в щёку: — Это — лучшая часть жизни. Ты заслуживаешь иметь что-то, что можно потерять. Беспокойство из-за этого — лучший признак того, что с тобой случилось что-то хорошее.

— Ага, — согласился он, но не мог избавиться от чувства нависшего над ним рока.

— А что насчёт твоей подружки, — поддела она его. — Лиралл… — она замолчала, силясь вспомнить, как именно следовал произносить это имя.

— Лираллианта, она не была мне подружкой, — поправил Тирион. — Она — моя хозяйка, и, да, ещё и моя любовница, но никогда не было никаких сомнений в том, кто кому принадлежал. — Он снова обнаружил свою руку у себя на горле, нащупывающую ошейник, которого там больше не было.

— Ты сказал мне, что это из-за неё тебе позволили жить без ошейника, — указала Кэйт. — Что она — часть какого-то движения за изменение того, как Ши'Хар обращаются с нами.

— Нельзя взвешивать их действия так же, как человеческие, — сказал Тирион. — Они думают не так, как мы. Ты уже встречалась с Байоваром и Тиллмэйриасом. У тебя уже должно быть какое-то понимание того, насколько они чужеродные.

Кэйт кивнула:

— Я их вообще не понимаю, но вот о женщинах я кое-что знаю.

Он рассмеялся:

— Всё всегда возвращается к этому, не так ли?

— Чем бы ещё она ни была, или ни считала себя, она в тебя влюблена, — объявила Кэйт с некоторым количеством стали в голосе.

— И тебя это заставляет ревновать, — добавил Тирион.

— Нет, — сказала она, но затем поправилась, — ну, может быть, но тут нечто большее.

Он поднял бровь.

— Когда у тебя был секс с Лэйлой, — продолжила Кэйт, — меня это злило, но на самом деле я не ревновала.

— Почему нет?

— Я знала, что ты её не любил. Ты пытался наказать меня. Всё дело было в тебе и во мне. Твоё сердце меня заботит больше, чем всё остальное, — объяснила она.

— Так ты говоришь, что я в неё влюблён? — спросил он. Когда он произнёс эти слова, у него напрягся живот. Тирион знал, что для Кэйт это было чувствительной темой, и он не знал, как распутать клубок его собственных чувств на этот счёт.

— Разве нет?

— Я ненавижу Ши'Хар с пылом, который мне даже не выразить словами.

Кэйт кивнула:

— Да, но мы говорим не о Ши'Хар. Мы говорим о Лираллианте.

Тирион сделал глубокий вдох:

— Я на самом деле не понимал её, когда пришёл сюда. Я был молод и глуп, а она была прекрасна. Позже я понял, что она была моей хозяйкой, и считал, что её отношение ко мне ближе всего к тому, как кто-то относится к дорогому домашнему животному, но чего я не понимал, так это тот риск, на который она пошла.

— Риск?

— Её роща, Ши'Хар Иллэниэл, никогда не брала рабов. Вне зависимости от того, считали ли они их животными или народом, они не верили в причинение ненужных страданий. Она рискнула своим будущим, когда нарушила их правило, и надела на меня ошейник — но этим она спасла мне жизнь. С тех пор я не уверен, смог бы ли я сохранить без неё свой рассудок. Я был один, и люди в Эллентрэа были мне более чужими, чем даже она.

Кэйт подумала о Лэйле, и кивнула. «А она ведь, наверное, одна из самых нормальных», — подумал она. Наблюдая за тем, как Даниэл с трудом находит слова, чтобы выразить свои чувства, она собралась с духом, прежде чем снова заговорить:

— Даниэл, просто будь честным. Я не буду ненавидеть тебя, если ты испытываешь к ней чувства. Это будет нелегко, но я уже больше не девочка.

— Тут другое, — наконец сказал он. — Она хочет учиться. У неё есть сердце, но она себя не понимает. Однако более всего прочего она — семья. Я думаю, что…

Он остановился, не зная, как продолжать.

— Просто скажи это, Даниэл.

— Нелегко говорить девушке, которую любил всю жизнь, о том, что влюбился в другую, — ответил он, и у него свело живот, когда эти слова сорвались с его губ. — Особенно если ты всё ещё любишь ту девушку.

— Я была замужем, Даниэл, и я всё ещё люблю Сэта, несмотря на все наши ссоры и проблемы.

— Но ты не хочешь больше быть его женой, — сказал Тирион. — Не хочешь жить с ним.

Она кивнула:

— У меня был выбор, и я его сделала. Что бы выбрал ты?

Он посмотрел ей в глаза:

— Если бы я мог вернуться, или если бы мог сбежать от всего этого, то я бы взял тебя, и забыл всё остальное.

— Но бы всё ещё любил её.

— Часть меня — любила бы, — признался он.

— Тогда, мне этого хватит, — сказала она, протягивая руку, чтобы погладить его щёку. — Ты же не можешь в самом деле сбежать, а?

Тирион посмотрел в окно, где ему были видны Эмма и Вайолет, охранявшие друг друга во время учебного боя против Абби и Дэвида:

— Когда-то — возможно, но теперь…

— Я не стала бы тебя любить, если бы ты мог их бросить. Я сама едва терплю то, что оставила Эрона с его отцом, — сказала Кэйт. Она призадумалась, а затем продолжила: — Она нужна нам.

— Нам?

— Тебе, мне, твоим детям — без твоей любовницы из Ши'Хар ни у кого из нас не было бы никакой надежды. Она, наверное, является единственной причиной, по которой тебе позволяют всё это делать, — сказала она, взмахами рук указывая на дом и стоявшие за ним здания.

— Что ты предлагаешь?

— Когда она наконец вернётся, если придётся, тебе следует оставить меня.

— Я не могу этого сделать.

— Ты сделаешь то, что должен, — с нажимом сказала она.

— Она уже знает про тебя, — проинформировал он её. — Я не знаю, что именно она думает, но так просто всё не решить. Я не могу ей лгать.

— Ты и мне никогда не мог лгать, — печально сказала Кэйт.

— Нет, я хочу сказать, что я не способеней лгать. Каждый раз, касаясь моего разума, она видит мои мысли и чувства. Она уже знает о нашем прошлом, и рано или поздно она узнает и об этом, — объяснил он.

— О.

— Ага, — с таким же красноречием ответил он.

Кэйт встала, по привычке приглаживая ладонью волосы:

— И ничего-то тут не бывает простым.

— Нет, не бывает, — согласился Тирион. — Что ты будешь делать?

— Начну готовить обед, — прагматично сказала она. — Зашли одного из них помочь — думаю, сегодня очередь Дэвида.

— Я имею ввиду — насчёт будущего, — уточнил он.