Лина Алфеева - Учеба по привычке [litres]

Косметичка? М-да. А вот это уже было обидно. Нет страшнее оскорбления для профессионального иллюзиониста, чем сравнение с магом, который дальше прорисовки черт лица не продвинулся.

– Слушай, Фиалка, это уже не смешно. – Магический щит погас, пропуская Элмара в нишу.

– Разве похоже, что я смеюсь? И потом, ты сам перехватил меня у Джереми. Так что это противостояние начала не я. Итак, дай угадаю, Джереми твой заклятый враг и соперник с первого курса…

– Лучший враг. – Элмар загадочно улыбнулся.

– Мм-м… Мне неловко даже спрашивать, но он что, теперь ревнует?

Элмар, с ленивой улыбкой взирающий на меня, вдруг застыл, а мне стало резко неуютно, потому что при этом он смотрел чётко на мои губы или даже ещё ниже.

– Предлагаю сразу прояснить один момент…

– Да нет, не стоит. Могу побыть в счастливом неведении. Я девушка нелюбопытная, скромная и… Мм-м!!!

Дальше мне остались только междометия, потому что меня прижали к стене, зажав рот ладонью.

– Укусишь – задействую аркан безмолвия. А теперь серьёзно. Боевики Военной академии Карагата вздыхают по девочкам. Любой намёк на иной вариант будет расценён как провокация и приглашение продемонстрировать, что ты ошибаешься. И демонстрировать будут на тебе. Ясно?

Я отрицательно покачала головой. Элмар вздохнул, убрал руку и показательно отступил назад.

– И что тебе не ясно?

– Так я же… страшненькая.

– Динара, ты иллюзион. Сейчас ты страшненькая, но… – Боевик склонился к моему лицу и интимно прошептал в самое ухо: – Стоит тебе очутиться на Изнанке, как ты становишься намного интереснее.

– И шире, – непонятно зачем ляпнула я.

– Это дело поправимое. И не таких… обтёсывали. – Элмар снова улыбался, но лично мне от этой улыбки сделалось жутко. – Ещё вопросы?

– Первое место в рейтинге. Что оно даёт?

– Звание ловца свободной охоты. Каникулы у тех, кто грезит о паладинском доспехе, проходят по распределению. Отдыхаем там, где назначат. Но тройка лидеров рейтинга может принять участие в вольной охоте на раритетные трофеи из списка лорда Льена. Ловец задаёт маршрут поиска. Остальные подчиняются.

– И лорд Льен не хочет, чтобы ты выбрал, на какие памятные сувенирчики лучше охотиться?

– Главнокомандующий знает, что я воспользуюсь свободным временем для поисков Орина.

– Он не хочет, чтобы ты отыскал брата?

Лицо Элмара помрачнело, он словно вмиг сделался старше. Только что рядом со мной беззаботно скалился сверстник, но теперь я видела погружённого в свои мысли мужчину. А ещё возникло ощущение, что я невольно влезла туда, куда не стоило соваться.

Вот какое мне дело до проблем Элмара? Со своими бы разобраться. И всё-таки Орин был учеником моего отца и мог бы пролить свет на его гибель. Естественно, если отыщется. Если Орин ещё жив.

– Исчезновение Орина полностью устраивает Первого паладина Мрака, – холодно, почти отстраненно произнёс Элмар. – Когда бастард императора из могущественного рода Ильсер, у законного наследника по определению множество проблем. И проблемы эти предпочитают решать кардинальным образом.

– К примеру, наложением запрета покидать территорию военной академии.

– Вот видишь, какая ты умница, – ласково, но в то же время несколько рассеянно произнёс Элмар. Мысленно он словно был где-то в другом месте.

– Ты назвал Орина своим братом.

– И память у тебя очень хорошая. – Взгляд парня сделался более осмысленным, и он снова был направлен на мои губы.

Неловкое ощущение. Вроде бы и мелочь, а сразу захотелось покинуть слишком тесную нишу, а ещё лучше – оказаться в компании однокурсников.

Элмар заметил моё состояние, подхватил одной рукой за поясницу и легонько встряхнул.

– Не раскисай, напарник. В Военной академии Карагата всем плевать на этикет. К тому же это единственное место во всём Тёмном Альянсе, где ты можешь сломать наследному принцу руку и тебе за это ничего не будет.

– Не представляешь, как я рада, что оказалась в этом милом учебном заведении.

– А я думал, ты вне себя от счастья, потому что твой напарник – принц.

– Ура-а-а… – еле слышно протянула я.

В Синей аудитории нас ждали с фанфарами и плакатами. Музыкальное сопровождение – звуковая иллюзия – подозрительно напоминало обработку похоронного марша. Очень вольную, разухабистую и настолько художественную, насколько позволяли такт и воспитание Георга Войского. Ни того, ни другого у одногруппника не было, вот и марш у него вышел настолько специфический, что просьба прекратить терзание ушей и без того взвинченных нервов быстро перешла в коллективный обстрел тухлыми яйцами. Разумеется, иллюзорными, но от этого не менее гадкими и вонючими.

Так вот, если музыка была на совести адепта ШИПа, то остальное являлось заслугой преподавателей Военной академии Карагата.

Высоко, под самым потолком, на досках были развешаны плакаты со знакомыми физиономиями – не иначе как из личных дел скопировали, – а под портретами прямо в воздухе парили наши характеристики, и упор в них делался на происхождение.

Нет, я и раньше знала, что наши девчонки принадлежали древним и уважаемым родам империи Нордшар, а Войский и вовсе – будущий глава клана. Обучение в Школе Иллюзий и Преображения было ненапряжным: преподаватели закрывали глаза на прогулы и разрешали бесконечные пересдачи, да что там, проблемы с отметками зачастую можно было решить в обход экзаменационного листа. Адептки ШИПа не ставили великих целей, для них жезл мага был всего лишь желанным аксессуаром, с которым проще влиться в высшее общество. Загвоздка состояла в том, что при таком раскладе в своих семьях они навсегда остались бы хромыми воронами, потому что надписи под плакатами утверждали невероятное!

Дед Тианы Савойской был выдающимся артефактором, передавшим сыну не только магическую лавку и знания, но и незаурядные способности. Тиана же едва освоила копирование неживых объектов.

Миранда Мирт так и не научилась управлять даром иллюзиониста, вместо этого она бросила все силы на его подавление. Магию Миранда предпочитала использовать осторожно и впадала в истерику, когда та выходила из-под контроля. А ведь её отец и братья служили в департаменте магической разведки, причём не на последних должностях.

Ария Унтер, наоборот, колдовала часто, ошибалась ещё чаще и искренне удивлялась, когда у неё получалось задуманное. И всё-таки она обожала создавать иллюзии, недолговечные, бестолковые, да любые! Лишь бы, рухнув в кровать от усталости, не поймать вещий сон. Удивительно, но это ей удавалось. И с такой-то наследственностью! Все женщины рода Унтер были видящими, а тётя и по сей день являлась главой факультета прорицательства в столичной Академии прикладных талантов.