Себастьян Кастелл - Клинок предателя

— Я все-таки не понимаю.

— А чего непонятного-то? Вы тут всякого наговорили, а я слушала очень внимательно.

Я слушал, но ожидание казалось невыносимым. Огромная толпа. На той стороне площади на помосте герцог с сыном, вокруг него — стражники, готовые схватить нас. И маленькие золотые диски, которые бессмысленно кружатся на камне, постепенно замедляясь.

И тут, словно молния, промелькнули мохнатые лапы: собака породы шарпни, быстрая, как скаковая лошадь, выскочила из толпы и схватила зубами одну блестящую монету, словно крысу поймала.

В камень рядом с собакой ударила стрела.

— Венчик! — крикнул мальчишка из толпы. Мститель, маленький тиран, с которым я познакомился несколькими днями ранее. Он выбежал на пятачок и тоже схватил монету, а затем тут же слился с толпой, сделав рукой неприличный жест и показав его сперва мне, а потом и герцогу. Еще пара стрел ударила по пятачку, ломаясь о твердый камень.

— Любой, кто поднимет эти грязные монеты, получит стрелу! — заревел герцог. — Расходитесь по домам, а не то, клянусь, я заставлю вас всех расплатиться кровью!

Затем крупная женщина, которая первой пообещала защищать Алину, выбежала и схватила монету, тут же слившись с толпой. Выбежал еще один, с раненой рукой, крепко примотанной к груди, — Кайрн, бедняга, который хотел стать плащеносцем Лоренцо. Затем третий, четвертый. Все они хватали монеты и тут же прятались в толпе.

Но одной женщине не повезло: ее пронзили сразу три стрелы, и она рухнула на камень, сжимая в руке монету.

Люди зашептались. На лицах мелькали гнев и решительность. Многие были бы не прочь выскочить на пятачок, взять монету и присягнуть на верность закону, но лучники осыпали камень градом стрел каждые несколько секунд без остановки. Тук — тук — стучали стрелы. Ломались они, лишь ударяясь о камень. Попадая в живую плоть, оставались целыми.

Я услышал крики — толпа заволновалась, кто-то пробирался сквозь людей, создавая волну между герцогом и нами.

— Томмер! Остановите Томмера! — закричал герцог. Я посмотрел на помост и увидел, что мальчика там нет. Неожиданно он оказался у самого края пятачка. В камень прямо перед ним ударила дюжина стрел. И как только в него не попали? — Остановитесь, болваны! — яростно кричал герцог. — Это мой сын!

Мальчик спокойно вошел в центр круга, осмотрел оставшиеся монеты, наклонился и поднял одну. Покатал ее между пальцами, а затем показал толпе.

— Никто не сможет разбить Валун! — воскликнул он высоким, ломающимся голосом рассерженного подростка.

Толпа словно сошла с ума. Люди подняли мальчика на руки и начали ликовать, как безумные. Вокруг нас кружились сотни мужчин и женщин, так что мы совершенно слились с толпой. Сын герцога поднял монету плащеносца. Сын герцога повторил девиз. Теперь я видел всех одиннадцать человек, поднявших монеты, и радостно лающего шарпни. «Ва-лун! Ва-лун!» — скандировали люди, и эхо отражалось от твердого камня. Они больше не обращали внимания ни на герцога с Шиваллем, ни на нас с Алиной, ни на стражников. Словно мы перестали для них существовать.

— Она была права, — пробормотал я, огорошенный тем, что увидел.

— Кто? — спросила Алина.

— Женщина-кузнец. Она сказала, что мне нужно слушать.

Алина усмехнулась, словно сама собиралась дать мне подобный совет.

— Вы слишком много наговорили, сударь, — сказала она.

— Он только и делает, что говорит, но иногда и этого достаточно.

Я оглянулся и увидел седую морщинистую старуху в лохмотьях и со сталью в глазах. Швея держала в руке тяжелый дорожный баул.

