Олег Говда - И королевство в придачу - 2

Скала заскрипел зубами и отшатнулся, зато Бык не упустил шанса. Его меч описал какую-то невероятную траекторию и впился в мой бок. От усилия гладиатор сам потерял равновесие и опустился на колено, но его прикрывал товарищ, а я был один.

От резкой боли аж перекосило. Рана не очень глубокая, но мышцу рассек. Кровь так и хлещет… Все… Приехали, кума, слезайте. Минут пять, и сам свалюсь.

Шагнул назад, прислонился спиной к стенке. Даже не ожидал, что она так близко. Но, сейчас это именно то, что надо. Перевести дыхание.

Противникам тоже от меня досталось. Не бросаются добивать. Сами с силами собираются. Но вряд ли передышка будет долгой. Минута-две не больше. И все решится последним звоном клинков. М-да… Неожиданно.

Интересно, когда меня убьют, я окончательно умру, или есть шанс, что неведомые силы вернут меня обратно, в прошлую жизнь? Ага! «Хорошую религию придумали индусы. Что мы, отдав концы, не умираем насовсем…»

В предвкушении близящейся развязки, трибуны замерли. Тишина такая, что дыхание слышно. Точнее говоря, тяжелое хрипение. И воздух, будто водой дышишь. Сердце, как сумасшедшее колотится, грудь ходуном ходит, что-то в легкие со свистом затягивая, а надышаться невозможно. Словно, мы высоко в горах и в нем резко кислорода поубавилось.

Впечатление усиливается еще и сгущающимся туманом.

Странно, для жаркого полдня. Откуда он взялся? Даже речки рядом нет.

Фигуры впереди шевельнулись, и я сморгнул. Это кровопотеря дает о себе знать. Отсюда и туман в глазах. Соберись, Коля! Не все еще потеряно. Помни, врагам не многим лучше. И если выстою, то…

Резкий клекот атакующего орлана пронзил тишину, как удар грома. А вслед за ним, что-то большое рухнуло сверху на моих противников и разметало их в стороны, как кегли.

Я старательно проморгался, наводя резкость, и бессильно сполз по стеночке на песок.

— Привет, красавица. Ты вовремя. Не знаю, что говорят правила Цирка насчет применения боевых птиц, но это и не важно.

Синильга, успевшая за короткую разлуку еще немного подрасти и теперь сравнявшаяся размерами со средней упитанности страусом, бросилась ко мне на грудь.

— Ох… полегче. Ты уже большая девочка. На ручки не возьму. Самому бы к кому залезть.

Орлан легонько тюкнул меня клювом в плечо: мол, ничего, терпи, казак, а то мамой будешь. Потом развернулся, заслоняя собой, растопырил крылья и снова заклекотал. И каждый, кто услышал крик Синильги, не сомневался: к ней лучше не приближаться.

Зрители безмолвствовали. А я вспомнил, как пританцовывал перед птенцом мэтр Игнациус, вопя, что это невозможно и что синие орланы давно вымерли. Так что тишина на трибунах вполне понятна.

— Куме, ты его тоже видишь? — донесся до меня первый робкий вопрос.

— Если ты, куме, о большой синей птице на арене, то да, — прозвучал не слишком уверенный ответ. — Сколько ж мы уже выпили?

— Магия? Или Торус таки подмешивает в брагу грибы?

Кум ответить не успел.

— Орлан… Синий орлан… — зашелестело со всех сторон.

Голоса становились громче, люди возбужденно переговаривались и вот уже кто-то радостно завопил:

— Орланы вернулись!

Мгновением позже этот вопль потонул в общем рев и свисте. Из-за чего Синильга снова распустила крылья и одним прыжком взвилась в небо. Но далеко не улетала, кружила над цирком, время от времени, грозным клекотом напоминая, что она здесь, все видит и друга в обиду не даст.

Да меня уже никто и не собирался обижать. Во-первых, Бык и Скала, отброшенные орланом, так и не нашли сил или желания подняться. Видимо, та атака была последней, на которую у израненных гладиаторов еще нашлось достаточно сил. Во-вторых, наплевав на правила, с одной стороны ко мне бежал Мэтью, и навершие посоха в его руках опасно горело багровым пламенем, а с другой, размахивая руками, как ветряная мельница, на манеж выскочил распорядитель игр, давая понять, что поединок закончен. Горн тут же проревел трижды, но за общим шумом, его вряд ли кто расслышал.

— Внимание! Внимание! — надсаживал горло ланиста. — Уважаемая публика! Прошу вас! Успокойтесь! Дайте сказать! Поединок окончен! Воля богов! Вы все видели! Боги даровали жизнь бойцам!

«Вроде, я все это уже слышал? — мысли путались и я ощущал, как арена начинает легонько раскачиваться, словно лодка на стрежне. — Наверно, дежавю. А Мэтью повзрослел. Серьезный такой. Наверно, старается на мэтра Игнациуса походить. Все нормально, дружище. Повоюем еще…»

Сказал вслух или только подумал? Не знаю. Туман уплотнился, стал гуще молока, и мне непреодолимо захотелось спать. Прямо здесь и сейчас. И пошли все в… куда-нибудь. Утром поговорим. Совесть надо иметь. Нельзя мешать человеку, если он так устал.

Глава восьмая

Что-то я слишком часто стал просыпаться в незнакомых местах. Оно ж только кажется, что потолок — он и в Африке потолок, а на самом деле свой, родной, пусть и не заплеванный узнаешь с первого взгляда, даже с закрытыми глазами. Лежишь и понимаешь: нет — это не Рио-де-Жанейро, это я опять во что-то вляпался. Причем обеими ногами. Поскольку боль именно оттуда поднимается. Неприятная такая, дергающая…

— Ну и зачем понадобился весь этот балаган? — ворчал рядом старческий голос.

— Меня спрашиваете? — это Мэтью Прудик. — Или уже забыли, что я сам чуть не погиб?

— Одним неучем меньше, не велика потеря для Академии. Обязательно отпишу Корнелии, чтобы взгрела по первое число. Только последний дурень при столь скудном запасе энергии додумается защитную сферу ставить.

— А что мне еще оставалось делать? — неуверенно огрызнулся молодой маг. — Ждать, пока леопард сожрет?

— «Колпак» надеть, юноша. Элементарный «Колпак». И не делайте такие большие глаза. Это заклинание каждый адепт Академии знает лучше собственного имени. Причем с первого семестра, иначе в город не выбраться. И не будет никакого пива, никаких девочек… Забыл с перепугу?

— Ой…

— Вот вам и «ой»! А все почему? — продолжал ворчать старик. — Потому что привыкли считать, будто чем заклинание сложнее тем эффективнее. Эх, учить вас еще и учить… И в первую очередь самообладанию.

— Спасибо, мастер Клэопетрус, — в голосе Прудика звучала искренняя благодарность. — Я запомню.

— Ладно, — подобрел городской маг. — Жизнь покажет. А теперь давай займемся здоровьем его высочества. Помнишь, как я показывал?

— Да, мэтр.

— Тогда на счет «три». Раз… два…

Маг произнес «три», и я ощутил, как по телу разлилось тепло. Вернее, не тепло, а как бы… Черт. Никакое сравнение не подходит. Просто всего секунду назад я был немощен, разбит и ощущал себя, как после марафона. Добежать до финиша сил хватило, а сделать еще хоть пару шагов выше моих возможностей. Ноги будто свинцом налиты. И сердце из груди выпрыгивает. Прям, как в том мифе о первом гонце. Прибежал, весть принес и умер.