Олег Говда - И королевство в придачу - 2

А это третье отличие нового мира, которое не могло не радовать. Поскольку в хвосте орлана перьев много, и они сами растут. Даже поливать не надо. Хватит одарить не одну дюжину.

Вот только не нужна мне ни эта дюжина, ни другая. Леонидию бы найти и вернуть… А то что-то неспокойно на душе.

Дыхание пленницы, — чьей жизнью и честью, я так и не воспользовался, несмотря на предложение, поступившее вслед за подарком, — изменилось. Стало слишком размеренным. Значит, проснулась и не знает, как себя вести. Вот и лежит смирно, покуда повелитель Синей Птицы не соизволит о ней вспомнить.

М-да… Замысловато у них тут. То убить пытаются без каких-либо предварительных разговоров и объяснений. То в верные слуги записываются. Несмотря на мою бесспорную принадлежность к презренному мужскому роду.

Я повернулся на бок, протянул руку и вытащил кляп изо рта амазонки.

— Спасибо… — негромко произнесла пленница… или кем она мне доводится теперь?

— Не за что… Выспалась? Поговорим?

— Как прикажет Летающий с орланами, — безропотно согласилась девушка.

— Ну, пусть будет Летающий… Хотя Николаис мне уже привычнее. А тебя как зовут?

— У меня еще нет имени, Летающий с орланами. Сегодня сестры должны собраться в Круг и дать имена всем, кого посчитают достойными.

Девушка тихонько вздохнула и прибавила.

— Увы… меня там не будет…

— Далеко идти? — не сообразил я сразу. — Долго?

— Идти? — переспросила амазонка. — Не знаю… Наверно. Всадник за день доберется. А если бегом, то можно и к обеду успеть.

Интересный вариант. Бегом, значит, быстрее, чем верхом? Хотя, почему нет? Я же не знаю, какие у них тут лошади… Может, вроде пони? А ножки у девушки длинные, стройные… Такими можно с легкостью не одну версту отмерять. Вот только мне за ними сто пудов не угнаться…

Ага, как раз из-за них. Пудов в смысле. И собственных, и приобретенных… В виде доспехов и прочей амуниции. С дистанции не сойду — на это здоровья хватит. Но тягаться наперегонки с конем не рискну. И даже с осликом…

Хотя…

Мысль причудливо соскользнула с ослика на безымянную девицу. Если она такая прыткая… Нет, навьючивать амазонку, как длинноухое животное, я не собирался, но почему и не разделить груз поровну? Вернее, ей — все то что не имеет режущих и рубящих краев, а себе оставить только оружие…

— Но не в этом дело… — продолжила тем временем девушка. — Я не войду в Круг, потому что не выполнила задание. И не заслужила имени.

Ага. Тут проблема посерьезнее, оказывается. Для получения имени не только вековой ценз надо преодолеть, но и заслужить.

— И что помешало?

К этому времени рассвело достаточно, чтобы можно было прочитать ответ в ее глазах.

— Я?! Но чем?

Память услужливо подсказала прочитанные в свое время книги об американских индейцах, где перед посвящением в воины, юношей тоже подвергали различным испытаниям на выдержку и мужество. Весьма болезненным.

— Неужели тем, что развязал? Так это не нападение было? А всего лишь испытание на выдержку? Черт… Но я же не знал… Может, если я расскажу сестрам, как было… — взгляд упал на труп второй амазонки, и слова прилипли к языку. — М-да… Не уверен, что объяснение им понравится больше. Но, с другой стороны… Вы же сами. Могли хоть словом обмолвится. Или знак какой поставить…

— Вообще-то, — отозвалась девушка, — костер дымился…

— Ну, да… Иначе как бы я тебя нашел.

— Ты не понял. Этот дымок указывал всем сестрам место испытания. А Герминдия… — девушка тоже посмотрела на мертвую. — Она следила за тем, чтобы все правила были соблюдены. Ну, и чтобы помочь… если я все же не справлюсь. Или мужчин окажется слишком много.

— Ничего не понял… — я помотал головой. — Так на тебя все же напали?

— Нет…

Тема разговора девушке явно все больше переставала нравиться. Но надо же разобраться. В конце концов на мне еще один труп. И когда совесть проснется, хотелось бы иметь возможность оправдаться. Если не в чистую, то хотя бы смягчающими обстоятельствами.

— Нет «что»?

— Напали… но не успели…

— Погоди, — я подсел ближе. — Давай начнем сначала. А то я совершенно запутался. Кто напал? Чего не успел? И куда они потом делись, не оставив после себя совершенно никаких следов?

Девушка неуверенно поерзала, посопела, но поскольку вопрос задал не кто-нибудь, а сам Летящий с орланами, принялась излагать свою историю по порядку.

И как оно в жизни зачастую происходит, все оказалось совершенно иначе, чем казалось.

Подвиг, который должна совершить каждая юная амазонка, чтобы получить имя, заключался не в энном количестве часов, которые надо провести без воды и еды, — хотя и это тоже входит в испытание, — а в том, чтобы победить мужчину. Причем, взять в плен или убить - заранее не оговаривается. На усмотрение победительницы.

Дочери степи отлично знают все более-менее оживленные дороги, по которым в Царство амазонок направляются гонцы, купцы, переселенцы или искатели приключений. Где и устраивают возле них вот такие ловушки на живца. Дальнейшее зависит от поведения тех, кто на приманку клюнет. Если связанная девушка покажется мужчинам легкой добычей, то их, как правило, ожидает разочарование. Иногда быстрое, а иногда и весьма болезненное.

А когда в ловушку попадется более умелый воин или слишком большая ватага, то на помощь «жертве» приходит опытная наставница.

Вот только в этот раз они обе ошиблись. Не сумели распознать во мне избранного. За что и поплатились. Герминдия — жизнью, а девушка — тем, что еще на год останется безымянной. И, судя по тону, которым амазонка это сказала, девчонка явно предпочла бы судьбу наставницы.

А вот это зря. Честь, гордость и все такое — конечно, очень важно. Но в данном конкретном случае, я солидарен с Экклезиастом, предпочитавшего живую собаку, а не мертвого льва.

* * *

— Посмотри на это иначе…

Я развязал девушку, присел рядом, так чтобы по одну сторону была она, а по другую — все оружие. Но она была так удручена, что даже не заметила моих маневров. Пришлось попытаться приободрить.

— Вот ты говоришь, что не справилась с заданием. А теперь скажи, как твои сестры восприняли бы известие, о том, что ты убила Летающего с орланами? Понравилось бы?

Девушка взглянула на меня как на умалишенного и рассмеялась. Как по мне — чересчур громко. Даже Синильга проснулась и недовольно встопорщила перья. Ну, вот кто объяснит, как их понимать? То вселенская скорбь и уныние всего иудейского народа на лице, то хохочет, словно ей пятки щекочут.

— Я спросил что-то смешное?

— Конечно! — снова хихикнула девушка. — Разве можно убить легенду? Ты же бессмертный!

— Ну, это другой вопрос… — на всякий пожарный я решил не углубляться. Если амазонки считают меня бессмертным, то зачем их разочаровывать? Не хуже, чем не оправдать надежды женщины. — Но тогда тебя тем более не в чем упрекнуть.