— Но время для разговоров вышло: пора вам выбираться из этого трижды проклятого места.

— Маттея! — радостно вскрикнула Алина и порывисто обняла Швею.

— Да, дитя мое, я все еще забочусь о тебе. — В ее глазах светилась невиданная прежде нежность. — Тебе пора уезжать, дитя мое.

— Но почему? Почему я не могу остаться здесь, с тобой? Я не стану тебе обузой, Маттея…

— Это не твое призвание, дитя, — ласково ответила Швея. — И не мое, хотя мне бы очень этого хотелось. Ты сделала то, что должна, — пережила Кровавую неделю, и теперь твой род признан по закону. Никто больше не посмеет отнять у тебя имя, милая Алина.

— Не понимаю, — сказал я. — Почему?..

Маттея перебила меня:

— Да, Фалькио, всем и так ясно, что ты ничего не понимаешь. Поэтому просто делай, что тебе говорят. Ты произнес хорошую речь, и народ наконец восстал, желая лучшей жизни, чем та, что была у них при этом жалком ублюдке — герцоге. Но вскоре их энтузиазм угаснет, и Шивалль вновь начнет плести интриги, чтобы прибрать город к рукам. Поэтому уезжай. Забирай девочку и скачите прочь от Рижу, так быстро, как только можете. Ступай, найди своих приятелей-болванов, пока они не натворили глупостей и не спутали мне все карты. — Она криво улыбнулась. — А та здоровенная зверюга, которая прячется за обгорелыми складами во-он там, ваша?

— Это Чудище! — сказала Алина.

— И впрямь то еще страшилище, — ответила Маттея.

— Не говори так про нее, Чудище хорошая, — возмутилась Алина. — Она гривоносец.

— Она едва не откусила голову одному бедняге, который случайно заглянул ей в пасть. Разве хорошие лошади так себя ведут?

— А вот так они себя ведут? — спросила Алина, а потом, приложив руки ко рту, закричала: — Дан’ха ват фаллату! Дан’ха ват фаллату!

На площади было слишком шумно от воплей бунтующей толпы.

— Она тебя не услышит, Алина. Пойдем…

Но тут раздался какой-то грохот, словно к нам приближалась гроза, а потом я увидел, как обгорелые ворота распахнулись и появилась она. Само пламя преисподней скакало к нам. Стоявшие на ее пути люди разбегались отчаянной волной, пытаясь избежать грохочущей смерти. И спустя пару секунд она уже стояла перед нами.

— Святые угодники! — воскликнула Швея. — Такой лошади я еще не видела. Не знаю, какие злые боги ее сотворили, но хвала им за то, что она тебе служит, дитя мое.

Маттея поцеловала девочку в лоб, я усадил Алину на спину Чудища, а затем и сам кое-как взобрался, устроившись сзади. Не так уж просто оседлать животное подобных размеров. Я наклонился и протянул руку старухе.

— Поехали с нами. Мы сможем защитить тебя.

Швея рассмеялась.

— А кто защитит тебя, если я брошу свое дело?

Она отдала мне дорожный баул.

— Я служила этой девочке еще до того, как ты встретил ее, и буду служить ей, когда тебя не станет.

Я снова не понял ее слов, но поверил женщине. Швея уже собиралась уходить, но что-то заставило ее остановиться и в последний раз взглянуть на меня.

— Ты так и не понял, что совершил здесь сегодня? — спросила она.

Я улыбнулся и ответил:

— Отобрал кое-что у герцога. Может, не очень много и не слишком важное для него, но все равно отобрал. Они хотели убить девочку, но, несмотря на то что Джиллард и Шивалль держат в руках все нити этого проклятого богами города, мне удалось сохранить ей жизнь. Это, конечно, не положит конец их проискам и интригам, но, по крайней мере, я напомнил, что даже им можно дать отпор.