Мария Камардина - Сферотехник-1. След чужака [СИ]

— Восхитительно, — пробормотал интуит сквозь зубы, правой рукой нашаривая стену, а на ней — выключатель. Щелчок — и пляж обесцветился, мигнул и растворился, уступая место привычной темно-зеленой плитке и современной сантехнике.

Другое дело.

Ильнар подковырнул панель голографического блока, вынул элемент питания — крошечную голубую сферу в оплетке изоляции, — и сунул в шкафчик. Там царил непривычный порядок, и интуит запоздало вспомнил, что именно сегодня хозяйка квартиры, дана Айра, должна была прийти для еженедельной уборки. Она, по-видимому, и включила змееву голограмму, несмотря на многочисленные просьбы этого не делать.

К неудовольствию Ильнара, дана Айра очень гордилась тем, что сдаваемая ею квартира оборудована почти по последнему слову техники, и раздражение жильца по поводу голограмм игнорировала. К неудовольствию хозяйки, дипломированный сферотехник перенастроил систему управления квартирой под себя, и голографические блоки в комнатах отключил в первую очередь.

А потом вручную сделал ремонт, потому что под голографическим интерьером оказались выцветшие обои и облезлый пол. Учитывая, что ремонт был сделан за его счет, хозяйка повздыхала и отстала.

Увы, голографический блок в ванной проектировали и подключали чьи-то кривые руки. Отключив его, Ильнар рисковал также отключить свет в ванной, подогрев воды и стиральную машину. Единственным доступным ему способом борьбы с голограммами было вытащить сферу из блока визуализации. Неделю сфера смирно лежала в шкафчике, потом приходила дана Айра и, если жильца не было дома, совершала диверсию. И вернувшегося со смены сферотехника поджидал в ванной очередной сюрприз, причем полуголые девицы были далеко не худшим вариантом.

Контрастный душ помог успокоить нервы и расслабиться, а поздний ужин, состоящий из чашки чая и бутербродов, — почувствовать себя человеком. Очень усталым, злым, с ноющей рукой и гудящей головой, но все-таки живым. Снова.

А живым людям время от времени полагается спать.

Ильнар, не включая свет, добрался до спальни, завалился на кровать и перед тем, как окончательно отключиться, успел подумать, что даже сам Великий Змей не поднимет его утром раньше десяти.

А если поднимет — ну тогда придется поверить в его существование.

И набить наглую чешуйчатую морду.

Коммуникатор зазвенел около девяти — как раз когда Ильнару наконец начало сниться что-то приличное. Полночи ему пришлось гоняться за колдунами, еще полночи гонялись за ним, и выспаться он так и не смог.

Отвечать не хотелось. Да ну всех к Змею, если что-то важное, перезвонят. Завернуться в одеяло, накрыть голову подушкой — человек же имеет право отдохнуть, хоть иногда?

Однако звонивший оказался настойчив. Коммуникатор не унимался, бодрое пиликанье слышалась даже сквозь подушку, не давая заснуть как следует. Потом мозг проснулся достаточно, чтобы по мелодии опознать звонившего, и стало ясно — спать на сегодня закончилось. Имя на экране подтвердило печальные догадки.

— Да, мам.

Интуит окончательно выбрался из-под подушки, приподнялся на локте, кое-как проморгался — в полумраке комнаты голографический экран над браслетом казался слишком ярким, да еще то самое мерзкое ощущение, про которое говорят «в глаза будто песку насыпали». Насыпали, точно. Самосвалом. Карьерным. Надо было перед сном отключить коммуникатор к Змею, соврал бы потом, что зарядить забыл… Увы, эта здравая мысль пришла в голову с большим опозданием, а сама голова так и не успела до конца проснуться, так что оставалось лишь молча кивать в ответ на мамины реплики, прикидывая, как бы поскорее закончить общение и заснуть обратно.

Разговор начался вполне невинно — извини, что разбудила, давно тебя не видела, что-то ты выглядишь усталым (ну ещё бы!). На вопросы про дела и самочувствие пришлось отвечать по возможности коротко и размыто, стараясь не показывать в камеру забинтованную ладонь. И да, давно не виделись, а девочки соскучились, и как жаль, что работать приходится без выходных, и вечером тоже на работу, к семи, верно?… Значит, в пять, вот и отлично.

Ильнар тряхнул головой и поморгал, пытаясь сообразить, какую часть разговора он проспал.

— Что — в пять?

Мама улыбнулась. Видеосвязь чужое настроение не передавала, но мозг, наконец, проснулся и запоздало сообразил, что его поймали на слове. Действительно, ничего ж сложного — заскочить перед работой к родителям, всего-то на час-полтора, никто же не просит сидеть с ними целый день, все понимают, что он занят. Просто выпить чаю, пообщаться с сестрами, которые скоро забудут, как их старший брат выглядит, и кстати, приведи себя в порядок, и не опаздывай, пожалуйста…

Несколько секунд интуит смотрел в потемневший экран, потом со вздохом завалился обратно на подушку. На этот раз пропустить мероприятие не выйдет, иначе мама не стала бы напоминать, да ещё и с самого утра. Интересно, она специально хотела его разбудить, чтоб спросонья отговорок не придумал, или случайно вышло? Подозрительно все это. Хотя теперь-то уж какая разница…

Спать расхотелось окончательно. Он зевнул, открыл глаза и четко, громко произнес:

— Доброе утро.

Первые несколько секунд ничего не происходило. Затем послышался шорох на книжной полке, на подоконнике за шторой, под кроватью… Шуршание становилось громче, словно много-много крыльев одновременно пробовали утренний воздух…

Хотя почему — словно?

Шторы наконец разъехались, впуская в комнату утро. День обещал быть пасмурным, а вот механизм давно пора перебрать. Но это как-нибудь потом. Сейчас же Ильнар просто лежал, заложив руки за голову, и с рассеянной улыбкой наблюдал, как кружатся по комнате бабочки, стрекозы, крохотные птицы, как блестит серебряная и медная проволока на их крыльях, как сияют крошечные, с булавочную головку, энергетические бусинки. Из-под панциря музыкальной шкатулки-черепашки полилась негромкая музыка, сферомеханические цветы на полке расправили лепестки, надо бы поставить их на окно, сферам, особенно маленьким, полезен солнечный свет…

Страстью к мелким поделкам заразил интуита отец. В детстве Ильнар часто приходил в его мастерскую, и, устроившись на высоком, специально для него поставленном табурете, следил за тем, как крупные, но удивительно ловкие руки отца творят очередное волшебство. Движущиеся куклы и зверюшки, шкатулки, затейливые часы — небольшие, но занимательные вещицы Джерал Дьери создавал для собственного удовольствия, говорил, что мелкая работа успокаивает нервы.

По отцу, правда, не скажешь, что его нервы когда-нибудь нуждались в успокоительном. А вот Ильнар со своим вспыльчивым характером не раз убеждался в правильности этого утверждения.