Иван Шаман - Валор 8: Два Света

«Господин Валор, это Хироши. Давным-давно вы дали мне доступ к душевной связи и теперь я вынужден ею воспользоваться. Мы обязаны примириться с оставшимися войсками Джен и Пинг, пошедшими за Силерантилом. А для этого перед ними должен предстать истинный император. Вы». — написал мне эльфийский заговорщик.

«Собери их. Позже обсудим». — коротко ответил я, не собираясь решать судьбу целого войска в попыхах. — «Ичиро, бейте врага на небольшие группы. Не больше десятка. Безоружных должны охранять, но при этом оказывать им поддержку. Горячая еда. Вода. Очаг и тепло. Сделай так чтобы они не чувствовали себя пленными, будучи ими».

«Как прикажете, господин». — ответил незамедлительно один из моих генералов.

Я зря опасался сопротивления или засады. Лишь один раз мне навстречу попался отряд потенциального противника. Но в нем не нашлось ни одного воина что был способен меня почуять. А когда я добрался до городской стены моим глазам предстало кошмарное зрелище. Тайный дворец будто вымер. Совершенно пустые улицы. Чернеющие глазницами дома. Ребятишки что со страхом жались в подворотнях. Город обескровел, и виновата в этом была не война с нагами, и даже не игры кланов. Силерантил.

Чимб глухо зарычал, открыв пасть полную острейших зубов. И я понял, что мое настроение передалось зверю. Нельзя оставлять все так. Мы должны вернуть людей в их дома. Вернуть в город жизнь. И чем скорее, тем лучше. Лев мчался по пустым улицам, мягко отталкиваясь лапами. Почти беззвучно. Но с каждым опустевшим домом, с каждой обездоленной и разделенной семьей что я видел моя решимость только росла.

Майклу Силерантилу, этому фанатику, возомнившему себя пророком бога света и его воплощением нет места в моем мире!

Лев принес меня к подножию храма, и остановился. Прозрачные мостки все так же вели в висящий над пропастью храм. Вот только теперь он не возвышался над пропастью, а висел над ней. Черное бурлящее море хаоса отступило. Погрузилось глубже в земную кору. Хотя менее фантастичным строение от этого не выглядело. А на поверхности бурлящего внизу озера по прежнему открывались порталы. То выпуская гейзеры лавы, то леденящую стужу. Но стоило им закрыться как все смешивалось в едином черном хаосе щупалец. Мы с Чимбом прошли по прозрачному мосту, почти касающемуся этой мерзости. Гигантские хрустальные двери окаймленные живой лозой распахнулись, и я вошел в тронный зал нашего бога, Януса.

— Наконец… — нетерпеливо проговорило божество. От простого слова у меня все затряслось внутри, но я выдержал напор. Боги изменились. Они стали сильнее. Но в то же время и в голосе, и во взгляде чувствовалась жуткая усталость. — На колени…

Оглядевшись я чуть поклонился. Ровно так, как должно быть. Не как мне кланялся Акио или Ичиро. А словно Гуань-Юнь, признавший меня старшим, но равный или наоборот превосходящий по многим вещам. Вновь изменившее лик божество посмотрело на меня двумя разительно отличающимися глазами. Оливково-зеленым и огненно-оранжевым. Прошло несколько тяжелых секунд, пока решалась моя судьба.

— Ты разумнее брата. — в конце сказали Янус. — Нас это устраивает.

— Брата? — переспросил я. — Если вы имеете ввиду Силерантила, то сомневаюсь, что у нас есть хоть что-то общее.

— Тут ты не прав. Вы вышли… нет. Это не важно. Важно. — божество дернуло головой, едва заметно. Большинство монахов и прислужников даже не заметили этого движения. Но я видел, как лица Януса на секунду исказились, будто в попытке разорваться. И что важнее — божество знало, что я вижу. — Вы братья. Как по отцу, так и по матери. Вы — Свет.

— Я не верю в это. — покачал я головой, выпрямляясь. — Найдется ли у бога Яныса время чтобы посвятить меня в это подробнее.

— Нет. Не зачем тратить… — божество прервалось, вновь замолчав. — Выйдите все! Оставьте нас с Валором наедине.

— Вы ослабли. — сказал я, глядя в глаза божеству, когда монахи вышли. — Мы создали храм, молитвы возносятся постоянно. Чем еще мы можем помочь?

— Если бы ты не закончил фразу, умер на месте. — ответили Янус, смерив меня с высоты своего четырехметрового роста. — Не все зависит от вас, дети. Некоторые вещи просто неподвластны пониманию и влиянию смертных.

— Ты назвал нас Светом и детьми. Но ведь свет — Вы. — сказал я, чуть подумав. — Что есть Свет?

— Ты задаешь верные вопросы, но вряд ли готов услышать истинные ответы. Я-Мы есть Свет. Ты его осколок. Ничтожно малая частичка. Майкл… чуть больше. — задумчиво проговорило божество. — После того как мы вернули его… осколок мира что был… после того как вернули часть себя — мы вспомнили-узнали. Вещи, которые тебе не представить.

— Я способный ученик, и готов узнавать новое.

— Тебе это не нужно… важно. Знать. — лицо и тело Януса исказилось. — Чертов самовлюбленный мальчишка! Он готов порушить все ради своего эго! Нет. Он может. НЕТ! Ты должен… нет… Пусть знает. Пусть.

Я ждал. Сказать сейчас что-либо означало вмешаться в яростный спор двух могущественнейших личностей. Личностей что сдерживают наступление хаоса на наш мир. И одновременно творят совершенно непонятные для меня вещи. Возможно все их действия объясняются простой противоречивостью слившегося воедино бога. Но может это далеко идущий план.

— Ты и Майкл — братья. Ваш отец — Свет. Я, бог, личность, единение миллионов душ. Хранитель мира. — решив наконец спор произнесло божество. — Общее начало, общее семя личности, разные слепки. Пусть вы и разные, вы больше чем близнецы. Вы — осколки Света. Первого истинного Света.

— Разве может быть Светом то, что творит Майкл? — удивленно спросил я. — Он развязал гражданскую войну. Превратил воинов в чудовищ. Собирался травить мирных граждан газом. Прикрывался заложниками в бою!

— Он видит это иначе. Он возвысил отсталую нацию. Приучил их к богу. Малой кровью собирался взять свое, запугав непослушных. — ответили Янус. — Твое самопожертвование и воскрешение не идет ни в какое сравнение с его судьбой. Он потерял всех близких. Умер, сражаясь за своего Господа. Возродился в жутком мире, где кровью и потом выбил себе место. Создал новое общество и вновь умер. Но он сохранил все воспоминания и принес их мне. Ты же помнишь лишь крошечный осколок.

— Два месяца ада войны с демонами. — поморщился я. — Это было так давно, что я почти забыл.

— Не для него. Ты — дитя Чщаси. Дитя многих мастеров, что стали для тебя не только наставниками, но и родителями. Большинство из них — живо или умерло своей смертью. Твои любимые — близки с тобой. Твой сын — рядом. — гулко ответили Янус. — Майкл лишился всего. Друзей, любимых, дочери. Для него мир — не то что нужно защищать. Его нужно поработить, переварить и перестроить. Он пламенно жаждет сделать этот мир лучше и готов на все ради этой цели.