Майкл Мэннинг - Сын кузнеца

Тем не менее, библиотека Герцога была одной из лучших в королевстве, и мы оба не знали доподлинно всю широту и размах томов, хранившихся в ней. Мы по молодости просто стали перебирать названия и надеяться, что найдём что-то релевантное. Марк начал листать исторические хроники, надеясь найти какое-нибудь упоминание о прошлых волшебниках, а я зарылся в трактат о травах. У меня всегда была слабость к растениям. В конце концов я оторвался от книги, и снова начал поиски, когда Марк позвал меня к себе.

— Эй, Морт, я кое-что нашёл! — окликнул он. Находкой оказалась история университета в А́лбамарле, столице Лосайона. — Тут сказано, что при университете раньше был магический колледж, — сказал он.

— Он и сейчас там есть? — спросил я.

— Нет, судя по всему, была эпидемия, и пошли слухи, что волшебники имели к ней какое-то отношение, так что колледж был уничтожен разъярённой толпой. Похоже, что большую часть преподавательского состава сожгли на костре.

— Напомни мне ещё раз, почему у меня непременно должно быть желание стать волшебником?

— Потому что это ужасно впечатляет! Их сейчас осталось очень мало, да и как я ещё найду магического советника, когда стану герцогом?

Он одарил меня одной из своих знаменито очаровательных улыбок.

— У твоего отца нету «магического» советника, — ответил я.

— Только потому, что их больше нигде не сыскать. Но у моего деда такой советник был. О, смотри! Ты вообще не волшебник! — сказал он, приковав к себе моё внимание. — Тут написано, что ты — маг.

— А какая разница?

— Любой, у кого есть достаточно латентных способностей — маг, а волшебник — это маг, получивший образование и научившийся правильно применять свои способности.

Я засмеялся:

— Так я — невежда! Мы это и так знали.

Мы пробежались по оставшейся части книги, но не нашли там ничего о судьбе волшебников, выживших в сожжении колледжа.

— Давай искать дальше, я знаю, что Ве́стриус держал где-то здесь какие-то книги, — сказал Марк.

— Вестриус? — спросил я.

— Ручной волшебник деда, — ответил Марк.

Я стал медленно обходить стеллажи, когда заметил что-то странное — в задней части, в углу, рядом с одним из деревянных стеллажей был мягко светящийся символ.

— Эй, зацени это, — позвал я.

Затем я протянул руку, чтобы коснуться его. Миг спустя я обнаружил, что сижу за столом для чтения в парадной комнате библиотеки. Марк странно на меня посмотрел.

— Да что за хрень с тобой творится? — сказал он.

— Что?

Он раздражённо продолжил:

— Минуту назад ты позвал меня в ту боковую комнату, где хранятся учебники по грамматике, а потом просто вышел, и сел здесь, ни словом ничего не объяснив — вот что!

— Правда?

Дезориентация стала моим постоянным спутником за эти несколько дней.

— Легенды о рассеянных волшебниках становятся всё правдивее с каждым днём, — ответил он. — Давай пойдём посмотрим, что ты забыл, профессор тупица.

Мы встали, и пошли в маленькую боковую комнату, откуда, по его словам, я его позвал.

Поискав несколько минут, я снова заметил светящуюся руну:

— Привет, а это что?

Я снова протянул руку, чтобы коснуться её. Миг спустя я обнаружил, что снова сижу за столом для чтения. Марк с задумчивым видом сидел напротив меня.

— Начну с того, что скажу вот что: ты никогда не сможешь стать магом или кем-то ещё, если будешь постоянно трогать незнакомые уорды, — сказал он.

— Разве мы не были здесь совсем недавно? — осведомился я.

— Вот он, тот великий разум, завоевавший моё уважение. С возвращением, Мордэкай, повелитель очевидного!

Сарказм не входил в число его более привлекательных черт. Да, если подумать, и моих тоже. Он быстро объяснил, что случилось, поэтому мы пошли обратно, чтобы посмотреть ещё раз.

На этот раз я не стал трогать руну.

— Ты её видишь? — спросил я его.

— Нет.

— Попробуй коснуться её, и посмотрим, что случится, — предложил я.

— Ни за что, вдруг я забуду что-то важное!

— Например?

— Например — первый раз, когда я спал с женщиной! — ответил Марк.

— Какого хрена? Когда это ты успел? Ты что, больше не девственник? — ошарашенно спросил я.

— А ты — всё ещё девственник? — спросил он, выгнув брови.

— Заткнись, давай вернёмся к нашим делам.

Я уставился на руну, пока он тихо смеялся у меня за спиной. Наконец я попробовал что-то другое. Вытянув руку, я поднёс её к руне, не касаясь её. По мере того, как рука приближалась к свечению, я ощущал нарастающее давление у себя в голове. «Забудь» — послышался мне шепоток, но я держался. Глубоко вдохнув, я попытался создать давление, похожее на то, которое ощущал, но направленное вовне, обратно в руну. Несколько долгих мгновений я ощущал, как напряжение нарастало, не только в моём разуме, но и в воздухе вокруг меня, а потом мир взорвался.

Я обнаружил, что лежу на спине, а Марк высится надо мной с ломиком в руках.

— Ты либо самый глупый, либо самый удачливый ублюдок из всех, кого я когда-либо знал, — сказал он.

Я сел, и посмотрел на место, где был символ. Он явно исчез, вместо него на стене появилась подпалина.

— Откуда у тебя ломик?

— Я сходил за ним до того, как выяснил, что ты пытаешься взорвать сам себя. Помоги, тут железное кольцо за тем местом, где была та магическая фиговина.

Сначала он позволил мне положить на кольцо ладонь, и когда стало ясно, что ничего больше не взорвётся, он помог мне потащить за него. Мы тянули несколько секунд, а потом облицовка открылась вдоль шва, и показался шкафчик. Внутри были три переплетённые в кожу книги. Первые две были где-то десять дюймов в ширину, и примерно дюйм толщиной. Третья была крупной, целых восемнадцать дюймов высоту, и толщиной в три или четыре дюйма, была покрыта светящимися символами, и прочитать я мог на обложке лишь заголовок: «Ла́йсианская Грамматика». Другие две книги были без названий.

Марк потянул руку внутрь, но я положил ладонь ему на плечо:

— Не надо.

Он бросил на меня взгляд, и попятился. Я осторожно протянул руку, и вытащил две книги поменьше; поскольку они не светились, я предположил, что их трогать не опасно. Большую книгу я оставил внутри.

— На неё наложены уорды? — спросил Марк.

— У неё что-то по всей поверхности, и она светится как костёр.

Подискутировав немного, мы закрыли облицовку, и оставили ту книгу внутри. Надежда была на то, что я узнаю достаточно, чтобы позже безопасно её прочитать. Час был уже поздний, и мы решили закруглиться на этот вечер. Я взял две книги к себе в комнату.

— Пообещай, что не будешь смотреть их без меня, — с серьёзным выражением лица сказал Марк. — Если что-то случится, пока ты их читаешь, то кто-то должен быть рядом, чтобы оттащить тебя прочь, или затушить огонь.