Эми Хармон - Первая дочь [litres]

– Я даже не знаю, простил ли его мой отец. Меня-то он точно не простил, – задумчиво вымолвил Дагмар.

– Кто т-теперь б-будет ярлом? – спросил Байр. – У Д-дирта есть с-сын?

– Были двое. Он пережил обоих. Стать воином в Сейлоке, особенно в Долфисе, – значит искушать норн. Нет воинов свирепее. В Долфисе часто говорят, что норны собирают наши косы. – Дагмар провел рукой по косе Байра, тревожно глядя куда-то вдаль.

– Дядя, – недовольно буркнул Байр. Дагмар опустил руку, посмотрел на племянника.

– Что, Байр?

– Кто б-будет ярлом?

– Не знаю, кого выберет Долфис. Выборы пройдут сразу после турнира, пока присутствуют все кланы и мастер Айво может дать свое благословение. Воины Долфиса уже попросили у него совета и рекомендации у короля. Многие из воинов Долфиса могли бы занять место Дирта, да мало кому его сапоги придутся впору.

Кланы вели войну, но на турнире кровопролитие не допускалось. Взаимное уничтожение не соответствовало высшим интересам Сейлока, и считалось, что состязания проводятся прежде всего ради совершенствования воинских умений. Шесть видов соревнований занимали две недели. В некоторых состязаниях принимало участие столько народу, что приходилось разбивать воинов на группы. Каждый ярл решал, как распределить своих воинов, в каком порядке выставлять их против кланов-соперников. Этот отбор сам по себе являлся искусством. Ни один ярл не хотел выпускать своего лучшего воина в первом круге соревнований, чтобы сохранить его силы и боевой дух. Некоторые состязания занимали меньше времени и требовали всего нескольких кругов. Так, забеги проводились сначала внутри кланов, поэтому самые быстрые сразу оказывались в финале. Участники без клана бежали отдельно, и пятеро победителей продолжали соревноваться.

Первый забег Байр выиграл с преимуществом в несколько секунд; в следующем круге увеличил его, а в финале, состязаясь с лучшими бегунами кланов, обошел преследователя на целый корпус. Не было ему равных и в соревнованиях на силу. Байр превзошел мужчину в два раза старше и вдвое тяжелее его. Байр еще не догнал некоторых воинов по росту и ширине плеч, но все равно был крупным. Сила его производила впечатление, а быстрота многих просто изумила. Он не имел такого опыта, как некоторые из лучших лучников, и потерпел поражение от стрелка из Эббы, который по окончании состязания поздравил юношу и заявил, что одной только силой рук Байр мог бы измотать соперников.

– Точность играет ключевую роль, мальчик из храма, но лучник, не обладающий выносливостью, бесполезен для своего клана. Он ослабеет на стене. А ты не ослабел.

Даже с расстояния в тридцать шагов Байр метал топор с такой силой, что рукоять дрожала в мишени, как струна лютни. Напирающая толпа смотрела на него с благоговением, а воины, считавшие себя лучшими в Сейлоке, со сдержанным уважением. Он одолел лучших борцов предыдущих турниров весело и небрежно, выбросив сначала одного, а потом другого за пределы круга с детским озорством и умением опытного бойца. Перед схватками Байр не оттачивал технику и не настраивался мысленно. Он просто выходил в круг и боролся со всем пылом, на какой было способно его сердце.

Байра хлопали по спине и всячески хвалили, а он улыбался, кивал, пожимал руки, но совершенно избегал разговоров, поэтому многие решили, что он родился сильным, но недалеким. Другие полагали, что Байр не слышит, и забывались в его присутствии, не боясь того, что он может передать их разговоры и жалобы. Мальчик предоставлял им возможность думать что угодно, а когда состязания заканчивались, бежал охранять дочь короля, свои же награды бросал в храмовую корзину для пожертвований.

В конце первой недели к раскрасневшемуся после очередной победы Байру подошел воин, с которым он раньше не встречался. Этот мужчина не участвовал в состязаниях, не сидел среди ярлов, занимавших почетные места на королевском помосте. Но выглядел как человек влиятельный, причем из Долфиса, о чем свидетельствовал его синий плащ. В нескольких шагах за ним следовала группа воинов, возможно, это была его свита или его телохранители.

Был он высок и мускулист, как мужчина в расцвете лет, но широкая седая прядь в бороде говорила о том, что он мог быть и лет на десять-двадцать старше. Мощные руки и выразительное лицо покрывали шрамы – и рваные, и ровные, большие и мелкие. Выглядел этот человек так, будто провел всю жизнь на войне.

– Кто ты? – спросил он, и его брови, все еще черные и густые, сошлись над льдисто-голубыми глазами.

– Байр… из… Сейлока.

Между словами он делал вдох, как учила Альба, и мысленно проговаривал их, прежде чем произнести. Ему не хотелось заикаться перед этим воином. Тот выглядел как постаревший Дагмар, и Байра тянуло к нему.

– Мальчик из храма? – Мужчина пристально смотрел на него.

Байр кивнул, не утруждая себя замечанием, что он больше не мальчик.

– Кем была твоя мать? Из какого клана? – требовательно спросил воин, подступая на шаг ближе.

Байр разглядывал собеседника, соображая, стоит ли раскрывать такие сведения чужому человеку. Никто и никогда не спрашивал его о матери. Обычно он представлялся как Байр из Сейлока, мальчик из храма, и все думали, что он не имеет клана, просто родился в королевской деревне.

– Ты медлителен, – нетерпеливо рыкнул мужчина.

Байр выбросил руку вперед, выхватил нож у мужчины из ножен и одновременно свалил его подсечкой. Незнакомец ударился боком о землю, рука его молниеносно метнулась к ножнам. У него расширились глаза, когда Байр так же быстро вернул ему клинок.

– Медлителен только в разговоре, – отчетливо выговорил Байр.

Мужчина откинул голову, и его черно-белая, как хвост скунса, коса задергалась от смеха.

– Байр из Сейлока, я Дред из Долфиса. Ты немного напоминаешь мне моего сына.

– Кто… твой… сын?

– Дагмар из Долфиса. Он хранитель Сейлока. – Голос мужчины звучал самодовольно, но Байр был слишком ошеломлен новостью и не отметил ноток родительской гордости, хотя вспоминал их позднее.

– Моей матерью… была Дездемона из Долфиса, – выговорил Байр так тихо, что сам едва расслышал свой голос.

Дред из Долфиса превратился в камень, твердый и холодный, и несколько мгновений только смотрел на Байра. Байр робко сделал шажок, потом другой. Он оказался выше Дреда из Долфиса, как и большинства других мужчин, но ненамного. Наклонившись и не отрывая взгляда от глаз старшего родича, Байр прижался лбом ко лбу Дреда и стоял так на протяжении времени, за которое можно сделать два глубоких вдоха. А потом отступил назад.

– Дедушка, – выговорил Байр.

Глаза у мужчины стали невыносимо блестящими, а губы дрогнули. На секунду Байру показалось, что Дред из Долфиса сейчас заплачет. Потом он стиснул челюсть, закрыл глаза, и эмоции отступили, словно их и не было.