Константин Муравьев - Клан, которого нет. Становление

Клум медленно кивнул тому в ответ.

— Я запомнил твои слова, — только и сказал он.

Лекс же ещё немного помолчал, но всё же добавил.

— Только потом этот же эльфар сказал, что во время того ритуала, когда его лишили дара, он даже ничего и не почувствовал, по сравнению с тем, что с ним сделал наш амулет. Поэтому я не знаю, готовы ли вы к этому?

Дроу лишь молча усмехнулся, встал со своего места и, подойдя к человеку, протянул руку и попросил.

— Будь добр, выбери тот амулет, что наверняка поможет мне.

Парень же слегка пожал плечами.

— Не поверишь, но они все одинаковые, — сказал он, — я это точно знаю, ведь это мне сказал их создатель. А потому бери, — и он протянул дроу такой же, как и у всех остальных амулет, — после чего немного помолчав, добавил, — все цепи, что тебя сдерживают — внутри тебя.

Но ещё немного подумав, видимо вспоминая те немногие подробности ритуала принятия в клан, когда его проходил такой же, как Клум, маг, чей дар был принесён в жертву, он проговорил.

— Как мне известно, чем больше магической энергии ты вбухаешь в ритуал, тем более качественно он отработает.

— Я понял, — наклонил голову дроу, а потом ушёл в тот кабинет, где и проходили ритуал все остальные.

Только вот буквально через несколько секунд оттуда вышли помощница и Талая.

Видимо почувствовав удивлённый взгляд Лекса, молодая жрица пояснила.

— Он попросил нас оставить его одного.

На что парень лишь слегка пожал плечами.

— Это его право.

Только он успел произнести эти слова, как раздался душераздирающий крик, рык, стон, которые смешались в один непрестанный звук, заставляющий всех с болью и дрожью, обернуться и посмотреть в сторону запертой двери. Единственным, кто на него не отреагировал, был человек. Лекс даже как-то относительно равнодушно развернулся обратно к столу и, оглядев всех остальных, не проявляя особых эмоций сказал.

— Я его предупреждал, что будет не легче, чем тогда, на этом их дереве висеть.

— Да, — только и пробормотал тролль, задумчиво глядя в сторону человека, после чего ещё более тихо, так, что его не должен был услыщать никто, добавил, — не легче. Только вот откуда ты знаешь, что значит висеть на этом их дереве?

Но, как ни странно, его услышали, как минимум, двое.

Слепая девушка, с очень острым слухом, ведь он ей заменял зрение, и пожилой гоблин, который сидел недалеко от огромного тролля.

И все они, услышав эти последние слова Плента, задались тем же вопросом. Откуда мог знать обычный человек о том, каково это, оказаться тем, чей дар постарались принести в жертву источнику силы? Но ответа у них не было.

А был обычный с виду молодой парень, чистый нейтрал. Глядя на которого складывалось ощущение того, что его способности, будь они у него, кто-то начисто стёр из его ауры.

— «Так может они у него всё-таки когда-нибудь были?» — задумчиво посмотрел гоблин в сторону Лекса.

Никто не знал, можно ли стать нейтралом, если ты не родился им изначально. Возможно, был ещё один способ. Очень жестокий и варварский, но если то, о чём подумал Гмых, правда, то очень действенный способ. Нейтрала можно получить, если отдать его дар на съедение источнику силы. Только вот если ритуал принятия в клан помогает вернуть способности тем, кто уже прошёл подобное когда-то.

А Лекс говорил о чём-то аналогичном, и он верил в свои слова. То, как долго должен был продержаться, подпитывая источник силы собственным даром человек, чтобы принятие в клан не сумело вернуть ему ни грамма его утерянных способностей, и он так и остался тем нейтралом, которым стал?

На этот вопрос у Гмыха не было ни одного ответа.

Ну что же, всё-таки с этим принятием в клан не всё так просто, как я думал. В большинстве случаев его может проводить Талая или любой другой, наделённый жреческими способностями. Но есть определённые ситуации, когда для получения нужного эффекта подобный ритуал должен пройти при моём прямом участии.

Это как раз и произошло, когда я проанализировал те ментальные изменения, что произошли в первом дроу, главе их местной общины. И так получалось, что их недостаточно для того, чтобы вернуть способности его второму соотечественнику, Клуму.

При работе через жреца не получилось достичь необходимого уровня стабилизации плотности каналов протекания ментальной энергии, чтобы восстановить утерянные магические способности. И потому пришлось пойти на небольшую хитрость. Нужно было заставить каналы работать на уровне предельно доступной индивидууму нагрузки, а это достигалось лишь при самостоятельной активации артефакта, без того смягчающего эффекта, что обеспечивала Талая или любые другие жрецы.

А для этого мне потребовалось внести некоторые изменения в уже готовое плетение. И теперь объекту внедрения самому, как это и было задумано первоначально, придётся активировать амулет. К тому же при недостаточном объёме ментальной энергии, но это не наш случай, дроу оказался сильным магом, но, тем не менее, можно было уже мне удалённо подключиться к артефакту и влить в него ментальную энергию. Сделать это оказалась очень просто при работе с ними через поле эгрегора. Оттуда же можно было и закачивать энергию, только выдели нужный элемент и всё. А подключался любой артефакт практически мгновенно, как только проходил процесс его активации.

Так что придётся всё же держать два варианта плетения, для тех, кому хватит возможностей жреца для активации артефакта, и тех, кому придётся это делать самостоятельно. Но последних, я так понимаю, будет не так и много. Хотя вон за пару дней наткнулся уже на второго из тех, чей магический дар принесли в жертву какому-либо источнику силы.

И уже через несколько минут было понятно, что и сам процесс внедрения моей ментально-метрической метки в подобных людей происходит значительно сложнее. По сути, для них практически полностью перестраивается всё ментально-энергетическое поле, по новому создавая в них каналы протекания ментальной энергии. Именно этот процесс и вызывает такую сильнейшую как ментальную, так и физическую боль у людей.

Так что тут фраза о том, что за всё приходится платить, и за восстановление своих былых возможностей тоже, оказывается наиболее актуальной. Но, как и предполагалось, способ сработал, и дроу, хоть и бледный, да ещё и еле живой, выбрался из комнаты, где находился. Но, тем не менее, он сделал это сам, и первое, что он сказал, когда мы все его увидели, было:

— Сработало, — очень негромко, хриплым и посаженным от крика голосом проговорил Клум.

Я думал, он на этом закончил, но нет, у него было ещё, что сказать нам.