Роберт Асприн - Цикл Мир воров. Компиляция. Романы 1-14

Проницательный читатель, возможно, заметит некоторую противоречивость образов, появляющихся в этих рассказах. Их речь, описание происходящих событий, замечания по поводу иерархического порядка, установленного в городе, периодически меняются.

ЭТО ВОВСЕ НЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ!

Читатель должен рассматривать все эти несоответствия, учитывая три вещи.

Во-первых, каждое повествование ведется со своей точки зрения, а различные люди видят и слышат одно и то же по-разному. Даже на самые очевидные факты оказывают влияние личные чувства и мнения. Так, странствующий певец, рассказывающий о разговоре с чародеем, даст иное изложение событий, чем вор, ставший свидетелем того же самого.

Во-вторых, жители Санктуария в той или иной мере страдают паранойей. В разговоре они склонны или упускать или слегка искажать действительное положение вещей. Делается это скорее машинально, чем преднамеренно, так как является необходимым для выживания в этом обществе.

Наконец, Санктуарий — общество, насквозь проникнутое конкуренцией. Нельзя получить работу, заявив, что являешься «вторым фехтовальщиком города». Вдобавок к преувеличению собственной значимости широко распространено преуменьшение и игнорирование способностей соперников. В результате чего описание иерархии Санктуария меняется в зависимости от того, с кем говоришь… или, что важнее, кому веришь.

— Но ведь, несомненно, Ваше Величество не может оспаривать факты!

Укутанный плащом Император не переставая ходил взад-вперед. Новый глава Рэнканской Империи в яростном несогласии закачал головой.

— Я не оспариваю факты, Килайт, — возразил он. — Но я ни за что не прикажу умертвить своего брата.

— Сводного брата, — поправил его верховный советник.

— У нас в жилах течет кровь одного отца, — парировал Император, — и я не подниму руку, чтобы пролить ее.

— Но Ваше Величество, — взмолился Килайт, — Принц Кадакитис молод, он идеалист…

— …каковым я не являюсь, — закончил Император. — Твои потуги очевидны, Килайт. Его идеализм находится под моим покровительством. То, что Принц возглавит бунт против Императора — своего брата — так же невозможно, как и то, что я прикажу расправиться с ним.

— Мы опасаемся не Принца, Ваше Величество, а тех, кто может использовать его, — советник был неумолим. — Если одному из многочисленных лживых последователей удастся убедить Принца, что ваше правление Несправедливо и бесчеловечно, идеализм заставит его выступить против вас, хотя он и очень вас любит.

Шаги Императора замедлились; наконец он застыл на месте, опустив плечи.

— Ты прав, Килайт. Все мои советники правы, — в его голосе прозвучало утомленное смирение. — Необходимо что-либо предпринять, чтобы удалить моего брата из столицы, очага интриг. Однако мыслям о физическом устранении я буду противиться до последней возможности.

— Если у Вашего Величества есть какой-то другой план, в который вы хотите посвятить меня, я сочту за честь первым похвалить его, — предложил Килайт, мудро скрывая торжество.

— Готового плана нет, — признал Император. — И я не смогу полностью сосредоточиться на нем до тех пор, пока не будет решена другая задача, тяжким бременем лежащая у меня на сердце. Ну, еще несколько дней Империя может не опасаться моего брата?

— Что за вопрос требует вашего внимания? — спросил советник, игнорируя попытку своего повелителя обернуть все в шутку. — Может, я чем-то смогу помочь вам…

— Пустяки. Незначительный вопрос, но тем не менее неприятный. Я должен назначить нового военного губернатора Санктуария.

— Санктуария? — нахмурился Килайт.

— Небольшой городок на южной окраине Империи. Мне самому пришлось потрудиться, чтобы отыскать его — со всех современных карт его давно стерли. Какой бы ни была причина его появления на свет, сейчас ее, очевидно, больше нет. Он увядает, умирает, превратившись в приют мелких преступников и разорившихся искателей приключений. Однако это все же часть Империи.

— И городу нужен новый военный губернатор, — тихо пробормотал Килайт.

— Прежний уходит на покой, — пожал плечами Император. — Это проблема. Город Империи с военным гарнизоном обязан иметь губернатора — человека, достаточно хорошо знающего Империю и способного стать там представителем столицы. И человек этот должен быть достаточно тверд для того, чтобы укреплять закон и порядок — в чем прежний губернатор, боюсь, был не очень-то ловок.

Он машинально снова начал расхаживать.

— Трудность состоит в том, что такому человеку в Империи можно найти лучшее место. Мне кажется преступным посылать кого-то стоящего в такое незначительное затерянное место.

— Не говорите «затерянное». Ваше Величество, — улыбнулся Килайт. — Скажите лучше: «удаленное от очага интриг».

Император долго смотрел на советника. Затем они оба расхохотались.

Хаким-рассказчик, прищурившись, смотрел на утреннее солнце, облизал пыль с губ. Сегодня день обещал быть жарким — день для вина. Небольшие удовольствия — вроде выпивки — которые позволял себе Хаким, доставались ему все труднее и труднее по мере того, как караваны становились все реже и малочисленнее.

Лениво шаря пальцами в поисках песчаной блохи, с успехом нашедшей дорогу в его лохмотья, Хаким устало устроился на новом помосте у края базара. Раньше он частенько наведывался на пристань, но рыбаки прогнали его, обвинив в воровстве. Это его-то! Этот город кишмя кишит ворами, а для обвинений в воровстве выбрали Хакима.

— Хаким!

Оглянувшись, он увидел окружившую его ватагу из шести подростков.

— Доброе утро, дети, — скорчил гримасу Хаким, обнажая желтые зубы. — Что нужно вам от старика Хакима?

— Расскажи нам что-нибудь, — разом загалдели мальчишки, обступая его.

— Ступайте прочь, блохи! — простонал Хаким, махнув рукой. — Сегодня солнце будет палить. И я не стану сушить горло бесплатными рассказами.

— Ну, пожалуйста, Хаким! — проскулил один подросток.

— Мы принесем тебе воды, — пообещал другой.

— У меня есть деньги.

Последнее предложение подобно магниту приковало внимание Хакима. Его взгляд жадно впился в медную монетку, лежащую в протянутой грязной руке. Такая монета и еще четыре ее сестры обеспечат Хакима бутылкой вина.

То, где мальчишка достал ее, значения не имело — вероятно, просто стащил. Хакима заботило лишь то, как переместить это сокровище из рук мальчишки в свои. Отнять? Нет, не пойдет.

Базар быстро наполнялся людьми, и открытое посягательство, да еще на детей, несомненно, вызовет осуждение. К тому же проворные мальчишки с легкостью справятся со стариком. Да, монету придется зарабатывать честно. Отвратительно, что он так низко пал.